– Все отлично, – произнес он, садясь в машину. – Едем, надо связаться с центром.
«Хаммер» пронесся мимо склада, за воротами которого мелькнул армейский грузовик. Затем резко остановился у соседнего здания, где располагался центр связи. Уэллер не стал пользоваться рацией, он вынес на середину помещения серебристый зонтик антенны спутниковой связи. Сеанс связи был коротким, Уэллеру подтвердили, что расчеты противовоздушной обороны и ВВС предупреждены о пролете и посадке самолета, его уже ведут.
– Зона, указанная мной, пока должна оставаться пустой, – напомнил Уэллер, – в ней – никаких передвижений войск. Въезд в нее только по моему непосредственному разрешению.
Иса и его подручные уже выбрались из грузовика. Иракский сержант обратился к главарю:
– Дайте мне оружие. Лишний ствол вам не помешает.
На это главарь ответил лишь презрительной улыбкой – от сержанта он получил все, что ему было нужно, и теперь не стоило опускаться до разговора с предателем.
– Свяжите его, и пусть сидит здесь, – бросил он и двинулся к воротам.
Сержанта быстро связали по рукам и ногам, сунули в рот кляп и закатили под стену. Иса уже осматривался сквозь широкую щель между стеной и створкой ворот. У соседнего склада стояли два «Хаммера», погрузчик, прохаживался часовой.
– Пошли за водой, они нас сами приглашали, – ухмыльнулся Иса боевику, переодетому в форму иракской гвардии.
Боевик повесил автомат на шею, вышел на улицу. Часовой мгновенно среагировал на движение, хоть и смотрел до этого в другую сторону. Он повернулся всем корпусом, но, убедившись, что солдат один, потерял к нему всякий интерес. Боевик приветливо улыбался, американец от нечего делать ковырял носком ботинка мелкий песок. Повстанец жестами показал, что хотел бы прикурить, незажженная сигарета торчала во рту. Морпех достал зажигалку и поднес ее, прикрывая огонек ладонью. Сигарета коснулась огня, и в этот же момент широкое, на три пальца, лезвие ножа вошло часовому в горло. Боевик резко выдернул его и отступил на пару шагов. Кровь хлынула изо рта морпеха, он не мог издать членораздельного звука, только булькал, затем качнулся и рухнул лицом на землю. Иса и его люди, даже не дождавшись знака от своего, цепочкой по одному выбегали из ворот склада. Мертвого часового тут же заволокли за угол и бросили возле погрузчика.
– Все спокойно? – Иса прислушался.
Совсем близко, за металлической створкой приоткрытых ворот, негромко переговаривались американцы.
– Ты только постарайся главного не зацепить, капитана, – напутствовал переодетого боевика Иса.
Тот несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь унять волнение, коротко кивнул и зашел в склад.
– Уже разгрузили? – Капитан Уэллер складывал антенну спутниковой связи в чемоданчик.
Боевик, почти не знавший английского, улыбнулся в ответ, принялся озираться. Воду – минералку в прозрачных пластиковых упаковках – он уже заметил, но надо было оценить обстановку. Ему противостояло десять человек. Лишь двое из них были сейчас с оружием. Автоматические винтовки лежали на коленях – два морских пехотинца сидели у стены на деревянном ящике. Вообще-то им следовало стоять у входа в склад, но кому охота торчать на солнцепеке? Еще четверо человек сидели за раскладным столиком и перекусывали, их винтовки, аккуратно составленные у стены, виднелись в углу. Двое спали на надувных матрасах. Радист занимался аппаратурой. Проблемы мог создать Уэллер, на его поясе виднелась кобура.
Боевик двинулся к упаковкам с водой. В тот момент, когда он оказался на одной линии между перекусывавшими и отдыхающими с оружием на коленях морпехами, боевик вскинул автомат и дал длинную очередь по последним. Один морпех свалился замертво, второй вскочил и даже навел ствол винтовки на боевика, но выстрелить не успел. Две пули разнесли ему голову. Боевик тут же отпрыгнул к стене. Уэллер уже выхватил пистолет и, присев, выстрелил в него. Переодетый в форму иракского военного повстанец, раненный в плечо, выпустил автомат, тот закачался на лямке. Радист нырнул под стол с аппаратурой. В склад ворвались боевики. В гулком бетонном помещении застучали выстрелы.
Капитан Уэллер, отстреливаясь из укрытия, сумел уложить двоих. Но тут пистолет в его руке сухо щелкнул – кончились патроны. Пустая обойма упала под ноги, но новую Томас Уэллер вставить не успел. Перед ним уже стоял Иса, ствол автомата смотрел прямо в голову. Капитан разжал пальцы, бесполезный теперь пистолет выпал из ладони. Уэллер медленно поднял руки.
– Встать. Лицом к стене, руки за головой, – на неплохом английском приказал Иса.
Пришлось капитану повиноваться. Главарь обернулся.
– Что делать с ранеными? – спросил у него грузный боевик в бесформенном балахоне.
– Добить, Тарик, – бесстрастно распорядился Иса.
Радиста выволокли из-под стола. Повстанцы били его ногами.
– Хватит, – сказал Иса.
Радист сел, вытирал окровавленное лицо бумажной салфеткой, на его губах то появлялась, то исчезала безумная усмешка. Он видел своих товарищей, убитых в перестрелке, и понимал, что это чудо – ему пока удалось спастись. Тарик остановился у надувного матраса, дважды выстрелил в голову раненому морпеху. У перевернутого стола с рассыпанным по земле недоеденным обедом он еще дважды нажал на спусковой крючок.
– Готово, – радостно сообщил он Исе.
Внезапность нападения дала свои результаты. Всего двое боевиков погибли в бою, из американцев же только двое остались в живых. Иса подошел к упаковкам с водой, взрезал ножом пластиковую пленку и, подняв простреленную бутылку, принялся жадно ловить губами тонкую струйку воды, вытекающую из пулевого отверстия.
Утолив жажду, Иса сбросил с деревянного ящика мертвого морпеха, сел и дал знак боевикам. Те бросились к Уэллеру, схватили его и поставили на колени перед главарем.
– А теперь ты скажешь мне, зачем оказался здесь, – и, не дожидаясь ответа, ударил капитана по лицу, – что здесь делали ты и твои люди? Зачем расчищена бетонная полоса?
Уэллер плюнул кровавой слюной в пыль, сделал это осторожно, чтобы не попасть на ноги Исе.
– У нас здесь центр перехвата переговоров всех видов связи, – проговорил он, – прослушиваем рации, мобильные и спутниковые телефоны.
Иса презрительно искривил губы:
– Врешь.
Он повернулся к радисту – тот часто заморгал.
Со стороны послышался стон. Боевик, раненный в плечо, сам делал себе перевязку, пуля прошла навылет. Один конец куска материи он придерживал левой рукой, второй тянул зубами.
– Вы прибыли, чтобы принять самолет, – произнес Иса, – и я не уйду отсюда, пока не взорву его. Что на борту? Если будешь и дальше молчать, мне придется убить тебя, а я уйду на машинах в пустыню.
И без того перекошенное страхом близкой смерти лицо Уэллера исказила гримаса ужаса. Он на мгновение представил себе, как Иса целится в заходящий на посадку самолет из «Стингера». А потом облако газа накрывает склады, его сносит ветром к городу.
– Там оружие, – тихо проговорил он, – автоматы, гранатометы, боеприпасы.
Уэллер рассудил, что можно сказать часть правды и на время спасти себе жизнь.
– Это немного меняет дело, – сказал главарь боевиков, – немедленный взрыв отменяется.
– Без нас ты его здесь не посадишь, – предупредил капитан. – Предлагаю сделку. Мы сажаем самолет и передаем тебе груз, а ты отпускаешь нас.
– Согласен, – почти без раздумий ответил Иса и добавил: – Не только груз, но и экипаж – мой.
Уэллер смотрел Исе прямо в глаза:
– Мне нужны гарантии.
Главарь засмеялся:
– Ты мне ставишь условия? Когда прибывает самолет?
– Меньше чем через час.
– Свяжешься с ним, как у вас договорено, – приказал Иса радисту. – И без глупостей, я не очень хорошо говорю по-английски, но понимаю отлично.
Он поднялся, осмотрел аппаратуру, радостно заключил:
– Цела. Приступаем.
* * *
Украинский самолет уверенно снижал высоту. Дверь в кабину пилотов была открыта. Владимир Брук стоял в проходе, прислушиваясь к переговорам по рации, то и дело любовно посматривал на ящики в грузовом отсеке. На горизонте уже виднелся дым над Неджефом.
Николай подошел к Бондареву, остановился в отдалении.
– Руки покажи! – приказал он.
Клим сидел, опустив руки между коленей. Ружана переводила взгляд, смотрела то на Николая, то на Бондарева. Клим медлил.
– Наручники покажи! – нервничал охранник.
Бондарев поднял руки, браслеты надежно охватывали запястья, но Николай не привык верить только глазам.
– Подергай, – обратился он к Ружане.
Женщина несильно подергала браслеты.
– Они закрыты, – сказала она.
Только после этого Николай стал немного более спокойным.
– Пойдешь передо мной, – предупредил он Бондарева.
– Для этого нужно еще сесть, – отозвался Клим.
Брук ухватился рукой за перегородку – самолет трясло в восходящих над пустыней потоках горячего воздуха. В самолете, разогретом солнцем, стало душно, пот катился по лицам. Ружана часто дышала, обмахивалась сложенной газетой.
