В контексте данного вывода наибольший интерес представляет статья «Демократические задачи революционного пролетариата», опубликованная в газете «Пролетарий» № 4 от 4 (17) июня 1905 года. «Центр тяжести, — заявляет Ленин, — передвигается теперь с вопроса о созыве всенародного учредительного собрания на вопрос о способах его созыва. Мы стоим накануне решительных событий. Не доверяя общедемократическим лозунгам, пролетариат должен противопоставлять им свои пролетар- ски-демократические лозунги во всей их полноте. Только сила, руководимая этими лозунгами, может обеспечить на деле полную победу революции»[199].
Созвать учредительное собрание, по мысли Ленина, должно временное революционное правительство. Таким способом Ленин намеревается выбить лозунг учредительного собрания из рук либеральной буржуазии.
Развитие событий подтверждает вывод Ленина о том, что происходит эскалация революционной активности. Баррикады в Варшаве и Лодзи, политические забастовки в Иваново-Вознесенске и городах юга России, наконец, восстание на броненосце «Потемкин» — все это не может не внушать оптимизма. Восстание на броненосце Ленин в статье «Революционная армия и революционное правительство» называет «попыткой образования ядра революционной армии»? Именно на эту армию и должно опираться временное революционное правительство. «Революционное правительство, — убежден Ленин, — необходимо для политического руководства народными массами, — сначала в той части территории, которая уже отвоевана у царизма революционной армией, а потом и во всем государстве».
Эта оговорка Ленина убедительно свидетельствует о том, что революция и гражданская война — для него тождественные понятия, что было уже заметно по содержанию работы «Что делать?». Он убежден, что революция в России неизбежно должна вылиться в гражданскую войну, которую и должно вести временное революционное правительство. Известным является и тот факт, что именно восстание на «Потемкине» побудило Ленина к первым практическим действиям. По его поручению в Одессу с целью установления связей с потемкинцами едет большевик М.И. Васильев-Южин. Однако к тому времени, как Васильев-Южин прибыл в Одессу, «Потемкин» уже ушел к крымским берегам.
Статья «Революционная армия и революционное правительство» интересна также и тем, что в ней Ленин в концентрированном виде излагает программу будущего временного революционного правительства, формулируя ее в шести пунктах: 1) всенародное учредительное собрание, 2) вооружение народа, 3) политическая свобода, 4) полная свобода угнетенным и неполноправным народностям, 5) 8-часовой рабочий день, 6) крестьянские революционные комитеты. Уже одно то, что Ленин ставит на один уровень политическую свободу и вооружение народа, говорит о том, что политическая свобода понимается им как базовое условие для инициирования гражданской войны, а отнюдь не как инструмент для созидания гражданского общества. Скорее всего, и само понятие гражданского общества на основе капиталистической экономики для Ленина — суть химера, ибо антагонистическое общество по определению не может быть гражданским, так как количество и качество прав прямо пропорционально количеству и качеству собственности.
Еще более убеждает в этом анализ черновых набросков, известных под заглавием «Картина временного революционного правительства», написанных Лениным примерно в тот же период. Ю.В. Степанов с полным основанием называет эти наброски «настоящим «сценарием» революции и деятельности временного революционного правительства»[200]. Сценарий предлагает гипотетический вариант развития событий в случае свержения самодержавия, которое, однако, «разбито, но не добито, не убито, не уничтожено, не вырвано с корнем». В данной ситуации — по Ленину — временное революционное правительство апеллирует к народу. Далее: «Самодеятельность рабочих и крестьян. Полная свобода. Народ сам устраивает свой быт. Программа правительства = полные республиканские свободы, крестьянские комитеты для полного преобразования аграрных отношений. Программа социал- демократической партии сама по себе. Социал-демократы во временном правительстве = делегаты, приказчики социал-демократической партии… Бешеное сопротивление темных сил. Гражданская война в полном разгаре, — уничтожение царизма»[201].
При этом Ленин прогнозирует резкое увеличение влияния социал-демократии на массы. Этот прогноз он обосновывает популярностью (как он предполагает) тех мер, которые будет предпринимать временное революционное правительство. А именно: «Крестьянство само взяло в руки все аграрные отношения, всю землю. Тогда проходит национализация.
Громадный рост производительных сил — вся деревенская интеллигенция, все технические знания бросаются на подъем сельскохозяйственного производства, избавление от пут (культурники, народники etc. etc.)… Гигантское развитие капиталистического прогресса…
Война: из рук в руки переходит крепость. Либо буржуазия свергает революционную диктатуру пролетариата и крестьянства, либо эта диктатура зажигает Европу и тогда..?»[202]
Как видим, капиталистический прогресс в развитии производительных сил в трактовке Ленина также есть не катализатор развития гражданского общества, а нечто, стимулирующее классовую борьбу. Следствием этого является неизбежность гражданской войны. И Ленин не исключает, что пожар этой войны перекинется на Западную Европу. Таким образом, логика Ленина имеет в своем основании совершенно другое понимание демократии, отличное от того смысла, который вкладывали в это понятие сторонники Мартова и Плеханова. Оперируя термином «демократия», Ленин имеет в виду исключительно т. н. «прямую» демократию, то есть власть комитетов или каких-либо других органов, непосредственно выбранных народом. Подразумевался, конечно же, опыт Парижской Коммуны. Парламентская демократия — по Ленину — это власть буржуазии, а, следовательно, не демократия в полном смысле этого слова. Понимание демократии как компромисса интересов множества социальных групп глубоко чуждо Ленину, ибо он мыслит другими, классовыми категориями. Причем классы буржуазии и пролетариата в логике Ленина есть социально гомогенные категории, без учета разнородности социальных групп, их составляющих. Подобное упрощение позволяет говорить о единстве интересов, хотя Ленин прекрасно отдает себе отчет в том, что на практике все гораздо сложнее. Но именно такое понимание демократии позволило Ленину создать политическую теорию социальной революции, достаточно четко изложенную им в работе «Две тактики социал-демократии в демократической революции». Книга эта, написанная в июне 1905 года, в период развития революционных событий в России, несомненно, в своем содержании несла отражение этих событий. Истина для Ленина всегда конкретна. Но именно этим сочинением продолжилась теоретическая шлифовка большевизма в более широком смысле — как радикального политического течения в международном социал-демократическом движении. Обобщения и выводы, сделанные Лениным в этой книге, в полной мере были реализованы на практике в 1917 году.
В то же время данная работа — еще и полемическое сочинение, содержащее критику меньшевистских схем развития буржуазно-демократической революции в России.
Ленин фиксирует три политических направления в вопросе созыва народных представителей: первое — проправительственное, направленное на создание совещательного органа при монархе, но при крайней ограниченности свободы выборов; второе — либерально-буржуазное, не отказывающееся от лозунга учредительного собрания, но и не настаивающего на свержении самодержавия; третье — революционное социал-демократическое, выступающее за созыв учредительного собрания на основе всеобщего избирательного права с последующей передачей всей полноты власти временному революционному правительству.
Ленин особо подчеркивает допустимость участия социал-демократов в этом правительстве — в пику меньшевикам, выступающим против такого участия. Ленин убежден, что социал-демократы должны действовать не только «снизу», оказывая давление на власть, но и «сверху», используя все преимущества обладания властью в своих интересах. При этом он раскрывает свое понимание задач, стоящих перед временным революционным правительством — для него это «правительство революционной эпохи, непосредственно сменяющее свергнутое правительство и опирающееся на восстание народа, а не на какие-нибудь представительные учреждения, действующие именем народа. Временное революционное правительство есть орган борьбы за немедленную победу революции, за немедленное отражение контрреволюционных попыток, а во- все не орган осуществления исторических задач буржуазной республики вообще»[203]. Иными словами, это орган не организации буржуазного парламентаризма, а орган гражданской войны в ситуации, когда реализация «прямой демократии» неизбежно вызовет активизацию контрреволюционных сил. Сразу же возникают ассоциации с якобинской диктатурой 1793 года. И понятно — почему. Ленин настаивает, что либеральная буржуазия стремится к сделке с царизмом, и притом к такой сделке, «при которой бы больше всего власти досталось ей, буржуазии, всего менее — революционному народу, пролетариату и крестьянству»[204]. Поэтому единственно возможной победой над царизмом может стать лишь революционно-демократическая диктатура пролетариата и крестьянства. «Буржуазии выгодно, — пишет Ленин, — чтобы буржуазная революция не смела слишком решительно все остатки старины, а оставила некоторые из них, т. е. чтобы эта революция была не вполне последовательна, не дошла до конца, не была решительна и беспощадна»[205]. Буржуазия, считает Ленин, боится демократического прогресса, т. к. он работает на усиление позиций пролетариата. Ленин убежден: «Мы не можем выскочить из буржуазно-демократических рамок русской революции, но мы можем в громадных размерах расширить эти рамки, мы можем и должны в пределах этих рамок бороться за интересы пролетариата, за его непосредственные нужды и за условия подготовки его сил к будущей полной победе»[206].
