– Я смогу о себе позаботиться.
– Зачем? Для этого у тебя есть муж.
Какая чудесная мысль! Она не одна, у нее есть кто-то, кто позаботится о ней, а она – о нем. Но все это было неправдой, обманом. Все близится к концу, а потом она опять останется одна. Зачем же мучить себя воспоминаниями? Пусть их не будет. Так лучше.
– Ненастоящий муж, – напомнила она.
– Настолько настоящий, насколько ты позволишь ему им быть.
– Мы познакомились с вами при странных обстоятельствах, но вы для меня уже не незнакомец. Вы хороший человек.
– А любовник еще лучший!
– Пытаетесь меня искушать? – тихо засмеялась Сара.
– А что? У меня получается?
Она покачала головой:
– Перестаньте, Каллен. Мне и так хорошо.
Он наклонился к ней и провел губами по ее рту.
– А вам все равно, что я хочу вас?
Глаза Сары округлились от удивления. Еще ни один мужчина ей этого не говорил, и, хотя признание Каллена взволновало ее, она не могла не подумать, что он просто пытается наконец добиться своего.
– А вам все равно, что я хочу большего? – прошептала она ему на ухо.
Он нежно поцеловал ее и прижался щекой к ее лицу.
– Я дам тебе все, что смогу.
Она не собиралась принимать его великодушие за отблески увлеченности ею. Она так много в своей жизни делала исходя из необходимости, что думала, что переспать с Калленом ей будет легко. Но она и предположить не могла, что к этому могла примешаться любовь.
Каллен нежно погладил ее по щеке.
– Позволь мне любить тебя.
– Если бы это было возможно, – прошептала она.
– Всего одну ночь. – Он обнял ладонями ее лицо. – Одна ночь, где никого не будет, кроме нас с тобой. Двух малознакомых людей, которые будут любить друг друга, что поможет им залечить их раны, а потом… – Каллен поцеловал ее в губы. – А потом мы расстанемся без сожалений, но с нами останутся наши прекрасные воспоминания.
Разве не этого она как раз и боялась?
– Не надо думать, – предупредил он ее. – Просто отдайся своим чувствам.
Он обнял ее за шею, и от его поцелуя ей стало жарко. Пока Сара собиралась запротестовать, он опустил ее на одеяло и вытянулся рядом.
– Все правильно, – шепнул он, развязал тесемки ее блузки и, просунув внутрь руку, завладел ее роскошной грудью.
Разве ему было нужно убеждать себя в своих действиях? Или он сам не уверен?
Однако ее собственные мрачные предчувствия рассеивались с каждым его прикосновением. Его рука была теплой и нежной и вместе с тем крепко сжимала ее грудь, обводя большим пальцем сосок.
– Все правильно, – опять прошептал Каллен.
Он попытался ее поцеловать, но она прикрыла рот ладонью.
– Вы сомневаетесь в том, что поступаете правильно? – спросила она, отодвигаясь от него и отчаянно сопротивляясь все сильнее охватывающей ее страсти.
На его лице отразилось смущение.
– Ничуть не сомневаюсь.
– Почему?
– Мы должны скрепить наши клятвы, – довольно резко ответил Каллен. – Тебе нужна защита. Я хочу тебя. Так что выбирай.
Она оттолкнула его и села.
– А я не хочу выбирать.
Он встал.
– Будь же благоразумна!
Сара засмеялась:
– Я чудовищно благоразумна!
– Ты считаешь благоразумием то, что окажешься уязвимой перед лицом своего отца?
– Уважать себя утром – вот что значит быть благоразумной.
– Ты меня уязвила.
– Я на это и рассчитывала.
– Мы женаты, – напомнил он.
– Совершенно верно, – резко бросила она. – Больше мне от вас ничего не нужно.
Он хотел возразить, даже открыл рот, но, видимо, раздумав, промолчал и отошел на другую сторону костра.
– Ладно, будь по-твоему.
– Все было по-моему с самого начала, – напомнила она.
– Верно, а это значит, что, если твой план провалится, в этом будешь виновата только ты. А я все равно получу своего сына.
– Вы выполнили свою часть нашей сделки, а я выполню свою.
– Больше я с тобой спорить не стану. – Каллен опустился на одеяло. – Но ты ведь понимаешь, что люди будут считать нас влюбленной парой. А это предполагает объятия, поцелуи и прочие проявления любви. Мы же только что поженились.
– Это продлится недолго, так как радости супружеской жизни очень скоро обернутся проблемами. Большинство людей даже будет ожидать именно этого, – добавила она со вздохом.
– Почему?
– Никто не верит, что я могу удержать мужа. Даже когда отец удвоил мое приданое, это привлекло очень немногих, да и те потеряли ко мне интерес, когда поняли, что я не буду…
– …послушной женой, – закончил он со смешком.
– Ни у одного недостало твердости характера и силы воли, чтобы…
– …чтобы сравняться с тобой, – снова прервал он ее.
– А вы можете? – Она глянула на него, прищурившись. – Вам ведь пришлось на мне жениться.
– Наша поспешная женитьба и так вызовет толки.
– Нет ни малейшего шанса, что я забеременею, – заявила она, тщательно скрывая сожаление по этому поводу.
– Это к лучшему, потому что я никогда не оставил бы своего ребенка.
– Стало быть, это подходит нам обоим.
Ее заявление положило конец их бесконечным препирательствам по поводу подтверждения брачных клятв. В своем стремлении удовлетворить требования отца Сара совсем упустила из виду возможность беременности. Она любила детей и хотела, чтобы у нее их было много, но она никогда намеренно не лишила бы их отца.
– Что еще мне надо знать о твоем отце? – спросил Каллен.
Сара на минуту задумалась. Что она может сказать об отце? Они никогда не ладили, хотя он и был хорошим человеком. Он обвинял ее в том, что она испытывала его терпение чуть ли не в утробе матери, хотя постоянно защищал ее.
– Я думаю, что он меня любит, однако редко это показывает, и я всегда считала, что отец предпочитает держаться от меня подальше. Я никогда по-настоящему не понимала его. Члены клана уважают отца, считают его хорошим и справедливым, но…
– Как он на самом деле к тебе относится, ты не знаешь, не так ли? – спросил Каллен, когда пауза затянулась.
– Да, – с сожалением сказала Сара. – Я думаю, что у отца лопнуло терпение, когда я отказала Аркену Макуильямсу.
– Значит, ты признаешься, что постоянно испытывала его терпение?
– Без сомнения, – сказала она и улыбнулась, вспоминая все свои проделки.
– Почему-то мне кажется, что мы с твоим отцом поладим. – Каллен почесал в затылке.
– Думаю, что со мной ему было немножко хлопотно.
– Немножко?
– Может, чуть-чуть больше, – со смехом сказала Сара и начала рассказывать Каллену о своем детстве. Она начала с пятилетнего возраста, когда она, ко всеобщему ужасу, в первый раз залезла на дерево. Ей понадобились месяцы, чтобы научиться слезать вниз.
