не пригодится, теперь стал единственной возможностью уберечь ребенка.
— Посмотри на это с другой стороны — ты сможешь провернуть все по-тихому, — философски произнес Волков.
— Серьезно? Это ты мне советы давать будешь? — Тот только вздохнул.
— Так что? Ты решил, что выберешь?
— Какой, на хер, выбор? — устало выдохнул я. — Ты прав. Придется пойти до конца. Детали обсудим при личной встрече.
— Понял.
Разговор давно закончился, а я все стоял и думал. Крутил в голове каждую деталь, каждый винтик системы, которую мне предстояло развалить. Никогда еще я не рисковал настолько, не ходил по краю такой пропасти.
Если я просчитался хоть в чем-то, Роберт воспользуется этим. И тогда ни я, ни Катя, не выживем.
Я всегда гордился своим умом, способностью предугадывать, просчитывать ходы так, чтобы всегда оказываться на шаг впереди. И я не мог даже подумать, что однажды мой лучший друг и будет моим самым страшным противником. Потому что именно с ним я делился соображениями, обсуждал идеи и рассказывал, как все это работает. Потому что он был такой же, как я.
Потому что я доверял ему…
Доверял настолько, что теперь до сих пор расплачивался за это безопасностью своей семьи. И впервые у меня не было уверенности, что я выйду победителем. Как не было уверенности, что мой план сработает. Ведь перехитрить самого себя — сложнее всего.
Так что да, я вынес ценный урок из всего этого — доверять нельзя никому. Доверие — это брешь в твоей обороне. А если уж ты решился довериться кому-то, то только после тщательной проверки на вшивость и гниль. Кто-то назовет меня параноиком или долбанутым. Может, так и было. Но я уже не умел по-другому. Не знал, как. И не хотел…
Но в любом правиле есть исключения, правда? И кажется, мое — с рыжими волосами и наивным взглядом…
25. Есения
Герман не обманул — меня и правда переселили к Кате. Мужчина довольно скупо обрисовал мои обязанности, передал мне ребенка и ушел. Видимо, я не ошиблась, и все эти дни именно он занимался малышкой. И, очевидно, посвящал этому все свое время.
Катя уже вполне бодро себя чувствовала. Хотя врач все же навещал ее каждый день. Повезло, что здоровье у нее оказалось крепче, чем предполагала ее бывшая няня.
Да, Герман в общих чертах рассказал мне, что задумала та женщина. Конечно, не пояснял, из-за чего, и кто ее нанял — да мне и неважно это было. Я и так понимала, что, вероятно, у бизнесмена были враги. Учитывая его статус.
Я полностью посвятила себя малышке, которая была просто чудом — мы и до этого нашли с ней общий язык, но сейчас она словно чувствовала, что я ей тогда хотела помочь. Поэтому капризов было по минимуму, зато настроение ее улыбка поднимала отлично.
Мы гуляли, играли, кушали. В общем, делали все, что и положено шестимесячному ребенку. И увлекшись заботами о Кате, я как-то забыла, что вообще-то это был дом Германа, и у него могли быть гости…
Спустившись вниз, чтобы налить в бутылочку воды, я держала Катю на руках и уговаривала отпустить прядь волос, которая ей приглянулась. И совершенно неожиданно из-за поворота нам навстречу вышел незнакомец.
Крупный широкоплечий мужчина с пронзительным взглядом.
И он совершенно точно был не из охраны Германа. Почему-то это я поняла сразу. Учитывая прошлый инцидент, я замерла, настороженно глядя на того. Девочку неосознанно прижала к себе и отвернула в другую сторону. А сама стала пятиться назад.
— Добрый день, — произнес незнакомец низким голосом. Между тем взгляд его был прикован к малышке, что мне очень и очень не понравилось. Неужели снова? Я заозиралась по сторонам, пытаясь понять, куда лучше бежать. И, очевидно, мужчина это заметил, потому как вопросительно приподнял брови. А я… Я уже начинала паниковать. И, кажется, Катя это почувствовала — прижалась ко мне и тихо закряхтела.
Ситуацию спас хозяин дома — вышел из кабинета как раз вовремя. Окинул нас цепким взглядом, и мне показалось, что на мне он его задержал чуть дольше.
— Есения, что-то случилось? — спросил он ровным голосом.
— Нет, мы на кухню шли.
Ответом мне был кивок.
— Знакомься, это Максим Григорьев. Мой партнер, — добавил Мороз, указав на мужчину.
После этих слов я немного расслабилась. Значит, зря переживала. Черт, выглядела, наверное, весьма глупо.
— Очень приятно, — пробормотала я.
— Взаимно, — широко улыбнулся новый знакомый.
— Мы, пожалуй, пойдем, — добавила я и осторожно обошла Григорьева по дуге. Уже подходя к дверям кухни, услышала слова:
— А она ничего такая.
— Ты про жену часом не забыл? — неожиданно зло прозвучал голос Германа.
— Я про ребенка вообще-то, — засмеялся Максим.
Это последнее, что я услышала, прежде чем закрыть за собой дверь. Когда налила воды, не сразу решилась выйти в коридор. Снова сталкиваться с партнером Германа не хотелось. Тем более что последний, кажется, был от этого не особенно в восторге. Иначе с чего бы злился? И учитывая непростой характер хозяина дома, я вполне могла оказаться еще и виноватой. Вдруг опять будет не в настроении?
Но мне повезло — по пути наверх никто не встретился. И только в детской я почувствовала облегчение. Все-таки иметь отношение к делам Германа, пусть и не нарочно, сомнительное удовольствие. Поэтому я решила впредь быть более осторожной.
Остаток дня прошел спокойно, если не считать, что к вечеру у меня начались месячные. На пару дней раньше.
Черт! Я ведь как-то упустила из виду этот момент. И не была подготовлена к подобному. А значит, мне предстоял весьма непростой разговор с мужчиной на деликатную тему.
Вот что за невезение, а?
26. Герман
— Это она? — спросил Волков, едва мы оказались в кабинете за закрытой дверью.
— Она, — кивнул я.
— Уверен?
— Вполне.
— Молодая
