— Я не глупая! — не смогла удержаться от унизительных реплик.
— Не глупая? Тогда что? — поднялся и подойдя, навис надо мной, загораживая все пространство.
Каких слов он ждёт от меня? Оправданий? Признания? Да я от страха сжалась вся в комок.
— Настолько свербит между ног, что готова раздвигать их по щелчку?
Его слова бьют без жалости. А его злость вызывает дрожь по всему телу.
— Нет! У нас ничего не было! — попыталась успокоить зверя, что точит зубы, готовый сорваться.
— Я похож на идиота? — до боли схватил за запястье и словно пушинку, вытащил из постели, поставив перед собой.
Я лишь всхлипнула и попыталась одернуть рубашку вниз. Не в силах поднять глаза вверх, сделала шаг назад.
— Что ж ты стесняешься? — поднял за подбородок мое лицо, пронзая янтарным взглядом. — Раз ты не оценила мой дар и мою добродетель, то твои вещи сегодня перевезут в мою спальню. И после встречи с твоим отцом, где ты будешь самой счастливой и любящей женой, поднимешься в нашу комнату и не выйдешь, пока я не разрешу.
Где та смелая девчонка? Я не узнаю себя. Мне так страшно от его спокойного тона и повелительных наклонностей, что я уже опасаюсь за свое благополучие. Он же не нормальный!
— Я не ваша собственность! — вздернула подбородок и попыталась выглядеть смелой.
Мне показалось, что он не поверил своим ушам и стиснув свою челюсть, схватил за больное запястье и потащил в ванную. Я попыталась сопротивляться, предполагая самое страшное и закричав, вцепилась свободной рукой за дверной косяк. Мужчина схватил меня за талию и дёрнул, заставив расцепить хватку. Мои крики бесполезны, никто не придет. Я загнана в угол.
Левицкий поставил меня под душ и включил холодную воду. Я не смогла не вскрикнуть и попыталась выйди из под ледяной воды. Но где мне бороться со взрослым, сильным мужчиной?
— Ты с ума сошел! — закричала на него, не попадая зубом на зуб.
Брызги летят на него покрывая короткие, белые волосы каплями и обильно смачивая шелковый халат. Он замер, оглядывая меня злым взглядом. И только в этот момент я поняла, что рубашка на мне прилипла к телу, не скрывая наготы под ней. Прикрыла грудь, обняв себя за плечи руками и сжав посильней колени.
Прекратив осматривать меня, Левицкий взял мочалку и бросил ее мне.
— Это меньшее, что могло тебя ожидать. Я больше не буду настолько терпелив и мил с тобой, — включил горячую воду и вышел за дверь, дав мне зарыдать как малому дитю.
Я села на колени, не в силах сдерживать дрожь, которую даже горячая вода не в силах остановить. Как Лёня жил с таким тираном? Его мама великая женщина, что смогла связать с ним свою жизнь и родить двух сыновей. Мы и сутки не женаты, а я уже готова выгрызть стену и сбежал от сюда.
Мне понадобился час, чтобы успокоиться и привести себя в порядок. А через полчаса пришел Степан — лысый верзила в костюме в облипку. Попросил спуститься вниз. Ну как попросил? Настоятельно порекомендовал.
Левицкий говорил, что сегодня придёт отец и мне нужно быть любящей женой. Он ее получит! И я с надеждой в сердце побежала вниз, мечтая обнять любимого и такого родного человека. Даже позволила себе мечту и вообразила, как выхожу с папой из этого дома. Навсегда и без оглядки.
Глава 41
Роман Богданов
По третьему кругу обговорив все с Мишей, поехал в особняк Левицкого. Я увижу свою доченьку. Мою маленькую и такую храбрую девочку. И если придется, просто заберу ее оттуда, чего бы мне это не стоило.
Но наши планы начали рушиться уже с первого шага в этом доме. Игорь Анатольевич усилил охрану и меня впервые обыскали. Что его заставило настолько насторожиться? Или это не связано с нами? Почему-то я в этом сомневаюсь. Но тогда нам становиться сложнее все сделать без ошибок.
Уже какая-то традиция — сидеть и ждать в гостиной. Я сижу и жду дочь, попивая с хозяином дома кофе. Он выглядит слишком по-домашнему, непривычно глазу. Халат поверх пижамы и домашние тапочки просто не вяжется в голове с таким человеком.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— У Вас выходной? — спросил, сделав глоток горячего напитка.
— Мы решили посветить несколько дней друг другу. Ваша дочь романтическая натура, — произнес непринужденно и спокойно, без лишних эмоций.
Я поперхнулся горячей жидкостью, чуть не выплюнув ее на стол. Мне показалось или Левицкий и правда это произнес? Что за абсурд?!
— Как мило, — выдавил из себя улыбку и поставил чашку на стол. — Что-то Женя долго.
Мне сложно держать себя в руках. Мне нужно убедиться, что с дочкой все нормально. Она цела и здорова. Иначе Орлова придется огорчить, добравшись первым до Левицкого и закончить все, не успев начать.
— Ну вы же знаете этих женщин с их неспешностью, — пожал плечами и откинулся на спинку кресла.
Я то знаю, вот только Женя собирается быстро. Все это из-за бесконечного мужского присутствия в ее жизни. Даже не знаю, как она выросла такой женственной.
Позади послышались робкие шаги и обернувшись увидел дочь. Она с улыбкой подошла ко мне и нагнувшись поцеловала нежно в щеку. Не знаю, что меня смущает. То ли ее не естественная радость и сдержанность, то ли ее внешний вид. Не зная ее, ничего бы не сказал, но одетая белая водолазка с джинсами в столь теплую погоду, выглядят странно.
— Тебе холодно? — осмотрев ее с ног до головы, не смог не задать вопроса.
— Утром почувствовала озноб. Не думаю, что это серьезно, — отмахнулась Женя и села на подлокотник кресла подле Левицкого.
Я не верю в то, что происходит. Этого просто не может быть. Женя спокойна и улыбчива, позволила Игорю Анатольевичу по-хозяйски положить руку на талию и даже бровью не повела. Я опешил от этой картины. Она хорошая актриса или ее настолько напугали, что безропотна перед ним. Или это я накрутил себя? На придумывал того, чего нет под влиянием Орлова и Женя здесь добровольно. Голова готова пойти кругом от хаотичности мыслей. Неужели это Орлов играет, чтобы получить желаемое?
— Мы можем поговорить наедине?
— У нас нет секретов с Вашей дочкой. Можете говорить при мне, — тон такой, словно они десять лет вмести.
Заметил, как его рука сжалась на ее талии, но она и виду не подала. Да что с тобой, доченька?!
— Тогда мы отойдем в сторонку, — сквозь улыбку выцедил из себя.
Она легко встала и лёгкой походкой направилась к барной стойке. Я присел рядом, чувствуя взгляд Левицкого. Взял холодные руки Жени в свои и посмотрел ей в глаза. Она не переставала улыбаться и нежно смотрела на меня.
— Ты правда плохо себя чувствуешь? — прошептал, чтобы наш разговор хоть как-то выглядит уединенным.
— Да, но ты не переживай. Попью горячего чая и все будет в порядке, — не пытаясь сделать голос тише, произнесла с любовью.
Мое отцовское сердце готово таять, но тревога в нем не уменьшается. Я бросил взгляд на хозяина дома и снова вернулся к своей дочери.
— У тебя все в порядке? — сжал ее ладошки, пытаясь согреть.
— Да. Ты же знаешь, что я люблю тебя и не стала бы лгать.
Я нахмурился, пытаясь понять истину. Но ни как не мог прийти к единственному варианту.
— Что с дедушкой? — с тревогой спросила меня.
— Он в больнице. Сердечный приступ, но он стабилен и с ним лучшие врачи. У нас ведь есть дела и по важнее.
Она помотала головой и повернулась к Левицкому.
— Нет. Ты должен быть с дедушкой. А мы наведаемся к нему позже.
— Обязательно, милая, — подтвердил ее слова Игорь Анатольевич и посмотрел на нее так, как я ни разу не замечал с его стороны.
Если это спектакль, то это лучшей спектакль, на котором мне приходилось бывать!
Я достал записку из своего кармана и незаметно вложил ее в руку дочке. Она повернулась ко мне и чуть заметно помотала головой, отдавая бумажку обратно. Я готов был взорваться от непонимания и бессилия. Но девочка мило улыбнулась и наклонившись, поцеловала меня в щеку, шепнув лишь на последок: «Не надо». Отстранилась и спрыгнув со стула, направилась к Левицкому, который довольно положил руку обратно на ее талию и не сводил с нее глаз.
