— В этом виноват я.
— Да. Возвращайся и повлияй на них.
Уже спокойнее, произнес Николос, уверенный в своей победе. Поразмыслив секунду, прижал телефон к уху.
— Я не могу.
— Что значить «не могу»?! Это все девчонка?
— Да. Я должен ей помочь.
— Я знать, как она важна для тебя. Рад, что смог растопить свое черствое сердце, но ты проиграл, Матис. Годы ушли на развитие твоего семейного бизнеса. Ты готов поставить его под удар?
— Я ещё не проиграл.
— Sie ist eine fremde Frau! (Она чужая жена!) — выкрикнул Николос.
— По неволе! — сжал подлокотник, не унимая свое внимания от инструмента.
— Я приехать, раз ты уверен в своей силе, — устало произнес и выдохнул в динамик телефона.
— Нет. Я только тебе могу доверить управление компанией. Ты должен удержать заказчиков с минимальными потерями со стороны финансов.
— Я все сделать, Матис. Но я не спокоен за тебя.
— Я спокоен. Этого должно быть достаточно для тебя, дорогой Гиммлер.
— Хорошо, господин Вольцген.
Я сбросил вызов и подошёл к рояли. Провел рукой по пыльной крышке, оставляя чистый след. Когда-то, наверное в прошлой жизни, я часто играл. Сел на банкету и открыл клапан. Нажал на клавиши и инструмент издал звон, разносящийся по всему дому.
Размял пальцы и снова прикоснулся к рояли, наигрывая Luigi Rubino — Last Dance. Я погрузился в произведение, мысленно подыгрывая на других инструментах, вынимая из памяти забытые картинки прошлой жизни. Они уже иначе отдаются внутри меня. Словно затянувшие раны, оставляющие несуразные шрамы.
Остановился, почувствовав на себе взгляд. В проёме стоит Богданов. Его взгляд размыт, явно погруженный в свои мысли. Я кашлянул, привлекая его внимание, сгорая от любопытства от проделанной им работы.
Рома сосредоточил взгляд и прошел вглубь комнаты. Плюхнулся на стул, не решаясь произнести то, что я хочу наконец-то услышать.
— Ты долго собираешься молчать?
— Я не знаю, как тебе все объяснить.
Я не понимающе посмотрел на него. Что такого он не может мне объяснить? Его задача была достаточна проста. Проверить обстановку, удостовериться в порядке ли его дочь и передать мою инструкцию.
— Она в порядке? — не выдержал его молчания.
— Да, — уверено произнес, успокоив мое нутро.
— Записку передал?
— Нет.
— Левицкий помешал, — догадался я. — Знал же, что он не будит сводить с тебя глаз, — облокотился на клавиши, издавшие подо мной громкий звук.
— Не совсем так…, она не взяла, — тихо произнес, потупив взгляд.
— Что? — не понял, как это возможно.
— Тебе стоит успокоиться, — посмотрел на меня с укором и скрестил руки.
— Я само спокойствие и умиротворённость! Выкладывай!
Все внутри напряглось, сердце участилось, выжидая его объяснений. Что же он так тянет?!
— В общем, они действительно женаты.
— Мы это уже давно поняли, — не понял куда клонит Богданов.
— Они не фиктивно в браке!
Я идиот? Вроде, себя таким никогда не считал.
— Ты можешь нормально объяснить?!
— Я сам не поверил своим глазам, но она счастлива с ним!
Я рассмеялся неудачной шутке, но не увидев и намека на ухмылку на его лице, понял, что он вовсе не шутит.
— Что за бред?! Ты свихнулся совсем?! Или тебе польстили новые горизонты, что кинул тебе Левицкий, как откуп за девчонку? — не выдержал и встал, сделав шаг к нему.
— Не тешь себя иллюзиями! — огрызнулся в ответ. — Я видел, как она реагирует на него, как смотрит и позволяет касаться себя! — слова уверенные, а в оливковых глазах смятение.
Сжал кулаки от щемящей боли в груди. Я не верю ему! Моя девочка не могла. Она была искренняя со мной. Я убью Левицкого, если он коснулся ее!
— Я проверю! — процедил сквозь зубы. — У меня приглашение на юбилей к генеральному прокурору. Они будут там.
— Это может быть ловушкой. Ты это понимаешь?
— Если ты решил жить в иллюзиях, то это твое право, раз так удобно. Она жертвует собой ради твоей шкуры! Вот это больше похоже на правду. Но я не позволю ей ломать жизнь! Лучше вы, чем она.
Зверь внутри томится, ища свободу. Я жажду расправы! Узнав, что там твориться, просто не могу сидеть на месте. Боюсь представить как он с ней…, обращается. Я сломаю его и отберу все, что он имеет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Что ты предлагаешь делать?
— Тебе? Пока ничего, — развернулся и подошёл к окну, облокотившись на подоконник.
— Если ты считаешь, что я сдался, то это не так!
— Не важно, что я считаю….
— Я тоже приглашен на завтрашнее мероприятие. У меня дела. Левицкий должен думать, что я занят его поручениями.
Я решил промолчать, разглядывая лес за домом. Дождался, когда Богданов уйдет и вернулся, сев за инструмент.
Не знаю, сколько провел времени за роялью, не жалея пальцев. Все продумывал свои ходы, варианты, придя к некоторым выводам.
Остановился, ощущая приятную боль в руках. Выудил телефон и набрал номер, который забивал систематически, когда пробивал всех кто знаком с Женей.
— Слушаю, — услышал голос Леонида после нескольких гудков.
— Это Орлов. Нам надо поговорить.
— Это вам надо!
— Это касается Жени!
Повисла тишина, которую нарушали шумы с его стороны.
— Я слушаю.
— Давай встретимся.
— Я в аэропорту, так что давайте по телефону.
— Что ты делаешь в аэропорту?
— Я улетаю к брату. Он меня уже ждёт.
— Ты бросил Женю со своим отцом? Ты хоть представляешь, что он может сделать? Или жизнь вас ничему не учит? — сорвался на крик, больше не в силах понимать тех, кто бросает дорогих своему сердцу людей.
— Он ничего ей не сделает! Она носит его ребенка! — со злостью выплюнул эти слова.
Я усмехнулся, поражаясь тому, как люди верят в шторм, когда листву шевельнул ветерок.
— Она не беременна. То УЗИ принадлежало ее матери. Ты идиот, если подумал, что Женя могла с ним переспать!
Повисла тишина. Видимо Левицкий обрабатывает информацию и осознает, как промахнулся.
— Она переехала в его спальню, — тихо произнес, будто говорит сам себе, проводя параллели.
— Этого не может быть!
— Горничным незачем придумывать.
Ещё один…. Такое ощущение, что это я знаю Женю целую вечность. Это я знаю, что она не способна на предательство. Это я знаю, что она готова жертвовать собой ради близких. А им дай только повод усомниться.
Вот только его слова заставили помутиться рассудку и сжать кулаки, скрежеща зубами. Я убью его! Никакой тюрьмы! Он поплатиться за то, что посмел прикоснуться к моему.
— Мне нужен твой брат.
— Скину тебе номер. Я не могу сейчас вернуться туда.
— Ты приглашен на завтрашнее мероприятие?
— Обычно приглашают семьями, — произнес немного растерянно.
— Тогда советую не пропустить. Говорят, что на одни только фейерверки потратили целое состояние. До связи!
Сбросил вызов. И встав с банкетки, подошел и распахнул окно, впуская свежий воздух.
Честное слово, я как долбаный придурок предвкушаю встречу с Женей. Не могу не думать об этом. Как вновь прикоснусь к ее коже, а она смущённо отведет взгляд и я возьму девичьи пухлые губы в плен своих, наслаждаясь ее дрожью. Вдохну аромат лугов, что исходит от неё и зароюсь руками в шелковые волосы. Я погряз в ней и мне уже не выбраться.
Жужжание телефона вернуло меня из грез, что негой разлилось в груди. Прочел сообщение и набрал Виктора.
Я ставлю на него большой куш, прося прилететь в отчий дом. К счастью, долго уговаривать не приходиться и он первым рейсом будет здесь.
Пока мне удается собрать людей, которые не предадут Женю и всеми силами вытащат ее оттуда. Мне нужна эта подстраховка.
Набрал в лёгкие ночной воздух и осел на подоконник, не ощущая усталости. Скорей это мандраж перед завтрашним днем отдающийся внутри грудной клетки. Завтра предстоит насыщенный день и ещё более насыщенный вечер.
Глава 44
Евгения Богданова
