нее живот – не знает никто. А потом она к страждущим только в своей мантии бесовской выходила, так что, когда родила и где – никто не знает. А дите записано честь по чести – ведьма матерью, Петр отцом. И записано дите в законном браке.
Я аж восхитилась нашим старостой – надо же, как не хочет ведьму терять! С другой стороны, полгода без ведьмы всей деревне дались нелегко. Мелузина тут, судя по всему, и лечила, и учила, и роды принимала, и заодно магов подлечивала, существенно снижая деревне налоговое бремя.
Я уже собралась возвращаться в дом, когда “малиновый” вдруг сменил тему. Про ведьму он словно забыл. Начал выспрашивать про урожай, у кого какие яблони посажены и нет ли среди них необычных деревьев с черными или золотыми плодами?
Староста поднял мага на смех – какие, мол, черные да золотые? Обычные яблоки у всех растут, красные да зеленые. Ну, желтые бывают, у кого сорт такой растет, но чтобы прям золотые? Ерунду придумали, господин хороший! Хотите – завтра все сады обойдем! Яблоки, правда, все зеленые пока, разве что ранетки какие уже спелости набрали. Маг тотчас “ухватил старосту за язык” и заверил, что утром обязательно обойдет с ним все сады. А пока спать пора!
Я вздохнула с облегчением и полетела к дому, вспоминая, что у моего ведьминского дома тоже есть небольшой сад. Я, правда, к деревьям не присматривалась – ягоды собирала да травы. Но яблони с черными или золотыми плодами… Что-то нам про такие рассказывали!
Глава 26
Остаток ночи я спала спокойно – Петр сам вставал к младенцу, грел молоко в кастрюле с горячей водой, кормил и менял подгузники. Утром у порога стояла корзина с мокрыми пеленками. Я вздохнула и, прихватив ее, отправилась в баню. Умылась, причесалась, переоделась, заполоскала пеленки и раскинула их на веревках за баней. Хорошо, что сейчас лето! Что зимой-то будем делать? Как пеленки сушить? Матушка, помнится, держала для сушки сарайчик, в котором летом стояли открытыми двери, а зимой топилась всяким мусором маленькая печурка. Здесь же… Видно, придется попросить Петра веревки в бане натянуть.
Когда я вернулась в дом, Марыська уже хлопотала у печи, а Петр вел беседу с Гийомом. Маг выглядел изумленным – видно, не думал, что я так быстро обзаведусь семьей. Однако общий язык мужчины нашли. Петр и раньше не выглядел деревенским увальнем, а теперь, накрывая на стол, я узнала, что он закончил обычную школу быстрее сверстников и поступил в ученики к мастеру-резчику. Старик был стар и слаб, но успел передать часть мастерства, а главное – завещал последнему ученику дощечки с образцами резьбы и так называемыми “метками”. Так мастера называют записи о размерах и пропорциях различных элементов и деталей.
Получается, мой муж подмастерье-резчик? Я старалась держать лицо, но невольно улыбалась. Не так и прост мой фиктивный муж!
За стол сели все вместе – быстро доели подогретый суп с пряными лепешками, и я увела мага на осмотр. Марыська осталась мыть посуду, а Петр ушел к своим животным, прихватив корзинку с Настеной. Если честно – я вздохнула с облегчением. Не успела я устать от уединения и собственного дома. Прежде просторное жилище стало казаться тесным. Может, Петр и прав – нужно быстрее построить отдельный дом и сплавить туда всех, а здесь вести ведьминский прием.
Осмотр я провела быстро – в принципе, маг был уже здоров. Проклятие не успело запустить лапки во внутренние органы. Из последствий остались слабость и бледность Гийома, но все это лечится хорошим питанием и кое-какими настойками. Выдав магу лекарства, я наконец села и посмотрела на него весьма пристально:
– Рассказывай, как поймал такую гадость, – сказала я.
Он попытался увильнуть – пожал плечами, потупился, покачал головой, но я упрямо не отводила от него взгляд.
– Сам дурак потому что, – вздохнул наконец стажер. – Отец предупреждал, что надо быть осторожным, но я же крутой маг!
Я тихонько хмыкнула. На самом деле самокритичность молодого мага мне нравилась – не каждый может признать собственные ошибки.
История оказалась банальной – вернувшись в крепость, парень ощутил в себе жажду жизни и закрутил романчик с дочкой одного из солдат. Девица была симпатичная, яркая и тоже парнем увлеклась. Магу же и в голову не пришло поинтересоваться, откуда у солдата в гарнизоне дочь? Жены нет, а дочь есть!
Оказалось, он по молодости лет угодил к степнякам в плен. Да не просто к степнякам – к шаману в дом. Слюбился там с шамановой дочкой, а потом сбежал. Полгода спустя на порог крепости подкинули младенца, завернутого в отцовскую солдатскую рубаху. Девчонка росла в гарнизоне, но… очевидно, мать ее тоже не забывала. Потому как, закрутив с магом, она собралась уехать с ним в столицу, а получив отказ (сам дурак, вздохнула я), наградила мага вот этой вот штукой, из-за которой он попал ко мне.
– Ты же понимаешь, что девчонка наверняка уже сбежала к родне в степь? – сказала я со вздохом. – И все, что она знает о крепости, расскажет?
Гийом нахмурился и махнул рукой:
– Понимаю. Сглупил. Отец предупреждал. Только я теперь до гарнизона неделю ехать буду… Не смогу своим помочь!
Тут я ему и выложила, что в деревню прибыли маги из магического патруля. Могут ведь помочь – портал открыть. А могут и с ним в тот портал пройти, глянуть, как дела в крепости. Гийом моими словами воодушевился – перешнуровал свою одежду и ушел к старосте – просить у магов помощи. Я же, потерев ладошки на удачу, вышла в сад – искать яблоню. Что-то мне подсказывало, что не зря магпатруль сюда так быстро прискакал.
Деревья на участке распределялись довольно равномерно – чтобы всем хватало солнечного света и влаги. Чтобы скрыть свой внезапный интерес к яблоням, я прихватила остатки извести и мочальную кисть – белить яблони, конечно, лучше весной, но все знают, что я пришла сюда в начале лета, так что не удивятся.
Напевая себе под нос, я водила кистью по шероховатой коре, размышляя. Яблоня с черными плодами редкая до чрезвычайности. В учебнике писали, что такие деревья выращивают черные колдуны в холодных горах, принося к корням жертвы. По описанию это были невысокие раскидистые деревца с кривыми черными стволами и толстыми перекрученными от ветров ветками. Плоды получались мелкими, но их применение было чрезвычайно широко. Черные яблоки были в чем-то аналогом легендарной “мертвой воды”. Сок
