– Ваша матушка? – спросил Палмер.
– Да.
– А это… брат?
– Муж.-Она на мгновение умолкла, затем добавила:-И дочка.– Снова пауза.– В живых осталась только мама.
Он выпрямился, держа в руках стеклянную пепельницу, затем протянул ее Вирджинии Клэри, и она стряхнула пепел с сигареты.
– Это случилось во время войны. Мы ехали на машине из Лаббока (в штате Техас) в Тонапа,– снова заговорила она тихим безжизненным голосом.– Очень красивая местность на побережье Тихого океана. В нашу машину на полном ходу врезался грузовик… Я понимаю,– поспешно добавила она.– Я все обещаю себе, что приберу эти фотографии дома в какой-нибудь ящик. Я все знаю.– Она взяла пепельницу из рук Палмера и отошла к столу.– Ну, а теперь расскажите все, что мне полагается знать о банковском деле, чтобы восполнить и этот пробел.
Палмер посмотрел на вспыхивающий под пеплом огонек своей сигареты и сказал:
– Если б я мог.
Глядя на мисс Клэри на привычном расстоянии, Палмер снова видел перед собой миниатюрную, привлекательную женщину, изящный винтик в сложной структуре механизма «Юнайтед бэнк». Но разглядывать в лупу отдельные части этого механизма явно не следовало, ибо при этом сущность его обнажалась слишком быстро и обаяние безвозвратно утрачивалось.
Мисс Клэри снова посмотрела на часы.
– Половина восьмого,– объявила она.– Не знаю, на какое время назначена ваша встреча с Маком Бернсом, но, быть может, вы еще успеете пообедать со мной?
Отец не раз твердил Палмеру, что все неприятности происходят от болтливости и что в любых случаях жизни предпочтительнее всего молчание. А он вот разболтался и в результате попал в затруднительное положение.
– Впрочем, это можно сделать и в другой раз,– быстро добавила мисс Клэри, давая Палмеру возможность с достоинством отступить.– Я уже так давно живу в невежестве, что можно потерпеть еще немного. Палмер отрицательно покачал головой:– Очень сожалею, но мне кажется, что это дело неотложное.
Глава четырнадцатая
Палмер впервые в жизни обедал в ресторане Шраффта. Справившись со своей едой, он откинулся на спинку кресла и молча вздохнул при мысли о том, что миллионы людей изо дня в день довольствуются этой стряпней. Он согласился на предложение мисс Клэри пообедать в этом ресторане по той простой причине, что едва ли мог бы тут встретить кого-нибудь из своих знакомых. Это казалось отличным компромиссным решением. Здесь можно было подкрепиться, не придавая особого значения тому, что они обедают вдвоем.
– Ну и выражение было у вас на лице,– сказала мисс Клэри, когда официантка убрала со стола.– Я ведь вас предупреждала: лучше было бы заказать индейку.
– В соусе из ананасов и орехов? – спросил Палмер с шутливым испугом.– Отец внушал мне, что индейку не едят до Дня благодарения и после рождества. К сожалению, у него не было никаких рекомендаций по поводу куриных отбивных.
Мисс Клэри улыбалась и не спеша пила воду из своего стакана. Неяркое розоватое освещение ресторана приятно скрадывало глубокие тени у нее под глазами.
Мисс Клэри нельзя назвать красавицей, решил про себя Палмер, но она определенно хороша, очень хороша. У нее прекрасная фигура, тонкое лицо, огромные глаза.
– Вы уже в третий раз ссылаетесь на своего отца,– заметила она.
– В свое время он любил придумывать всякие изречения, но, может быть, это скучно и я должен извиниться?
– Нет, это немного старомодно и очаровательно,– ответила она.– В Нью-Йорке редко встретишь человека, который еще не научился ненавидеть своих родителей.
– А вот у вас на столе фотография матери.
– Она живет со мной. Или, вернее, наоборот. Трудно сказать. Но это вовсе не значит, что мы обожаем друг друга. Нельзя отставать от века.
– Да, конечно.
– У нас с ней вроде вооруженного перемирия. Она никак не может простить мне, что я пошла работать в банк.
– Откуда такое предубеждение?
– Банк описал наш дом в Холлисе в тысяча девятьсот… тридцать первом году.
– И этого она не может простить?
– Вы бы тоже не могли, если б ваш дом был вам так же дорог, как моим родителям. Большую часть жизни мы прожили в районе Иорквилла, в той части, которую теперь называют испанским Гарлемом. В день, когда отец внес первый взнос за особняк в Холлисе… в доме пели аллилуйю. И когда, всего лишь три года спустя, пришлось…– Тут голос мисс Клэри осекся.– Но,– продолжала она, взяв себя в руки,– в тысяча девятьсот тридцать первом году многие оказались в таком же положении, как и мы. Почти все дома, принадлежавшие нашим соседям, тоже были опечатаны.
– Да, это был тяжелый год,– сказал Палмер.
– А что случилось у вас в том году? – спросила она.
Палмер пожал плечами:– Да ничего особенного. Кажется, это был мой первый год в колледже. В общем, я был хорошо защищен от внешнего мира.
– Вы окончили колледж в 1934 году?
– Да, это был также знаменательный год.
– И я кончала в 1934 году колледж Барнарда,– сказала мисс Клэри.
Брови Палмера в изумлении приподнялись, затем медленно вернулись на свое место. Он подумал, не заметила ли она его удивления, потом решил, что, несомненно, заметила, а зачем ему вообще скрывать от нее свое удивление?
– Никогда не подумал бы,– сказал он.– Вы выглядите моложе.
– Во всяком случае, я на несколько лет моложе вас,– сказала она.– Я окончила школу Хоули Нэйм раньше своего класса, когда мне было только четырнадцать, и получила стипендию для продолжения учебы в Меримаунт. Но родителям было не по средствам платить за мое содержание в другом городе. А мать и слышать не хотела о колледже, где юноши и девушки учатся вместе. Я уже готовилась в нью-йоркский колледж Хантера, и вдруг благодаря Пэдди Калхэйну мне удалось поступить в колледж Бернарда.
Палмер слегка подался вперед:– Это имя мне что-то знакомо.
– Он был когда-то капитаном полиции у нас в Гарлеме.
– А он не родственник Вику Калхэйну?
Мисс Клэри посмотрела на него с удивлением и сказала:
– Это его отец.
– А вы знакомы с Виком Калхэйном?
– Конечно. Он тоже учился в Хоули Нэйм в отделении для мальчиков.
– А с тех пор вы с ним виделись?
Она нахмурилась:– Да, и не раз. Вы же знаете, что я работала в газете.
Вам это не нравится?
Палмер отрицательно покачал головой.– Нет, что вы. Скорее наоборот. Мисс Клэри некоторое время смотрела на него, затем откинулась в кресле и сложила руки на коленях.– Во всяком случае, на этом кончается вся история Вирджинии Клэри. Могу еще добавить, что все свободное время я посвящаю тому, чтобы излечить маму от слепой ненависти к банкам.
– Вы могли бы скрыть от нее, что работаете у нас в банке, сказали бы, например, что работаете в доме с сомнительной репутацией.
– Я думала об этом,– ответила она.– Но в таком случае она стала бы требовать, чтобы я каждое утро ходила слушать мессу. Сейчас все же легче. В этот момент подошла официантка и бросила на столик меню:
– Что вам на десерт?
– Только кофе,– сказала Вирджиния Клэри.
– Мне тоже,– добавил Палмер.
– Но ведь десерт входит в стоимость обеда,– напомнила официантка Палмеру.
– Знаю,– ответил он.
– На десерт можно заказать ежевичный сироп, пюре из персиков, малину с куманикой, чернику под винным соусом.
– Только кофе, пожалуйста.
– Слушаю, сэр.
Они сидели молча, пока возле них крутилась официантка. Когда она ушла, Вирджиния сказала:– А ведь зря говорят, что перед тем, как подать какое-нибудь блюдо, его обрабатывают оксидолом.
– Хорошо, что вы в этом уверены,– сказал Палмер и, предложив ей закурить, поднес к ее сигарете зажигалку.– А вам часто приходится здесь обедать?
– Почти каждый день,– ответила она, глядя на свою сигарету.– Это рядом, здесь быстро обслуживают, к тому же чисто и еда вполне приличная, во всяком случае то, что они подают к ленчу. Это все же лучше, чем жевать бутерброды всухомятку в оффисе, за письменным столом.– Мисс Клэри глубоко затянулась сигаретой.– Мать настаивает, чтобы я не ела на работе.
– Помнится, у моего отца было тоже какое-то изречение по этому поводу.
– Да, у вашего отца были изречения на все случаи жизни. Мне все время приходится напоминать себе о том, что вы банкир второго поколения.
– Не второго, а третьего: банк был основан еще моим дедом.
– Никто тут не понимал, почему выбор пал именно на вас. Можно было назначить кого-нибудь из нью-йоркских банковских работников, которые хорошо разбираются в здешней обстановке. Только теперь для меня стал ясен смысл этого назначения.
– Обычно,– сказал Палмер,– на этот пост назначают старшего партнера в юридической фирме, представляющей интересы банка. Будущее нашей планеты принадлежит юристам.
– Вы считаете, что выбор сделан вопреки традициям? – Она на мгновение задумалась, затем продолжала:– Сомневаюсь. Мне кажется, что им был нужен человек с врожденной склонностью к банковскому делу.
