Гарт был убежден, что Дамиан не мог не проникнуться логикой этого справедливого утверждения. Старший брат не стал спорить. Собственно говоря, он вообще не сказал ни слова, но с того дня их ожидал несколько более разнообразный ужин, когда они возвращались домой, а кровати были застелены, пусть и не так тщательно и аккуратно, как это делала Диана.
Женщина, сидевшая рядом с Гартом в поезде, перевернула страницу.
— Чтоб я сдох! — пораженно выдохнул он.
— Молодой человек, что вы себе позволяете? — возмутилась его соседка.
— Там фото моей сестры, вот что я себе позволяю. — Гарт с восторгом ткнул пальцем в снимок вверху страницы. — Это же наша Ди. Что там написано насчет того, где ее сфотографировали, миссис?
На лице соседки отобразился некоторый интерес.
— В Иммиграционном центре в особняке Уинстэнли на Казно-стрит. Здесь написано, что ее зовут Диана О'Салливан и что она там работает.
— Правильно, это наша Ди. Я сейчас же внесу ее номер в память своего мобильника и позвоню ей.
— Номер телефона указан в статье, молодой человек. Здесь просят звонить тех, кто хочет сделать пожертвование или поработать в Центре волонтером. — Она вслух прочитала номер телефона, и Гарт сразу же набрал его.
Трубку подняла сама Диана. Восторгу Гарта не было предела. Он был тронут, он был счастлив, он был так рад слышать голос своей обожаемой сестры, что на глаза у него навернулись слезы. И это несмотря на то что Гарт считал себя крутым и циничным семнадцатилетним молодым джентльменом, который уже давно забыл, что такое душевная слабость или сентиментальность. Женщина с газетой явно прислушивалась к их разговору, иногда кивая в знак одобрения.
— Но послушай, я ведь оставила записку, — всполошилась Диана, когда Гарт потребовал, чтобы она объяснила, почему ушла, не сказав им ни слова. — Я сунула ее за часы на каминной полке. И в ней был указан мой новый адрес.
— Мы не нашли никакой записки, Ди, хотя и обшарили весь этот долбаный дом.
— Не смей ругаться! — сурово одернула его Диана. — Надеюсь, это не вошло у вас в привычку только потому, что меня нет рядом, чтобы сделать вам замечание.
— Что ты, Ди, это у меня просто случайно вырвалось, — испуганно принялся оправдываться Гарт.
Диана стала расспрашивать его о Дамиане и Джейсоне. Наконец поинтересовалась и Эммой. Гарт заверил ее, что у них все в порядке, а потом спросил, когда он может зайти к ней в гости.
— Приходи, когда хочешь, родной мой. По вечерам я почти всегда дома.
— Назови мне свой адрес, Ди, и я обязательно приду. Сегодня же. Мы все придем.
Вечером мальчишки, все трое, отправились в гости к своей ненаглядной Диане, оставив встревоженную и изрядно напуганную Эмму дома, на Корал-стрит. Что будет, если они убедят Диану вернуться? Ведь на этот раз она наверняка не пожелает оставаться на вторых ролях и не позволит заткнуть себе рот, особенно когда узнает, что Эмма начала манкировать своими обязанностями на кухне. Нет, смотреть на кухню и все причиндалы в ней — одно удовольствие, но вот работать там до седьмого пота, причем каждый день, — дело совсем другое. Ее сестра Софи несколько раз приходила к Эмме в гости, когда мальчиков не было дома, и заявила, что ей чертовски повезло, — муж Софи попросту бросил их еще до того, как второй малыш появился на свет.
— Как бы мне хотелось иметь такого парня, как Дамиан, да еще такой славный домик в придачу, — с завистью проговорила Софи. — А ведь он ко всему прочему обращается с тобой, как с какой-нибудь чертовой принцессой крови. Когда я была беременна Карлой, то перестала ходить на работу всего за две недели до ее рождения. Твой ребенок должен родиться не раньше августа, а ты только и делаешь, что бродишь по дому, маешься дурью от безделья да куришь травку.
— Но я ведь регулярно навещаю тебя, верно? — возмутилась Эмма. Тем не менее она решила взяться за ум и стала смотреть по телевизору кулинарные шоу. В конце концов, она еще не замужем. Так что до тех пор, пока она не стала миссис О'Салливан, надо хотя бы постараться сделать вид, что она поглощена домашним хозяйством.
Диана прямо с порога радостно сообщила Броуди, что братья, все трое, придут к ней в гости сегодня вечером.
— Наш Гарт увидел мою фотографию в «Ливерпуль-эхо» и позвонил мне прямо с поезда. Уходя из дома на Корал-стрит, я оставила записку за часами на каминной полке. Но Гарт говорит, что ее там не было. Должно быть, ее унесло сквозняком или что-нибудь в этом роде.
— Надеюсь, все это не означает, что вы возвращаетесь домой, — сказала Броуди. — Потому что я действительно буду скучать по вас, если такое случится.
Диана заверила хозяйку, что не имеет ни малейшего желания уезжать из «Каштанов».
— Теперь я рада, что переехала сюда. Мальчики уже достаточно взрослые, чтобы позаботиться о себе самостоятельно. Я убедилась в этом, работая в Центре, там я встретила молодых людей, многим из которых пришлось пережить в своей стране настоящие ужасы, а ведь у них не было надежного и уютного родного дома, в котором они могли бы укрыться. Словом, как бы то ни было, — продолжала девушка, улыбаясь во весь рот, — пришло время пожить для себя. Поначалу, когда братья не отыскали меня, мне было очень плохо, я чувствовала себя заброшенной и ненужной. Но потом все наладилось, я вышла на работу и стала получать удовольствие от жизни, так что времени думать о прошлом у меня просто не осталось.
Какие славные мальчишки, подумала Броуди. Симпатичные, приветливые и вежливые, лучащиеся здоровьем, они, вне всякого сомнения, боготворили Диану. Учитывая, что мать бросила их, когда они еще учились в школе, и что их вырастила сестра, которая сама была не намного старше их, оставалось только удивляться, что братья не пошли по кривой дорожке. Словом, Диана имела все основания гордиться ими.
Сыграв мальчишкам одним пальцем на пианино собственную версию «Желтой подводной лодки», Диана повела братьев в сад. Самый молодой из них, Гарт, даже вскарабкался на дерево в тщетной надежде поймать рыжего кота.
— У тебя здесь просто супер, сестренка! — воскликнул Гарт, глядя на них сверху сквозь листву.
Это забавное зрелище навело Броуди на грустные мысли о том, как же так вышло, что они с Колином не смогли должным образом воспитать собственных детей. Дочь стала наркоманкой, а сын бездарно растрачивает свою жизнь на безнадежные предприятия, неизменно заканчивающиеся крахом. Да, они никогда не испытывали нужды в деньгах и не страдали от недостатка внимания или родительской любви. Колин помогал им делать домашнее задание, а Броуди следила за тем, чтобы дети всегда были чистыми, ухоженными и накормленными. Так в чем же дело — любви, которой они их окружили, было слишком много или слишком мало? Пожалуй, не будь их жизнь столь безоблачной, это пошло бы им только на пользу.
