продолжила свое существование каким-то образом в книжном мире, в том, что заняла тело другого человека; с тем, что я сама, та я, уже давно перестала существовать…во всех мирах.
Солнце завтра тоже взойдет. Ему плевать на войны, на жестокость и насилие, на счастье и добродетель.
Не ждать чего-то взамен очень трудно. Любить, зная, что можешь оказаться отвергнутым, доверять, зная, что тебя могут предать. Чтобы испытывать эти чувства безо всяких условностей требуется вера. Нужно верить в то, что поступаешь правильно, даже если страдаешь в результате, даже если это не идет на пользу другому человеку и самому себе.
Я останавливаюсь напротив зеркала. Смотрю в отражение. Там лицо, чьи черты мне незнакомы. Я забываю, как оно выглядит по несколько раз на дню. Но и прошлое мое сглаживается в памяти.
Моргаю. Глаза жжет. Горячие капли падают вниз, на крышку деревянной шкатулки с украшениями, что горделиво стоит на комоде. Я всхлипываю.
Я злюсь и грущу. А значит, что мне не все равно. Для меня еще многое имеет значение. Есть еще надежда. Губы у моего двойника в зеркале растягиваются в широкую улыбку. Невозможно стать кем-то новым, не оплакав утрату себя прежнего.
Следующее утро после экзистенциального кризиса накануне вечером, спровоцированного усилиями Фелисии, я просыпаюсь в каком-то забытие.
За завтраком Эдвард, вдруг решивший поесть в столовой, косится на меня, чьи глаза опухли от ночного слезопада, с осторожностью.
— Конспекты за вчера жду вместе с сегодняшними вечером.
— Хорошо.
Обстановка разряжается.
Стоит, наверное, зайти к Фелисии? Поговорить по душам…Отметаю эту идею, когда уже поднимаюсь на этаж выше в хозяйское крыло. С обоих сторон глухо закрытой спальни дежурит охрана.
Завтра. Пусть немного остынет. И я тоже приду в себя.
Возвращаюсь к себе и прошу Ирму сделать мне прическу и легкий макияж, выбираю платье с расклешенными длинными рукавами, надеваю на одну из рук купленный вчера арбалет. Так, на всякий случай. Охраны-то у меня самой нет, как вчера обратила внимание золовка.
Пора бы узнать, как там дела у Майкла Розье.
Сам он не спешит ставить меня в известность, тогда придется нанести личный визит самостоятельно. На пути мне никто из домашних не встречается. Выхожу на улицу, экипаж по просьбе, переданной через горничную, уже ждет за воротами.
Я иду, поглощенная мыслями, но движение за живой изгородью сада улавливается боковым зрением. Кто там? Для садовника размер мелковат. Тихонько приближаюсь к стене из кустарника, местами пожелтевшего, активно готовящегося к зимовке.
Но видимо, за мной тоже наблюдали сквозь листву. Потому что, приблизившись, мне удается разглядеть только удаляющуюся спину ребенка в платьице и растрепанную копну золотистых кудрей. Чья это девочка? Дочка кого-то из слуг?
12
— Вы плакали? Не волнуйтесь, Юнис, я не допущу, чтобы с Рейнардом произошло несчастье.
Я поджимаю губы. Пожалуй, лучше не говорить Майклу о том, что причиной моих припухших глаз являются вовсе не слезу по супругу, которому грозит опасность.
Если честно, то и сам Розье выглядит ненамного лучше меня. Лицо осунулось, под глазами черные тени. Одежда его тоже не в лучшем состоянии. Когда он последний раз был дома?
Кабинет мужчины в компании тоже с последнего моего визита знатно захламился. А на подоконнике собралась целая коллекция грязных кружек из-под кофе. Или чего покрепче, кто знает.
— Есть новости?
Майкл поджимает губы, хмурится. Явно что-то есть. Весьма серьезное, но упрямая поза говорит мне о том, что ничегошеньки я не узнаю.
— Ладно. Раз уж секреты храните, так продолжайте, — варрх с вами всеми. — А что насчет Мелвина Беста? Удалось договориться о встрече? Медлить нельзя, вы же понимаете.
Майкл вздыхает. Снимает очки, потирает переносицу и возвращает их на прежнее место.
— Все не так просто. Мелвин считает всех, связанных с Эккартами, неприятелями. Да и не так-то просто поймать его на месте. Носится по всей столице словно вставил один из тех механизмов, которыми он так одержим, в зад…Прошу прощения, Юнис, за нелицеприятное сравнение, — Майкл неловко прокашливается.
Я не могу сдержать смех. Эх, Розье, я и похлеще сравнения слышала, тоже мне, любая местная дама в обморок свалится! Стоит мимо школьного двора прогуляться, у нас подростки и не так выражаются!
— Тогда надо искать его там, где он обязан появиться. Кажется, через неделю должно состояться открытие сезона во дворце?
Я узнала об этом только потому, что этим утром Ирма показала мне доставленные накануне из портной лавки заказанные заранее прежней Юнис платье и перчатки. Тогда же нахлынуло и запоздавшее осознание, что светских мероприятий мне не избежать. Как будто до этого жилось мне вольготно и просто, честное слово, еще и балов не хватало, да всяких суаре с чаепитиями и прочего…
— Там свое лицо он обязательно должен показать, это к тому же хорошая возможность поискать инвесторов….
— Как с этим у Бест Индастриз? Полагаю, никто не горит большим желанием доверить средства молодому предпринимателю, горящему столь абсурдной на первый взгляд идеей?
— Верно. А сроки у Мелвина горят, — кивает Майкл.
— Ну, значит у него не будет иного выхода, кроме как принять наше предложение.
— Вопрос только, как заставить его слушать. Я уже говорил, что этот господин не лучшего мнения о Рейнарде и всех, с кем он связан.
— А Уоллис? — задаюсь я вопросом. Куда уж ближе, если сам герцог считает дворецкого чуть ли ни своим родным дядей?
— Тот использовал поддельные имена и не связывался напрямую с Бестом. Пропажа крупного инвестора должна была порядком выбить Мелвина из колеи. И тем не менее, держится он молодцом.
Я кусаю губу.
— Вы в порядке? Точно все хорошо?
Да как сказать, Майкл…
Я поругалась с Фелисией, вознамерилась разрушить один из основных рыцарских орденов столицы, нажив себе при этом немало врагов, отыскать хозяина магической башни, а еще переживаю, получил ли герцог мой шифр и сможет он понять, что это за послание, успеет что-то предпринять, чтобы спасти себя и своих людей от неминуемой смерти…
— Вполне, — киваю я вежливо. — Станете моим сопровождающим на приеме во дворце? Полагаю, что как заместитель герцога в компании и его близкий друг, вы как нельзя лучше подходите на эту роль, а приходить одной невежливо.
На самом же деле мне просто боязно оказаться одной среди прочих аристократов и стать центром их внимания, а на Розье можно положиться.
— Кхм, я и сам хотел предложить вам это, Юнис, — под конец фразы мужчина зевает.
Да уж, не представляю, в каком напряжении он находится всю неделю. Окидываю взглядом горы
