— Ну, мне пора домой. Завтра рано вставать.
— Чтобы поймать банду наших серийных убийц? — лукаво ввернула репортерша.
— Тоже дело! Благо теперь я знаю, кого искать: чокнутых сектантов, которые рыскают по горам в поисках жертв. Особенно оголтело они охотятся за пикантными штучками с телевидения.
— Вы и впрямь находите, что я пикантная штучка? — игриво прищурилась Крис.
Мак улыбнулся и промолчал. Но в его глазах нельзя было не прочитать: будто сами не знаете!
Он встал и положил на стол двадцатку за «Маргариты».
Крис подняла бокал с остатками коктейля и провозгласила:
— Пока я под защитой такого человека, как вы, мне нечего бояться.
— Совершенно верно, — сказал Мак и повернулся к двери.
Крис проводила его долгим, задумчивым взглядом. Эту встречу она затеяла единственно для того, чтобы выпытать у детектива дополнительную информацию. Но в процессе он сумел ее заинтриговать. Посидел полчаса — и спокойно откланялся. Обычно мужчины прилипали к ней — не отвяжешься. Даже не обычно, а всегда. Этот же какой-то… непробиваемый. Что она ему понравилась, и даже очень, в этом Крис не сомневалась. Но — встал и ушел. Нашел в себе силы… В сознании забрезжила ужасная, леденящая мысль: а не влюбляется ли она? Крис была убеждена, что любовные страсти-мордасти — помеха карьере. В жизни чего-то достигает лишь тот, кто целиком и полностью сосредоточен на главной задаче. А если ты вся в сладких мечтах и мыслями с любимым, то конкуренты мигом подсидят и слопают.
Взмахом руки она подозвала официантку и заказала стопку текилы. Потом достала сотовый и позвонила на студию. Отдел новостей был уже закрыт, поэтому ей ответила практикантка по имени Гвен. Крис велела ей собрать максимум биографической информации о каждом из трех пропавших в лесу, а также о некоем снохомишском детективе, которого зовут Макдоналд Шнайдер. Второе поручение: хорошенько проверить, не было ли в последние двенадцать месяцев других случаев исчезновения в горах — особенно в восточной части округа Снохомиш.
В колледже Крис Уокер именовалась Кристина Банковски. Позже, в Вашингтонском университете, числилась среди лучших студенток, была звездой на курсе журналистики и с огромным успехом работала на студенческом телевидении: умная и бойкая, настойчивая и контактная, прилежная и талантливая — плюс сумасшедше красивая. Уже тогда Крис точно угадывала, кого из своих конкурентов и когда надо толкнуть под автобус.
После университета ее сразу приняли на работу репортером на студии в городе Якима, штат Вашингтон. Там-то она и сочинила из прежней Кристины Банковски блистательную Крис Уокер. В Якиме она с первого же дня работала как одержимая. Ни от каких поручений не отказывалась, норовила чаще мелькать на экране — только бы побыстрее обратить на себя внимание и начать путь к деньгам и успеху и месту на общенациональном канале. В своем боевом раже Крис, без году неделя на настоящем телевидении, смело подражала великим образцам — интервью вела в напористо-агрессивном стиле, брала собеседников в крутой оборот, что в тихой провинции не очень-то любят. В результате ее не раз вызывали на ковер и строго отчитывали. Сначала начальник отдела новостей. Когда не подействовало — главный менеджер студии.
Словом, что-то не вытанцовывалось. Всеамериканский успех задерживался. После двух месяцев в Якиме, просматривая один из своих репортажей на мониторе, Крис вдруг поняла, чего не хватает этой бойкой раскрасавице с микрофоном. Имиджа.
Красота красотой, но нет в облике какой-то изюминки, единственности. Так, одна из провинциальных девчушек-журналисток — ну, немножко смазливее прочих, тоже далеко не уродин. Чтобы стать величиной, надо было срочно найти уникальный имидж.
И Крис рванула в Сиэтл — к тамошнему лучшему стилисту, который обслуживал преимущественно миллионеров. Все свои деньги вбухала в новую прическу и макияж и новый великолепный гардероб. Вдобавок в жуткие долги залезла. Такие расходы нипочем знаменитости, которая огребает по двадцать пять тысяч в месяц и продает свои репортажи лучшим студиям страны. Но для начинающей журналистки, дочери неприметного водителя молоковоза в Спокане, это была чистая авантюра. Однако риск окупился с лихвой — уже через несколько месяцев стильную репортершу-красавицу заметили, предложили работу в Такоме. И студия не в пример больше, и зарплата сразу утроилась!
В Якиме она трудилась под именем Кристины Уокер. При переезде в Такому ей вдруг ударило в голову, что есть в этой «Кристине» нечто вялое, провинциальное. И она тут же нареклась Крис. Крис Уокер. Само ложится на язык! Тает во рту как конфетка! В тот же день она поклялась себе, что на пути к успеху и славе Крис Уокер не остановит ничто и никто.
Что действовать придется не всегда честными методами, она понимала. Настоящих друзей у Крис не было — не тот характер и не тот настрой души. Зато добрыми знакомыми и солидными знакомствами она обрастала стремительно — и беззастенчиво использовала подружек и приятелей и благосклонных к ней важных персон для своих далеко идущих целей. К мужчинам относилась чисто утилитарно. Спала с кем нужно. Как раз сейчас у нее была такая связь, которую она называла про себя «стопроцентная страховка». Если закрутить с Маком — это может очень напрячь ее «стопроцентную страховку». Так стоит ли рисковать?
Молоденькая официантка поставила перед Крис стаканчик текилы с кусочком лайма и сладким голоском осведомилась:
— А вашему… супругу что-нибудь принести?
Крис уже давно заметила, что хорошенькая мексиканка неровно дышит к Маку, и решила вернуть ее на грешную землю.
— А, этот старый придурок? Он уже слинял. — Она взяла солонку, лизнула тыльную сторону ладони и сыпанула на нее соли. — «Супруг»! Сказать же такое! — По-прежнему глядя официантке прямо в глаза, она слизнула соль с ладони, разом выпила текилу и закусила лаймом. — Он всего лишь коп, с которым мне придется трахнуться ради хорошего телесюжета. — Крис вернула стаканчик ошарашенной официантке и оскалила два ряда безупречных жемчужных зубов. — Спасибо, милочка.
Глава двадцать первая
Насчет того, что ему завтра на работу, Мак солгал. В канун Дня благодарения он взял отгул, чтобы провести кое-какие исследования. Встал он, правда, действительно рано. Несколько часов шарил по Интернету. Потом решил немного размять ноги и переместиться в городскую библиотеку — где, кстати, тоже есть Интернет, причем бесплатный. И может, там найдутся те книги, которые он высмотрел в ссылках на заинтересовавших его сайтах. Он чувствовал, что должен как следует углубиться в тему, прежде чем делать какие-либо выводы.
Рыская по стеллажам, Мак отмел всю популярную литературу, в которой много высосанной из пальца чепухи, и вышел на ряды угнетающе научных трудов по археологии и антропологии. Продравшись через завалы незнакомых слов, он прочитал историю находки окаменелых останков существа, которое не было ни обезьяной, ни человеком. Этот Gigantopithecus производил впечатление прямого предка того, кто оставил найденный Маком отпечаток гигантской ноги. Облик гигантопитека антропологи реконструировали на основе того малого, что у них имелось: нескольких зубов, фрагментов челюсти и скелета. Выходило, что существо было почти трехметрового роста и на древе эволюции занимало место где-то между людьми и другими крупными приматами.
Согласно антропологам, гигантопитек жил несколько сотен тысяч лет назад на территории современного Китая. Это поразило Мака. В масштабах развития жизни на Земле «несколько сотен тысяч лет» — это, считай, не далее как позавчера! Значит, по планете не так уж давно расхаживал на двух ногах довольно продвинутый примат трехметрового роста — еще не человек, но уже и не обезьяна. Если гигантопитек дожил до последнего ледникового периода, когда Азия не была отделена от Северной Америки проливом, он мог без труда перебраться на другой континент. И потихоньку эволюционировать дальше в те сорок-пятьдесят тысяч лет, что оставались до нашего времени.
В голове Мака начало складываться вполне рациональное объяснение тому, как в густых лесах в стороне от западного побережья Северной Америки — от Калифорнии до Британской Колумбии — мог объявиться исполинский гуманоид. С растущим удивлением он листал книги дальше. Оказывается, на юго-западе США было обнаружено несколько почти полных скелетов прямоходящих гуманоидов необычайного роста — под три метра. Но этот факт почему-то упрямо игнорировали. Практически все антропологи снова и снова на голубом глазу повторяли, что современные люди, так называемые гомо сапиенс, являются единственными гоминидами, то есть прямоходящими приматами, которые остались на планете. Мак усмехнулся про себя: «Не исключено, что ученая братия тут немножко ошибается».
