– Вот так вот, друг Тимур, идем к своим.
Выбравшись из развалин, Кутягин увидел на плато большую воронку с черными опаленными краями. Все пространство вокруг воронки было пустое. От взрыва не все боевики погибли, он это понимал, значит, оставшиеся в живых забрали с собой трупы подельников.
«Да, пока разжиться халявным автоматом не получается», – с досадой подумал боевой пловец.
Он пошел тем путем, каким они всей группой пришли сюда. Вскоре они добрались до просеки, которую, казалось, еще совсем недавно прорубил ротный старшина Латышев.
Ночь уже вовсю вступила в свои права, пришлось доставать из рюкзака ПНВ.
Доверчиво прижавшись к груди морпеха, мальчик вскоре заснул, тихонько посапывая. Несмотря на детский возраст, Тимур оказался настоящим горцем – все, что выпало на его долю за один короткий день, не заставило его проронить ни единой слезинки. Такое поведение вызывало искреннее восхищение морских пехотинцев, хотя этих парней редко удается чем-то удивить…
Кутягин шел уже три часа, силы постепенно покидали его, а профессиональный опыт подсказывал: «Еще полчаса, а дальше рухнешь, как загнанный конь. Потом можно брать тепленьким и безо всякого сопротивления».
Довод был самым что ни на есть актуальным, было бы самой большой глупостью после всего пережитого попасть в лапы боевиков бесчувственной тушей.
Вскоре Егор нашел подходящее место для отдыха. С одной стороны торчал трухлявый пень, а с другой нависал обломок скалы, надежно скрывая двоих.
Улегшись на пожухлой траве за пнем, Егор положил рядом мальчика, стараясь согреть ребенка своим телом. Несмотря на выламывающую боль в суставах, вскоре Кутягин забылся крепким сном.
Проснулся он через час. Сердце бешено колотилось – верный признак опасности. Разведчик поднял голову и прислушался. Тишина, только ветер шелестел в листве деревьев.
Вопреки всему ощущение опасности не проходило, в экстремальной ситуации чувства разведчика обострились до уровня инстинкта дикого зверя.
Стараясь не разбудить ребенка, Егор осторожно выбрался из укрытия. Потом, скользнув юркой ящерицей, взобрался на скалу и, надев прибор ночного видения, огляделся по сторонам. И почти сразу же заметил светлячки инфракрасной подсветки. Кутягин узнал работу активных приборов ночного видения. Три светлячка обозначали группу из трех человек, которые спускались с гор на равнину. Вариантов было два: либо из поиска возвращается спецназ, либо боевики шли к себе домой на побывку. Но спецназ никогда не действовал такими малочисленными группами, значит, выходил второй вариант.
Некоторое время разведчик наблюдал за движениями террористов. Группа боевиков проходила в стороне от их убежища, но пропускать их с миром Егор не собирался. Жажда мести – не только национальная черта кавказцев.
Бесшумно соскользнув со скалы, Кутягин двинулся наперерез боевикам. Двигался он неслышно, как призрак, как лесной дух, сливаясь с деревьями и растворяясь на фоне кустов.
Чтобы не выдать своего присутствия, он отключил ПНВ и, зажав в правой руке нож «Камилуса», проворно нырнул в заросли папоротника. Теперь оставалось затаиться и ждать.
Глаза уже привыкли к темноте, и капитан-лейтенант вскоре смог разглядеть темные размытые силуэты, которые приближались к месту засады. Впереди шел налегке крупный бородач, держа руки на висящем на шее автомате. Двое других несли большие рюкзаки, и, судя по согнутым спинам, вес ноши был под стать объему.
«Утешает лишь одно, что тащу домой зерно», – почему-то в мозгу разведчика промелькнул пошленький мотивчик. «Ослики идут груженые, вряд ли в свою саклю тащат грязные портки. Не иначе диверсию, падлы, задумали», – остро полоснула мысль.
Колышущиеся над головой листья папоротника напомнили морскому диверсанту водоросли Адриатического моря.
Наконец боевики сравнялись с местом, где залег Кутягин.
Егор пропустил их вперед, вскочил на ноги и бросился на замыкающего. Злость придавала ему силы. Многократно отработанным движением зажал тому рот и ударил ножом в грудь. Остро отточенный клинок американского ножа легко пропорол ткань одежды и вошел в тело.
Выдернув нож, Кутягин бросился на следующего боевика, тот успел обернуться и даже попытался снять автомат с предохранителя. Раздался звонкий щелчок, и Егор выбросил вперед руку с зажатым ножом. На этот раз удар пришелся в глаз террориста, погрузившись в череп по самую рукоятку. Идущий первым боевик обернулся на непонятный звук… Разведчик даже не попытался выдернуть застрявший нож, просто отшвырнул обмякшее тело и прыгнул на последнего террориста. Оба покатились по земле. Ярость к противнику со стороны Егора была безграничной.
Свалив боевика, он рванул из кармана инкрустированный наградной «ПМ» чеченского полевого командира Вахи Ибрагимова и ткнул в грудь стволом, одновременно взводя курок. Боевик двумя руками ухватился за кисть, сжимающую оружие, и оторвал от себя, пытаясь отвернуть ствол в сторону.
– Врешь, сука, – прохрипел от натуги Кутягин, сжав свободную левую руку в кулак, он изо всей силы зарядил противнику в печень. От резкой боли тот хрюкнул и на мгновение ослабил хватку. Тут же «ПМ» ткнулся ему в подбородок, и разведчик нажал на спуск. Выстрел хлопнул резким глухим звуком. Тупая макаровская пуля разворотила террористу макушку.
– Вот и все, – поднимаясь на ноги, пробурчал Егор и плюнул на труп, презрительно добавив: – Пыль для моряков.
Минутная схватка сделала разведчика обладателем трех автоматов, дюжины снаряженных магазинов и десятка ручных гранат. В рюкзаках оказались упаковки пластида и несколько импортных противотанковых мин в пластиковых корпусах, невидимых для миноискателей.
– Вот стервецы, наверняка ведь шли дорогу минировать. Упокой их души шайтан, – нервно засмеялся офицер, вешая на плечо автомат. Потом надел один из разгрузников, затащил трупы в кусты, туда же полетело их оружие и рюкзаки. Но прежде чем уйти, соорудил хитроумный «сюрприз», гарантирующий, что приготовленные фугасы не будут работать против федеральных войск.
Когда Егор вернулся к их убежищу, Тимур уже проснулся и молча лежал возле пня, неподвижно уставившись перед собой широко распахнутыми, испуганными глазенками.
– Ну, что, дружок, отдохнул? – улыбнувшись мальчику, спросил разведчик. – Пора нам собираться в дорогу. До своих рукой подать.
Рюкзак брать с собой на этот раз не стал, подхватил доверчиво протянувшего навстречу руки Тимура и выпрямился. На лицо упала прохладная капля.
«Дождь – это хорошо, дождь – это к удаче»…
Глава 49
Блокпост внутренних войск расположился на стратегической трассе, ведущей на равнину. Под утро опустился туман и стал моросить мелкий косой дождь. Часовой у шлагбаума, услышав приближающиеся шаги, снял с плеча автомат и громко крикнул, направив оружие в сторону доносящихся звуков:
– Стой, кто идет?
В ответ раздалось хриплое:
– Капитан-лейтенант Кутягин, разведка флота.
Прожектора на крыше блокпоста развернулись на этот голос. Желтые пятна света выхватили из темноты человека в рваном маскировочном комбинезоне, несущего на руках маленького мальчика. Человек остановился и устало опустил ребенка на мокрый асфальт. Мальчик стоял рядом, крепко держа военного за руку и щурясь от яркого света…
Из-за бетонной баррикады выскочили две фигуры в островерхих плащ-накидках, сгибаясь едва не вдвое, они стремительно метнулись навстречу незваному гостю.
Один из бойцов подхватил малыша на руки, второй привычным движением сдернул с плеча разведчика автомат и коротко бросил:
– Ходу отсюда.
Кутягин, наконец попав к своим, почувствовал, что силы окончательно покидают его. Веки стали свинцовыми, а ноги ватными. Как он добежал до спасительной баррикады и в сопровождении бойца прошел в штабной блиндаж – совершенно не помнил. С облегчением опустившись на артиллерийский ящик, заменявший табурет, он тяжело вздохнул и облизнул запекшиеся губы.
Перед ним появился крепко сбитый молодой парень в военной форме:
– Начальник блокпоста, старший лейтенант…
– Подожди, старлей, – перебил офицера на полуслове Егор, – прежде позаботьтесь о мальчишке, это важно, и передайте в разведотдел группировки: «Операция «Ахиллесова пята» успешно завершена». Все.
С последним словом боевой пловец уронил голову на грудь и провалился в забытье…
Глава 50
Возвращение в расположение бригады батальонов морских пехотинцев в этот раз было безрадостным. Над земляным валом стояла траурная тишина.
За всю историю второй чеченской кампании морпехи еще не несли таких потерь. Даже когда в Дагестане их прямо с аэродрома бросали против наступающих, до зубов вооруженных отрядов террористов или когда штурмовали кварталы Грозного.
