– Твой поцелуй вкуснее, – ухмыльнулся он, и нежные нотки в его голосе заставили ее сердце сладко заныть.
– Но не такой сытный.
Он ничего не сказал, но продолжал стоять рядом. Его высокая фигура одновременно и пугала, и влекла ее. Она не понимала, как такое может быть.
– Я принес коечто, чтобы скрасить твое заточение, – проговорил он наконец и зашуршал бумагой.
– Можешь оставить себе свои подарки, – строптиво заявила она. – Я ничего от тебя не приму.
Ник не мог оторвать глаз от ее округлых бедер, скрытых под рваной бархатной юбкой. Он положил пакет на ступеньку, а она, не обращая на него внимания, продолжала остервенело орудовать тряпкой.
Он обнял ее сзади за талию. Она замерла, не выпуская из рук тряпку. Он прижал ее к себе и нащупал ее грудь под тесным лифом, представляя в мечтах, как расшнуровывает бархатный корсаж.
Она не двигалась.
Он закрыл глаза и вдохнул ее аромат, неуловимую смесь роз и женственности. Нежные завитки волос на ее шее щекотали ему ноздри, и он прижался к ним губами.
Он почувствовал, как она напряглась, готовая в любой миг вырваться из его объятий. Он мог бы задрать ей юбки и овладеть ею прямо здесь, на ступеньках, но ему не хотелось ее унижать. Это значило бы навсегда потерять ее доверие.
Он отступил, не сводя глаз с ее тонкой талии и аппетитных бедер.
– Так тебе не интересно, что я купил? – спросил он хриплым голосом.
Она молча покачала соловой.
Он подхватил ее на руки и понес наверх, не обращая внимания на протестующие вопли. Перешагнув через ведро с водой, он чуть не поскользнулся на куске мыла. Очутившись в своей спальне, которая была ближе, чем ее, он со смехом опустил ее на пол.
– Дикая кошка, – усмехнулся он. – Оставайся здесь. Я мигом.
Она сердито насупилась, но послушалась. Наверное, в ней победило любопытство. Он вернулся и сунул ей в руки объемный сверток.
– Разверни.
Она недоверчиво покосилась на него, и он добавил:
– Не бойся, это не змея и не ядовитый паук.
– Змея, – протянула она рассеянно, проворно разрывая упаковку. Он внимательно следил за выражением ее лица. Щеки ее залились радостным румянцем, глаза широко распахнулись.
– Это для тебя. Ты сказала, что любишь рисовать, и я подумал, что тебе понравится набор рисовальных принадлежностей. – У него перехватило дыхание от того, что на лице ее появилось выражение искренней радости, которую она не смогла скрыть за маской высокомерного безразличия.
– Спасибо, – выдохнула она. – Очень мило с твоей стороны.
– Я хоть и преступник, но не злодей.
– Я знаю, – прошептала она так тихо, что он едва ее расслышал. Ее слова, однако, ознаменовали новую веху в их отношениях. И он был немало удивлен, обнаружив, что это для него важно.
В комнате повисло неловкое молчание, и Ник не знал, как его нарушить. Он смотрел, как она перебирает кисточки и ощупывает туго натянутый холст.
– Что ты будешь рисовать? – спросил он наконец.
– Хороший вопрос. – Она бросила взгляд в сторону окна, за которым виднелись крыши и трубы домов, и вздохнула. – Полагаю, какуюнибудь трубу или крышу.
– Ты всегда рисуешь с натуры?
– Да. Цветы, деревья, пейзажи.
– Тогда я принесу тебе букет цветов. Хризантемы подойдут?
Она кивнула, и взгляд ее потеплел.
– Да, я люблю хризантемы. – Она собрала подарки и понесла их в свою комнату. Ник последовал за ней, как будто между ними осталось чтото недосказанное. Он сразу заметил приятную перемену в ее комнате.
– Что ты здесь сделала? Комната просто преобразилась.
– Я все вымыла, вплоть до стен, и нашла простыни, из которых смастерила занавески. Простенькие такие, но с ними както уютнее, и они скрывают меня от любопытных взглядов из дома напротив. Я и не знала, что в Лондоне дома стоят так близко друг к другу. Если высунуться в окно, можно, пожалуй, достать рукой до противоположной стены.
Ник усмехнулся.
– Не думаю, что у тебя такие длинные руки, но люди и в самом деле живут здесь в тесноте. В более респектабельных районах города и улицы шире, и дома дальше отстоят друг от друга.
– Мне бы так хотелось полюбоваться парками и достопримечательностями Лондона, – мечтательно протянула она.
Ник уже готов был пообещать прогулку, чтобы доставить ей удовольствие, но вовремя вспомнил о том, что она может его выдать властям.
– Может быть, вскоре ты их увидишь. Она внимательно посмотрела на него.
– Я сейчас никуда не убегу, – объяснила она. – Ты был прав, когда говорил, что я бегу от опасности. Это так, и я поняла, что здесь у меня надежное укрытие.
Он почемуто был уверен, что она говорит правду.
– Но это не помешает тебе выдать меня, едва ты окажешься на улице.
– Если тебя арестуют, Ник, то этот дом конфискуют и я лишусь надежного укрытия.
– Да, – согласился он с улыбкой. – Ты рассуждаешь весьма здраво, моя дорогая. Можешь прятаться здесь до конца своей жизни. Мне такой вариант по душе.
Она укоризненно нахмурилась.
– Если ты думаешь, что я всю жизнь проживу в этом доме в качестве твоей любовницы, то ошибаешься. Я уйду, когда придет время, и ты меня не остановишь.
– Насколько я понимаю, ты уже моя любовница, – засмеялся он и сделал к ней несколько шагов. Желание обнять ее, прижать к своему сердцу овладело им с неодолимой силой. Ее прозрачная кожа, хрупкие запястья делали ее какимто неземным существом, но он чувствовал, что внутри ее скрывается вулкан кипящих страстей. Она постоянно вынуждала быть начеку.
– Я поддалась твоим чарам, но в дальнейшем сумею справиться со своими чувствами, – заявила она с прежним высокомерием. – И надеюсь, ты с уважением отнесешься к моему решению.
Он посмотрел в ее прелестное выразительное лицо. В ее загадочных миндалевидных глазах светился вызов.
– Ты веришь в любовь, Серина? Она отвернулась и задумалась.
– Не знаю, – проговорила она наконец. – Сомневаюсь, что любовь – долговечное чувство.
– Ты ответила искренне, и мне это нравится. – Он взял ее за руку и потянул к кровати. Заметив се нерешительность, он постарался ее успокоить: – Не бойся. Я не собираюсь на тебя набрасываться.
Она послушалась, и они сели, чинно, как в церкви, друг подле друга.
– Когда мне было четырнадцать, я влюбился в дочку нашего соседа, – начал рассказывать Ник. – Правда, моя безответная любовь продлилась всего полгода. Потом я влюбился в супругу управляющего. – Серина оторопело уставилась на него, и Ник рассмеялся. – Да, это ужасно неприлично. Она назначала мне тайные свидания и посвящала в таинства любви. Да. – Он глубоко вздохнул. – Потом были и другие, но я никого из них не любил всем сердцем, пока не встретил женщину, которая стала женой моего друга. Она могла бы стать моей женой, если бы я добивался ее с большим рвением.
