Бэрон взглянул на нее, потом на Фэрчайлда. Затем перевел взгляд на Найрн и секретаршу.
— А почему бы нам всем не остаться здесь на уикэнд? Конечно, если Джордан не считает, что это по каким-либо причинам неудобно. Мы все прошли через весь этот ужас и отдохнуть здесь, где нет ни фотоаппаратов, ни толпы, ни газетчиков, было бы просто замечательно. — При мысли об этом он вздохнул и расслабился в кресле. — Что ты на это скажешь, Джордан?
Ему пришлось повторить вопрос, прежде чем Фэрчайлд обратил на него внимание и протянул:
— О, да. Да, конечно, почему бы и нет?
Однако не похоже, что его особо обрадовала такая идея. Пока разговор крутился вокруг этого, вошли Артур и Фанни Инглиш, и тоже решили поддержать неожиданную затею.
— Джордан, Титус не очень хорошо себя чувствует. Нам в любом случае приезжать сюда завтра. Ты же знаешь, какой сегодня день. Но раз уж мы здесь, то почему бы и не остаться…
— Какой день? — нахмурился Бэрон. Потом хлопнул себя по лбу. — О, Боже… я и забыл.
— А какой сегодня день? — вопросительно посмотрел на него Макки.
Бэрон объяснил.
Титус всегда беспокоился по поводу семейных праздников, и одним из таких был день рождения его жены Люсиль. После её смерти этот день стал для него самым важным в году. Он украшал и поддерживал денежными вкладами небольшую соседнюю церковь, в которую обычно ходила Люсиль, и каждый раз двадцать второго мая вся семья собиралась в Ривердейле, на панихиде в церкви, а потом возвращалась домой ужинать. Даже при его затуманенном сознании и полном безразличии ко многому другому старик никогда не забывал об этой дате.
— У него очень нежная душа, — продолжал Бэрон. — Кажется, ему доставляет радость видеть в этот день нас всех. И мы всегда ему в этом потакали. Это стало своего рода обычаем. Помнишь, Найрн, как твой отец, где бы он ни был, торопился в Нью-Йорк и привозил тебя с собой? — Он улыбнулся девушке.
Та кивнула, не улыбнувшись, и стряхнула пепел сигареты в уродливую вазу с восковыми цветами на столе.
Фанни Инглиш была этим буквально шокирована.
— Найрн, дорогая, ты же их подожжешь. Вот возьми. — Она протянула пепельницу. Единственным признаком того, что девушка услышала эти слова, была её слабая презрительная усмешка. Фанни повернулась к мужу.
— Артур, не знаю, смогу ли я остаться на ночь. Ребенок…
— Чепуха, — бросил Инглиш. — За что мы платим няне девяносто долларов в месяц? Позвони ей и скажи, что нужно сделать.
Все было нормально. Ничего особенного не происходило. Все эти люди вместе и порознь были здесь частыми гостями; друзья и родственники, они поддерживали близкие отношения и постоянно встречались. Однако Макки снова почувствовал, как это уже было с ним в гостиной мисс Карлайл в Нинетта-плейс, какое-то брожение под внешне спокойной поверхностью.
Например, отношения Джоан Карлайл с Хью Бэроном были вовсе не дружескими, скорее даже несколько враждебными. Однако она позвонила ему сразу после того, как полиция покинула дом в Шайнбоун-аллее, и была так поглощена разговором, что совершенно забыла сообщить про арест Монтана.
Был ли этот звонок сделан от имени Фэрчайлда? Или, несмотря на развод, она сохранила близкие отношения с художником, и они вдвоем затеяли какую-то сложную игру? Фэрчайлд, даже если допустить, что между ними все было и прошло, ей далеко не безразличен. Будь так, зачем ей перечеркивать портрет Барбары Бэрон, узнав про их помолвку?
На все эти вопросы следовало найти ответ. Но только не там. Ему ужасно не нравилось, что они остаются все вместе, под одной крышей, но ничего не поделать — оставалось только принять собственные меры.
Норма Дрейк не захотела остаться на ночь в Ривердейле. Она не имела ничего против возвращения в Нинетта-плейс, тем более, что там осталась срочная работа.
Фэрчайлд продолжал настаивать.
— Норма, если вы не хотите остаться здесь, мне тоже придется поехать в школу. Мы должны подготовить для распечатки расписание на следующий семестр.
В конце концов договорились, что секретарша поедет в Нью-Йорк вместе с шотландцем, заберет там одежду для женщин, то, что может понадобиться ей самой, и позже вечером вернется.
Макки получил истинное удовольствие от этой поездки в город. Норма Дрейк была умной деловой женщиной, но она устала, обычная собранность и осторожность её покинули. Ей точно также, как и ему, не нравилось то, что все эти люди собрались вместе под крышей дома Титуса, и она чего-то опасалась.
— Джордану лучше бы уехать из того дома, — раздраженно заметила она. К чему вся эта чепуха по поводу дня рождения покойницы? Словно Титус сможет что-то узнать. Он уже давно в постели. И она двадцать лет как в могиле. Инглиши действуют Джордану на нервы, и ему сейчас не позавидуешь.
Она не скрывала, что влюблена в Фэрчайлда. Но, казалось, влюбленность была не того сорта, чтобы заставить пойти убийство, когда после развода тот собрался жениться на другой. Из-за развода возникла трещина в их отношениях с Джоан Карлайл. Прежде они были хорошими подругами. Норма Дрейк жаловалась:
— Она должна была понимать, что происходит. Она же знает Джи Джи. Нельзя было давать ему развода, и тогда ничего не случилось бы. Слепое увлечение Барбарой Бэрон скоро бы прошло — на самом деле его никогда не интересовал никто, кроме Джоан.
Макки снова спросил её о том промежутке времени между десятью часами и десятью часами и шестью или семью минутами, когда была убита Барбара Бэрон.
— Мисс Дрейк, вы были в офисе и могли видеть часть холла и ведущий к нему коридор.
Секретарша внимательно всматривалась в ветровое стекло. Легкая морщинка прорезала её высокий лоб. Неожиданно по лицу скользнула тень и морщинка стала глубже. Но, если она и могла заговорить, если что-то и вспомнила, если у неё и возникли подозрения, она передумала.
— Нет, — твердо сказала она. — Нет. Я была занята. Не думаю, что я поднимала глаза от стола после того, как начала работать с этими отчетами.
Макки не стал настаивать. Разговор ушел в сторону от убийства. Секретарша была умной женщиной и умела быть очаровательной, когда несколько расслабилась и забыла о своих неприятностях, работе и школе. Но это продолжалось совсем недолго. Случайное замечание вернуло её к мрачным мыслям о том доме, из которого они уехали и о чем-то, чего она явно боялась…
Когда они добрались до Тридцать третьей стрит, Макки отправил машину с детективом Шульцем отвезти мисс Дрейк в Шайнбоун-аллею, приказал проводить её до Нинетта-плейс, а потом найти такси и отвезти её в Ривердейл.
Поднявшись по узкой лестнице в свой кабинет, он просмотрел поступившие отчеты, которые не сказали ему ничего нового, без особого удивления выслушал доклад, что по — прежнему нет ничего нового о Филиппе Монтане, отказался от приглашения поужинать с Двейром и секретарем мэра и проинформировал комиссара о том, что делают его люди.
Потом положил трубку и задумчиво уставился в окно на стайку порхавших в небе голубей. От прежнего оптимизма и следа не осталось. Он не продвинулся ни на шаг. Фактически они дрейфовали по воле волн, тонкий лед под ними мог в любой момент треснуть, и все могли провалиться в черную ледяную пучину третьего несчастья.
Инспектор сердито отогнал мрачное и подавленное настроение, нажал кнопку звонка, послал за кофе и сэндвичами и энергично взялся за работу, но предварительно позвонил доктору Стенхоупу, врачу Титуса Фэрчайлда.
Ему сказали, что доктор Стенхоуп уже выехал в дом Титуса Фэрчайлда в Ривердейле.
Глава 23
— Это даже не дождь, просто льет как из ведра, правда?
Миссис Карр, кухарка и домоправительница Титуса Фэрчайлда, подавала кофе в столовой. Ужин кончился. Все были там, кроме секретарши: трое Инглишей, Фэрчайлд, Джоан Карлайл и Хью Бэрон.
Миссис Карр давно служила в этой семье и поэтому многое себе позволяла. Она только что вернулась от телефона. У мисс Хобсон, сиделки Титуса, возникли неприятности с нарывом на пятке. Когда она отправилась к доктору, чтобы тот его вскрыл, доктор Стенфорд сказал, что у неё очень неприятная инфекция, и отправил бедняжку в больницу.
Миссис Карр адресовала свои замечания к Джоан Карлайл. Та пожала плечами и ничего не ответила. Естественно, с ней всегда консультировались, когда она приезжала как жена Джордана и невестка Титуса. Но сейчас она ими больше не была.
— Боже мой, бедная мисс Хобсон, — вздохнула Фанни Инглиш. — Кто-то должен побыть с Титусом, верно? Я могла бы помочь. Но боюсь, ему нужна квалифицированная сиделка. Артур, дорогой, тебе не кажется, что мисс Кинг, та симпатичная девушка, что присматривала за тобой прошлой зимой, когда ты свалился с воспалением легких, могла бы помочь Титусу? Она такая заботливая.
Но оказалось, что доктором Стенхоупом все уже улажено: он направлялся сюда с новой медсестрой.
