Осмотрев его обожжённую ногу, она обрадовалась, что ожог не сильный. Промыв рану антисептиком, она наложила бакта-повязку на самый обгоревший участок кожи. Когда она почти закончила, Финн пришёл в себя.
– Ч-что? – смущённо спросил он и попытался встать, но Даск его удержала.
– Не шевелись хотя бы немного, – мягко попросила она.
Он поморщился, когда она прижала к его ране повязку.
– Голохрон ещё у тебя?
Даск вспомнила, что даже не проверила сохранность кристалла. Запустив руку в рюкзак, она нащупала знакомые острые грани.
– Да, он в целости и сохранности, – успокоила она.
– Беги отсюда, – приказал он с болью в голосе.
– Нет, – она схватила аптечку. – Через минуту ты сможешь двигаться, – Даск сделала ему укол в предплечье.
– Неизвестно, сколько ещё здесь бродит этих парней, – его голос окреп, стимулятор начал действовать. – Тебе нужно отсюда быстрее скрыться. Возьми голохрон и беги.
– Ни за что. И не надо изображать мученика, – пошутила она в надежде отвлечь его от боли.
– Я не об этом, – он посмотрел на неё затуманенными глазами.
Даск засмеялась, но он молчал.
– Если уж ты решила заняться мной, то уколи ещё раз, – сказал он, наконец.
Она выполнила его просьбу.
– Больше колоть не буду, – сказала она. – Иначе тебе потом станет плохо.
– Если не уколешь и не уйдёшь, то о <потом> можно будет не беспокоиться, – сказал он, поднимаясь.
Даск поняла, что спорить бесполезно. Она помогла подняться, обхватив его правой рукой за пояс. Она знала, что ему всё ещё больно, но он не отказывался от её помощи.
– Ладно, – сказала она. – Двигаемся шагом.
Они проковыляли к воде и вошли в неё вместе, как два существа, связанные по поясу. Финн взвыл, когда холодная вода коснулась его раненой ноги.
– Остановимся? – спросила Даск.
– Нет. Мне даже приятно – вода холодит ожог.
Она подумала, что он пытается её развеселить. Стараясь не останавливаться через каждые несколько метров, Даск осторожно вела его сквозь воду, боясь, что он поскользнется и свалится.
– Не забудь оружие, – напомнил Финн.
– Точно, – она мысленно отругала себя, что отвлеклась на Финна от возможной опасности.
Даск вынула тяжёлый бластер левой рукой, а Финн – правой. С каждым шагом он наполнялся сил благодаря действию стимпакета. Когда водопад был позади, он уже мог ковылять самостоятельно. Стоя спина к спине, они огляделись.
– Кажется, чисто, – осторожно произнесла Даск.
– Пока чисто, – уточнил Финн.
Они медленно прошли по древнему двору. Их шаги были единственным звуком, слышимым в ночи. Небо полностью очистилось от облаков, и Даск увидела на горизонте луну. Она попробовала вспомнить, сколько у Дантуина лун, но не смогла. Звёзды сверкали, не пытаясь соперничать с огнями цивилизации. Даск позволила себя поднять взгляд и полюбоваться на небо.
Когда она опустила голову, Финн тоже смотрел на звёзды, но с очень серьёзным выражением на лице. Казалось, он пытается сосредоточиться. Наконец, он повернулся к ней.
– Сюда, – он кивнул головой влево.
Даск немного смутилась, что столько времени смотрела на небо, пока он, раненый, пытался определить, где они находятся. Сможет ли она не обмануть доверия Финна и Леи?
Они пошли медленно, чтобы не бередить рану Финна. Но чем дальше они шли, тем увереннее и быстрее они двигался. Даск тщательно прислушивалась, стараясь не пропустить звуков животных и людей. Ничего не услышав, она воспользовалась возможностью завязать разговор.
– Прости, – сказала она.
– За что? – Финн явно удивился.
– За прошлое, – ей не хотелось говорить больше, чем нужно.
– Не понимаю. За что ты извиняешься?
– За то, что произошло за водопадом. Ты пытался меня предупредить, а я не поняла.
Он продолжал озадаченно смотреть на неё.
– Ты говорил, что тебе жаль, – пояснила она. – Когда ты пытался предупредить меня о <Сером когте>, я не поняла и подвела тебя. За это и извиняюсь.
Финн не ответил. Даск очень хотелось знать, о чём он думает. Хочется ли ему упрекнуть её или он скажет, что это уже не важно? Она была уверена, что он недоволен. Когда он заговорил, это не прибавило ей духа:
– Не будем сейчас об этом. У нас впереди целая дорога, и я не хочу об этом вспоминать. Лучше забудем.
Даск очень хотелось, чтобы он объяснил её ошибку, чтобы она её не повторила, но, видимо, сейчас было не самое подходящее время. <Придётся подождать>, – нехотя согласилась она про себя. Она спросит его позже, когда времени будет больше, а опасность останется далеко позади.
Пока они шли, погода не менялась. Несколько облаков с пурпурными полосами закрывало сверкающие звёзды, и ни Даск, ни Финну не требовалось включать галогенные фонари. Вскоре крутые холмы сменились пологими. Папоротники и горные цветы, хвойные и вечнозелёные леса растворились в бескрайних полях лавандовой травы, в которой стали появляться колючие деревья биба. Даск поняла, что имперская военная база уже близко.
Их удивил громкий и надрывный звук. Уставшие и неготовые к ещё одной схватке, Даск и Финн кинулись в поисках укрытия. Нашли только небольшую гряду камней. Опустившись на землю позади неё, они вынули оружие и замерли в ожидании.
Рёв усилился. Огромный ящер, длиной в несколько человеческих ростов, выскочил из кустов. Крикнув, он помотал чем-то, зажатым в зубах. Даск узнала ящера – это был стадный бол. Он выглядел истощённым и больным. Сначала Даск решила, что они в безопасности, так как он явно кого-то поймал, но тут разглядела, что он держит челюстями бола-детёныша.
Ещё несколько раз тряхнув головой, ящер бросил детёныша на землю – тот слабо вскрикнул и попытался уползти. Ящер бросился на него и поддел одним из двух кривых рогов. Подняв мёртвого детёныша в воздух, ящер дёрнул головой и кинул труп в кучу растений.
– Они каннибалы? – шёпотом спросил Финн у Даск, пока взрослый бол стоял и пыхтел.
– Нет, они не пожирают своих даже при самом лютом голоде, – ответила она. – Эта самка не собиралась есть своего детёныша. Она использует его в качестве приманки. Смотри сам.
Бол опять запыхтел, и отошёл за холм. В воздухе явственно пахло кровью. Вскоре из кустов вышел другой зверь, привлечённый запахом. Это был одинокий гууртон. Приближаясь поначалу осторожно и медленно, затем он рванул к свежему мясу и стал отрывать куски острыми клыками. Бол резко вылетел из укрытия, схватил гууртона за спину и тряхнул его так же, как до этого своего детёныша. Острые резцы бола прорезали толстую, мохнатую шкуру за долю секунды, гууртон обмяк и повис в мощных челюстях бола. Ящер сбросил безжизненное тело на землю и стал его пожирать.
Финн и Даск молча смотрели на этот пир.
– Зачем всё это? – спросил, наконец, Финн.
– Потому что она умирала, как и её детёныш.
– И поэтому она убила детёныша? – спросил он с отвращением.
– Видимо, пищи в округе стало мало. Взрослый бол был худ, и детёныш тоже истощён. Она не могла найти для него пропитания, это точно. Вместо того чтобы обрекать его на голодную смерть, она убила его сама.
– И намеренно использовала его в качестве приманки?!
– Инстинкт выживания оказался сильнее желания спасти детёныша от страданий. Это имеет смысл для сохранения вида. Она сделала то, что должна, – принесла жертву, чтобы спастись самой.
Даск замолчала, вспомнив о повстанцах, которых встречала. У них тоже было задание, которое необходимо выполнить.
– Пошли, – сказала она. – Пока она будет есть, мы проскользнём мимо.
Они незаметно обошли бола. Даск отметила, что Финн молчал, пока они не отошли на достаточное расстояние.
– Тебе всё ещё что-то непонятно? – она решила прервать нависшее молчание.
– Она убила своего собственного детёныша, – ответил он. – Не могу представить себе более чудовищного предательства.
– Тут ты не прав, – мягко заметила она. – Это было делом выживания. Если бы речь шла о предательстве, была бы замешана злоба. Злоба и умысел.
Казалось, от её слов Финн помрачнел ещё больше. Что же его так беспокоит? Ей хотелось помочь, но, видимо, он предпочитал побыть наедине со своими мыслями, и некоторое время они шли молча. Вскоре вдали, ближе к горизонту, показались огни. Они почти дошли до имперской базы.
Финн замедлил шаг и обратился к Даск:
– Приготовь оружие, – кратко бросил он.
– Зачем? Когда мы оказались на базе, сложностей не возникло. Почему сейчас должно быть по-другому?
– У водопада мы тоже думали, что одни.
Даск замолчала. Вероятно, неудача у водопада заставила его изменить мнение о её способностях. Эта мысль была невыносима. Его мнение оказывалось для неё даже важнее, чем безопасность.
– Я лишь хочу сказать, что там прошло время, прежде чем мы вышли, – объяснил он немного мягче. – Всегда нужно помнить, что ничего не остаётся неизменным. Едва привыкнешь к чему-нибудь, и оно сразу же изменится. А в нашем деле это верный путь на тот свет. Ничему не верь.
