как снег её родины, кожа. Симпатичная, подумал Эш, впрочем, без всякого интереса. Куда больше его увлекло внутреннее убранство дома. Закрытые деревом, с вырезанными на нём узорами, стены, сложенные в замысловатый золостисто-чёрный рисунок доски паркета, стрельчатый потолок, и солнце, всюду много солнце и медового запаха. Цветы, в основном ландыши и лилии, стояли везде: в холле, украшали лестницу, и даже в коридоре им нашлось место.
Наконец, горничная привела Эша в гостиную, украшенную всевозможными безделушками, в восточном стиле Магрибского халифата. Расставлены они были со вкусом и намекали, что владелец знаком и с южными практиками, и со значением этой «экзотики». Но Эш такое не любил, ждать, кстати, тоже. Благо, долго и не пришлось.
Леди Вустермор вошла в гостиную в ореоле солнечных лучей, прямо как Флора на мозаиках, такая же маленькая и тоненькая, только не в прозрачной тунике с цветами и листьями, а в строгом тёмно-синем платье без украшений.
— Лорд Виндзор. — Она склонила голову в знак приветствия. Ярко, гневно сверкнули серые глаза, и Эш запоздало вспомнил, что кажется, при появлении леди полагается вставать. — Чем обязана чести принимать вас?
Эш, небрежно глядя в сторону, на солнечное пятно над левым плечом леди, принюхался и чуть не застонал. Полукровкой от неё и не пахло. Обычная человеческая девчонка из высокого рода, холёная, чопорная, безукоризненно вежливая и, конечно же, тупая, как пробка. Все они такие.
Значит, Генри был прав, и она здесь ни при чём. Впрочем…
— Я принёс вам метлу. Вы забыли её вчера на площади Звезды.
Леди Вустермор удивлённо подняла брови.
— Полагаю, вы ошибаетесь, милорд. Я действительно была вчера в столице, в том числе и на площади Звезды, но метлы у меня с собой, конечно же, не было.
Повила звонкая тишина, в которой особенно настороженно молчал лес. Эш сверлил леди взглядом, она отвечала ему тем же. «Как будто пришпиленного жука рассматривает», — подумал Эш и мысленно восхитился: жуками он привык считать людей, но уж никак не себя.
— Могу я предложить вам чаю, лорд Виндзор? — произнесла, наконец, леди Вустермор, равнодушно-холодным голосом.
Эш молча кивнул и, когда леди потянулась к звонку у дивана, вывалил ей под ноги Бэтси.
Сначала змею никто не заметил. Где-то внизу, видимо, в людской, раздался приглушённый звон, леди отпустила звонок и посмотрела вниз. Эш предвкушающе улыбнулся… Но никакого визга, крика «Змея!» и обморока не последовало. Леди свысока внимательно изучила шипящую Бэтси, проследила, как та ползёт к столику с шахматами, перевела взгляд на Эша и предупредила:
— Милорд, за домом лес. Ваша гадюка может случайно туда уползти, и тогда вы её вряд ли найдёте. И это будет весьма прискорбно, ведь, как я полагаю, вы к ней очень привязаны, раз взяли с собой даже в гости.
Эш моргнул. В голове мелькнуло: «Ну и выдержка!». А потом: «Человеческая девчонка только что поставила тебя на место. И ты это стерпишь?» Змея тем временем развернулась и поползла в сторону леди Вустермор. Та спокойно подставила ей руку, на которой Бэтси, предательница, с удовольствием повисла, а потом и вовсе переползла обратно в корзину. Леди плотно закрыла её крышкой и передала Эшу.
— Прошу вас, милорд. Итак, вы приехали, чтобы передать мне метлу и напугать гадюкой. В вашем арсенале есть что-нибудь ещё, или я могу попросить вас уйти?
— Вы предложили мне чай, леди. — Эш заставил себя улыбнуться, а не запустить корзиной леди в лицо. Это было бы уж точно по-женски. — И я согласился.
— Да, конечно. — Леди, наконец, села — в кресло напротив. И чинно принялась расправлять юбку.
— Так зачем вы ездили в столицу? — поинтересовался Эш, против воли следя за её руками. Холёные руки с узкими, тонкими пальцами. Интересно, она наверняка ведь на чём-нибудь играет? «Попросить?» — мелькнула шальная мысль, но Эш перевёл взгляд выше, встретился глазами с леди Вустремор и понял, что тогда она, пожалуй, запустит гадюкой в него. И будет при этом так же холодно улыбаться.
— Милорд, это быть может, прозвучит невежливо, но мы с вами незнакомы, не состоим в родственных связях, и потому я хотела бы напомнить, что мои дела в столице вас совершенно не касаются.
— Касаются, леди, — в тон ей возразил Эш. — Вы говорите с императорским дознавателем. Так зачем вы были в столице?
Леди Вустермор в ответ одарила его ироничным взглядом и наигранно вздохнула:
— Что ж, раз вы настаиваете… — Произнесено это было таким тоном, что Эш невольно принялся судорожно вспоминать, а может ли джентльмен в присутствии дамы настаивать. — Хорошо. Я нанимала камеристку.
— В Хэмтонкорте никого не нашли?
Леди на это и глазом не моргнула.
— Нет.
— Для этого вы ездили в работный дом… Там, наверное, самые опытные камеристки, не так ли?
Леди Вустермор снова подняла брови.
— Неужели вы следили за мной, милорд? — с непередаваемой смесью удивления и брезгливости произнесла она.
— Я императорский дознаватель, миледи, такова моя работа, — отозвался Эш. — Вы слышали об убийстве принца Филиппа?
— Конечно, об этом писали газеты, — пожала плечами леди Вустермор. И тут же резко спросила: — Уж не думаете ли вы, милорд, что это я его убила?
Эш красноречиво промолчал, и леди рассмеялась. Ничего весёлого в её смехе, впрочем, не было, один только лёд.
— Прошу прощения, милорд, но это абсурд. — И тут же, без перехода: — Вы сами покинете мой дом, или мне позвать слуг, чтобы показали вам выход?
— А вот это уже было совсем не вежливо, — не сдержался Эш, на что леди Вустермор снова засмеялась. — Я хочу увидеть вашу новую камеристку.
— Извольте.
В этот момент дверь за её спиной открылась, и маленькая, тоненькая девочка в таком же простом платье, как и леди, внесла поднос с чайником и двумя чашками. Пока она ставила всё это на столик, Эш внимательно рассматривал её. Не сирена. Селки. От неё пахло морем, и море было во всём её облике: ярко-синие глаза, белая, точно пена, кожа, даже тёмные, заплетённые в косы, волосы казались влажными.
— Мира, дорогая, — позвала леди Вустермор, и её голос при этом заметно смягчился. — Это лорд Виндзор, он хотел бы задать тебе пару вопросов.
Девочка, вздрогнув, выпрямилась, и Эш заметил на ней ошейник. Не такой, чтобы его увидели люди, но фейри почувствовал бы обязательно.
Фейри надели ошейник как какой-то собаке! Эш сжал руки в кулаки, но тут же расслабился, заметив испуг в глазах девочки. «Она боится меня», — с внезапной тоской подумал он. До чего нужно было довести селки, чтобы она шарахалась от всех, даже тех,
