или Демона.
Ее нижняя губа задрожала. Она держала смелое лицо, стараясь не показать слабости. Когда же она поймет, что может скинуть свои доспехи? Что она может быть мягкой и уязвимой, и за это мы будем любить ее только еще больше?
— Он причинил тебе боль?
Она покачала головой.
— Нет. Как бы. Я, черт возьми, не знаю. Тогда мне не было больно, но сейчас такое чувство, будто я горю.
Рафф швырнул мясо на сковороду, взяв на себя задачу приготовить для нее настоящую еду, не состоящую из похоти и спермы. Я взял ее за бедра и поднял на стойку так, чтобы ее ноги свисали.
— Дай-ка посмотреть.
— Не то чтобы вы, ребята, этого не видели, когда одевали меня спать.
— Мы это видели, да. Но нашей приоритетной задачей было одеть тебя и уложить в постель. А теперь перестань быть капризной и дай мне посмотреть, Предвестница.
Ее челюсть сжалась, но она не возражала, когда я поднял подол майки, в которую мы ее одели, до бедер. Она закусила нижнюю губу зубами, а я схватил ее за колени и медленно раздвинул ее бедра.
Рафф бросил на меня острый, как стекло, взгляд сквозь пар, поднимавшийся от сковороды. Я ответил своим взглядом, в котором говорилось: «Разве ты не видишь, Алистер сильно ее разорвал! Я не чертово животное».
Его взгляд говорил обо всем без необходимости слов. Какаю-то часть меня не волновало, насколько ей больно.
Монстр внутри меня всегда жаждал ее.
Сделав глубокий вдох, я обратил внимание на след от укуса, окружающий всю верхнюю часть бедра Мэг. Кончики моих пальцев скользнули по колотым ранам. Она вздрогнула — звук превратился в стон, когда мое прикосновение переместилось на внутреннюю часть ее бедра, а костяшки пальцев задели ее обнаженные половые губы.
— Это более грубая метка, чем любая брачная метка высшего демона, которую я когда-либо видел. — Я не мог скрыть любопытство или голод, пропитавшие мои слова. — Эти следы клыков безумны. Насколько он был большим, Мэг?
Румянец залил ее щеки.
— Э-э… Большим.
— Насколько? — Мои брови поднялись при изменении ее тона. Я поднял руки ладонями друг к другу и медленно развел их в стороны. — Скажи мне, когда остановиться.
Когда мои руки были вытянуты настолько далеко, насколько это было возможно, я засмеялся.
— Ладно, это просто невозможно с научной точки зрения, детка. Даже у самой Лилит нет такой растянутой вагины.
— Я… это был не обычный секс, ясно? Это было странно. Я… — Ее голос дрогнул и прервался. Она начала теребить кончик хвоста между ухоженными пальцами, ее взгляд, погруженный в мысли, пронзил меня.
Напряжение кипело в пахнущем колбасками воздухе. Черт возьми, чего бы я только не отдал, чтобы оказаться мухой на стене, когда Алистер спаривался с Мегерой. Что-то произошло. Что-то чертовски грандиозное.
Тысяча вопросов горела.
Как выглядела истинная форма тени? Что он сделал в постели, чтобы лишить демона секса дара речи? И о чем они шептались раньше? Какую тайну он скрывал от нее?
Какую тайну они скрывали от нас?
Как бы я ни жаждал ответов, я подавил свое любопытство и осторожно взял ее руку в свою.
— Ты рада, что у тебя есть его метка?
Она кивнула.
— Хорошо. Это все, что имеет значение, верно?
Она снова кивнула, на этот раз, выглядя менее уверенной в себе, что совсем на нее было не похоже.
Я открыл рот, чтобы узнать еще немного о том, что она скрывала от нас, но Рафф кинул на меня косой взгляд, предупреждая, чтобы я не давил на нее.
Он бы запел другую песню, если бы подслушал то, что я услышал.
Рафф выключил плиту, положил колбаску на тарелку и передал ее Мэг вместе с вилкой и салфеткой. Я сдержал улыбку. Посмотрите на него, такой домашний и все такое. Эта девушка меняла нас.
Она меняла всех нас.
— Итак, ммм, расскажите мне о себе, ребята.
Я моргнул. Какой странный вопрос. Конечно, мы знали ее всего чуть больше месяца, но, черт возьми, это было совсем не так. Она могла прочитать каждую нашу эмоцию и запомнила каждый дюйм наших тел. Она увидела мою истинную форму, и в конце концов она увидит и Раффа. Вскоре наши метки присоединятся к метке Алистера. И сделают ее нашей навсегда.
— Что еще нужно знать, Адская Летучая Мышка? — спросил Рафф одновременно нежным и веселым тоном. — Мы любим пиццу и фильмы ужасов.
— Ножи и огонь, — добавил я.
— Мы любим тебя и этот цирк.
Я опустил голову между ее раздвинутых ног, мое лицо было так близко к ее расплавленной плоти, что я мог видеть, как ее клитор дернулся под моим взглядом. От запаха спермы Алистера, сочащегося из ее щели, у меня подкосились колени.
— И эту киску. Мы чертовски любим эту киску.
Ее красивые розовые глаза излучали жар, но я опустил ее майку обратно на бедра и сделал шаг назад, прежде чем нарушу свое слово не прикасаться к ней сегодня вечером.
— Э-э, я имела в виду, расскажите мне о своем прошлом.
— Ну, э-э… — Рафф потер ладонью затылок, отчего его яблочно-зеленые волосы торчали во все стороны.
— Алистер завербовал нас в «Грешники Сайдшоу» около пяти лет назад.
— До этого рассказывать особо нечего, — добавил я. — Мы были артистами, по сути, придворными шутами напыщенного ублюдка, высшего демона по имени Чума. Одного из четырех всадников апокалипсиса.
— Подождите, Всадники Апокалипсиса реальны?
— Ага. Раздор создал их, чтобы уничтожить мир.
— Почему они еще не сделали этого?
Мы с Раффом синхронно пожали плечами.
— Он передумал. Они все ужасные, древние, несостоявшиеся ублюдки. Предположительно, они испробовали практически все, чтобы заставить его изменить свое решение, поскольку они не могли сделать это без разрешения монарха Ада. Все, что их волнует, — уничтожить Верхнюю Сторону. Думаю, ты не можешь их винить, поскольку именно для этого они были созданы.
— Итак, что заставило вас решить покинуть дом и работать на Алистера?
— Ну, у тебя нет особого выбора, когда тебя продают тому, кто предложит самую высокую цену.
Мэг перестала жевать колбасу. Ее глаза округлились.
— Продают? Подождите. Вы были рабами? Я думала, вы, ребята, сказали Алистер завербовал вас.
— Купил, завербовал. Помидор, томат какая разница.
— Нет, к черту помидоры. Есть огромная разница. Свобода воли и принуждение — есть разница.
Мэг закончила завтракать и протянула пустую тарелку Раффу. Он взял ее, сурово взглянув на нее, прежде чем положить в раковину.
— Не забывай, тебя тоже купили, Адская летучая мышка.
Ее покрасневшие щеки стали еще ярче, а аура
