придет неподготовленным. Он не питался должным образом уже несколько десятилетий и не будет питаться, пока ему не дадут повода.
Смерть подтолкнул лезвие своей косы так, что ее острие обогнуло основание моего члена. Я зашипел сквозь стиснутые зубы, когда он прорезал первые несколько слоев кожи.
Впервые с тех пор, как он вошел в номер мотеля, Смерть выдавил улыбку.
— Я говорю, что мы все равно отрубим его. Мы можем дать Раздору, новую хорошую дырку для траха.
При его словах мой член утолщался и выпрямлялся. Мои брови удивленно поползли вверх, учитывая, сколько крови я потерял.
— Проклятие. Не принимай это на свой счет, Смерть.
Глаза Всадника вспыхнули темной яростью.
— Ты делаешь все запугивание неудобным. Ты должен обоссаться от страха.
— Я убийца Раздора. Его телохранитель. Его любовник. Его обезьянка для шоу, делаю все, что он попросит. Я тот, кем он хочет, чтобы я был. Список дерьма, которое действительно может меня напугать, короче, чем этот жалкий кусок мяса между твоими ногами, Смерть. Твои угрозы меня не пугают. — Еще одна жестокая ухмылка тронула мои пересохшие губы, и я сплюнул — больше крови, чем слюны — ему под ноги. — За усилия.
— Ты, черт возьми…
Я схватил лезвие, не обращая внимания на то, что оно впилось в мою плоть и пролило малиновую кровь, которую можно было не жалеть. Это не имело значение. Смерть здесь. У него есть сила сохранить мне жизнь, если он того пожелает.
— Прикоснись к моему члену, и я обещаю тебе, Раздор наденет твой в качестве своего следующего кожаного костюма. Он склонен к острым линиям подбородка и поджарым мышцам, как у тебя.
Воздух между нами был наэлектризован и полон ненависти.
Мое сердце сильно билось, когда я смотрел на него дикими глазами, заставляя его сразиться со мной. Он не собирался делать ни хера. Его рука дрожала слишком сильно, из-за этой дрожи лезвие глубже вонзилось в мою руку.
Я пугал его.
Это было разочаровывающе. Смерть должен был быть одним из самых больших задир в Нижнем мире. Я не получу удовлетворения от его убийства. Вероятно, это было даже к лучшему. Это раздражало в Смерти. Только Раздор мог убить его.
Астрид появилась позади него словно из воздуха. Ее бледно-лиловые волосы рассыпались по его плечу, когда она соблазнительно поцеловала его в ухо. Он замер как труп в тот момент, когда она прикоснулась к нему.
— Давай, Смерть, детка. На данный момент ты уже достаточно обескровил дворнягу. Идем в кровать. Я отвлеку тебя от ожидания.
Ее руки скользнули по его обнаженной груди и опустились к линии пояса, но он схватил оба ее запястья одной рукой прежде, чем они нашли свою цель.
— Нет, спасибо. — Его ответ был холодным и резким. — Прогорклый запах, который источает дворняга, портит мне настроение.
Бред сивой кобылы. С каких это пор вонь отпугивает Смерть?
Лилит, казалось, не подозревала его очевидной лжи. Либо ее просто не волновало. По-кошачьи взмахнув хвостом, она повернулась и заползла на Чуму. Раздражение промелькнуло на бледном лице Смерти, когда кровать начала слегка покачиваться, горячие стоны и влажные шлепки плоти об плоть наполнили комнату.
Мой взгляд переместился на след укуса, выглядывавший из-за воротника его плаща. Вот почему он не хотел ее трахать. В Смерти было много раздражающего, но его преданность своему партнеру была единственным, что я находил терпимым в этом ублюдке.
Когда демон заметил, что я смотрю на его метку, он наклонился вперед и понизил голос до шепота.
— Жаль, что ты не обменялся метками со своим хозяином, дворняга. В противном случае он бы почувствовал, что у тебя проблемы, и план Астрид рухнул бы, даже не успев осуществиться.
Я ненавидел то, насколько он был прав.
Если бы я не был таким упрямым придурком и обменялся брачными метками с Алистером, он бы почувствовал, что мне больно, и пришел бы подготовленный порешать все это дерьмо.
Теперь мне придется выручать себя самому.
— Как Голод? — Спросил я достаточно низко, чтобы не ушло дальше уха Смерти.
На челюсти Всадника дернулась вена. Конечно, я знал. Я адская гончая. Я чувствовал запах того, что он ел на прошлой неделе, не говоря уже о том, кого он трахал. Я никогда не встречал Голода, но не было другого демона, которому мог бы принадлежать этот участок страдания и отчаяния. — Где он вообще?
После неловкой тишины, наполненной скрипом старых пружин матраса, я выстрелил в темноту и пробормотал:
— Он не хочет иметь с этим ничего общего, не так ли? Он по-прежнему верен Раздору. Либо он единственный среди вас, у кого достаточно здравого смысла бояться его.
— Почему я должен бояться увядшей тени старого бога?
— У него все еще есть сила… — Я поднял руку и разжал ладонь, имитируя взрыв. — Уничтожить тебя.
И вот оно снова — эта вспышка нерешительности. Но в следующий миг все исчезло, когда его губы растянулись в насмешливой ухмылке.
— Как только Лилит установит связь с Раздором, ты нам больше не будешь нужен. Ты умрешь, и твоя душа вернется в Нижний мир. Что бы с тобой ни случилось, это прерогатива Лилит. Но что касается полукровки…
Гнев заполнил мои легкие, когда разговор перешел на Мегеру.
— Она останется с нами, — тихо сказал Смерть. В его глазах светилось удовлетворение, зная, что он задел нерв. Он бросил взгляд через плечо на Астрид, которая теперь стояла на четвереньках с членом Чумы, вонзившимся ей в горло, в то время как Война шлепал бедрами ее по заднице, трахая сзади.
— Как видишь, мои братья обожают киски суккубов.
Моя ярость настолько застряла у меня в горле, что я мог подавиться ею.
Мои татуировки загорелись горячим светом, и я начал дымиться, собирая каждую унцию оставшейся силы, чтобы призвать своих собак. Хела пришла первой, взорвавшись из воздуха вспышкой пламени с зажатым в челюстях одним из моих кнутов.
Она приземлилась рядом со мной, я взял у нее кнут и щелкнул им. Кнут пролетел в воздухе так быстро, что в мгновение ока обернулся вокруг горла Смерти. Прежде чем он успел отреагировать, я дернул и стащил его с кровати.
Мои пальцы сомкнулись вокруг его горла, я рванулся вперед, обнажив зубы, и вонзил их глубоко ему в нос. Мой член дернулся сильнее, чем когда-либо, когда вкус его крови расцвел на моем языке.
Мышцы Смерти дернулись, когда тело осознало происходящее, но он не закричал. Казалось, он вообще не чувствовал боли. Хоть я и откусил ему нос. Там была
