Грандиозные неудачи на фронте были отчасти вызваны внезапным нападением немцев, но в значительной мере стали следствием провалов в планировании и неэффективностью системы снабжения, оказавшейся не в состоянии обеспечить боевые войска требуемым вооружением и другим важным снаряжением. Особенно катастрофическим был провал системы мобилизации транспорта. Реквизиция для военных нужд гражданских грузовиков и тракторов просто не осуществлялась. Вследствие всего этого поднятые по тревоге части вынуждены были передвигаться в районы сбора с помощью тех средств, какими могли воспользоваться — обычно по железной дороге или пешком. Они не могли взять с собой тяжелое вооружение, артиллерию, горючее, боеприпасы и даже необходимый объем продовольствия. Особенно тяжело это ударило по дивизиям, выдвигаемым на фронт из внутренних военных округов. Большинству пришлось оставить на месте снаряжение и запасы, которые к ним позднее так и не прибыли. Практически все дивизии шли в бой без необходимого снаряжения и припасов.
В то время как войска внутренних военных округов осуществляли мобилизацию, создавали и развертывали новые части, западные военные округа в конце мая наконец-то начали ограниченную перегруппировку войск — в пределах навязанных Сталиным жестких рамок. Однако эта перегруппировка была ограничена лишь войсками в глубине округов, чтобы немцы не восприняли эти перемещения как провокации. Например, 19 июня командующий Ленинградским военным округом перевел 1-ю танковую дивизию из Псковской области в Кандалакшу в центральной Карелии. В тот же день Ленинградский военный округ перевел в стоящую у границы 8-ю армию Прибалтийского особого военного округа 1-ю стрелковую дивизию.
15 июня военные округа получили от НКО и Генштаба разрешение в соответствии с существующими оборонительными планами передислоцировать войска из глубины округов на более передовые позиции. Некоторые соединения перебрасывались железнодорожными эшелонами, но большинство в целях соблюдения секретности перемещалось пешим порядком и по ночам. Во время этого перемещения НКО категорически запретил командующим военных округов передислоцировать войска первого эшелона или укреплять их передовые позиции.
Как минимум один храбрый командующий военным округом нарушил эти предписания. 15 июня генерал Ф.И. Кузнецов, командующий Прибалтийского особого военного округа, встревоженный разведывательными донесениями, описывающими угрожающее наращивание вдоль границ вражеских войск, издал подробный приказ о повышении боеготовности на границе. Не упоминая конкретно немецкой подготовки к нападению, Кузнецов критиковал определенных командиров дивизий за расхлябанность и небрежность в соблюдении боевой готовности: «Сегодня, как никогда, мы должны быть в полной боевой готовности. Этого многие командиры не понимают. Но это надо всем твердо и ясно понять, ибо в любую минуту мы должны быть готовы к выполнению любой боевой задачи»[202]. Затем Кузнецов приказал командирам привести в исполнение предписанные пассивные меры повышения боеготовности и обороноспособности.
Позже в тот же день Военный Совет округа повторил меры приведения войск в боевую готовность в директиве, начинавшейся со слов: «На случай нарушения противникам границы, внезапного нападения крупных его сил или перелета границы авиационным соединением устанавливаю следующий порядок оповещения…»[203] Наконец, 18 июня, по получении 17 июня пространной, подробной и излучающей угрозу разведывательной сводки, Кузнецов приказал привести свои войска в полную боевую готовность. Приказ, начинающийся со слов «С целью быстрейшего приведения в боевую готовность театра военных действий округа ПРИКАЗЫВАЮ…» — где конкретно требовал полной боеготовности от окружных ПВО, войск связи и наземных транспортных систем, инструктировал командующих 8-й и 1-й армий подготовить сооружение мостов и закладку мин, и отдавал распоряжения всем другим командирам частей провести надлежащие приготовления к обороне.[204] Однако, несмотря на эти смелые действия со стороны Кузнецова, нет никаких свидетельств того, что стимулированные им дополнительные приготовления сделали боеспособность округа выше к тому моменту, когда началась война.
В целом описанные меры укрепления обороноспособности приграничных военных округов потерпели неудачу. Хотя за период, непосредственно предшествовавший немецкому нападению, 33 дивизии начали двигаться из внутренних военных округов в приграничные округа, добраться до своих новых районов сосредоточения сумели только 4–5 дивизий. Это, в сочетании с распылением войск округов на глубину до 400 километров, обрекло войска на последовательный разгром по частям. В то же время в стратегических глубинах страны советское командование не сумело своевременно разместить боеготовые войска подготовленными резервами. Запланированное формирование и развертывание стратегического резерва из семи армий с 67 дивизиями тоже было хаотичным и запоздалым. Это, в сочетании с неверным анализом Генштабом того, где именно немцы нанесут главный удар, обрекло как передовые войска, так и стратегические резервы на последующий стремительный разгром.
Мобилизация также охватила огромную массу тылов, необходимых для снабжения сражающихся войск и подготовки театра военных действий, особенно в инженерном отношении. Накануне войны на фронтах и в армиях было мало или вообще не имелось никаких тыловых служб, а те службы, что находились в подчинении у полевых частей или военных округов, содержались на сокращенных штатах мирного времени. Поэтому МП-41 наметил параметры мобилизации тыловых структур, требуя сформировать органы служб тыла армий через 7 дней, органы фронтов — через 15 дней, а органы ВВС — через 5 дней. Это требовало формирования при каждом фронте 400–500 частей и организаций тыловых служб, в том числе более 100 — при каждой армии.[205]
Мобилизационный план требовал, чтобы «устойчивые и постоянные» органы фронтов содержали крупные запасы — от 9 до 10 боекомплектов боеприпасов, до 10 заправок горючего и 30-дневный запас продовольствия в дополнение к трех-шестидневному запасу в войсках. Хотя общий план мобилизации содержал в себе отдельный «План развертывания тылов», действенность этого плана сильно снизила путаница с ответственностью за планирование и руководство службами тыла (об этом см. главу 6). В итоге возникла нехватка ключевых материалов, в особенности транспорта, а вдобавок обнаружилось неверное развертывание резервных запасов. По существу, план мобилизации тыловых служб и то, как он приводился в исполнение, не отвечал требованиям мобилизации войск и планам стратегического развертывания. В результате службы тылового обеспечения стали с началом войны ахиллесовой пятой Советов.
Подготовка к боям театра военных действий в инженерном отношении тоже оказалась недостаточной — частично из-за изъянов в планировании и частично из-за смещения советской границы в 1939 и 1940 годах на запад. План строительства укрепрайонов и оборонительных сооружений вдоль границы к 1941 году выполнить было невозможно, а спешная подготовка пограничной обороны привела в расстройство другие аспекты общих оборонительных планов. Особые планы восстановления сети железных дорог и распространения ее до новых западных границ тоже не были выполнены к лету 1941 года, поскольку советская промышленность не произвела потребного количества рельсопроката. То же относилось к планам производства колючей проволоки и средств радиосвязи — к июню 1941 года они были выполнены только на 75 процентов.[206]
«Таким образом, к началу войны театр военных действий не был хорошо подготовлен; это существенно затормозило стратегическое развертывание войск и приведение в состояние боевой готовности войск в приграничных военных округах и отрицательно сказалось на ходе оборонительных боев в начальный период войны».[207]
Хотя планы мобилизации и развертывания войск страдали сильными изъянами, что обусловило последующую серию военных катастроф в начальный период военных действий, к 1941 году советская система подготовки личного состава сумела сформировать общий резерв живой силы в 14 миллионов бойцов. Мобилизационная система Генштаба, при всех ее изъянах, позволила Красной Армии создать в начальный период войны потрясающее число новых армий, дивизий и других соединений. В конечном счете именно эта система и войска, произведенные ею в 1941 и позже, в 1942 годах, дали возможность Красной Армии и советскому государству пережить тот первоначальный период войны и оказаться победителями в 1945 году.
Статистические данные
Таблица 4.1
