– Как такое могло получиться? Там же охрана, надзор везде!
– Легко. За деньги – все, что хотите. За большие деньги – тем более.
– И что он – Леху…
– Да нет, ничего там не было, и вообще, в камеру его не впустили, они через «кормушку» общались.
– И что сказал этот родственник?
– Сказал пару ласковых. Типа того, тебя, труп ходячий, очень скоро переведут в СИЗО Махачкалы. Оттуда ты бесследно исчезнешь. Потом тебе переломают руки и ноги – тридцать раз каждую, итого сто двадцать раз всего. А уже после всего этого отрежут голову. В общем, предупредил. Посмотрел на реакцию. Потешил душу, одним словом.
– Да, дела…
Мы на скорую руку обсудили ситуацию. Честно говоря, выглядело все это довольно гротескно, особенно вот в таком «рождественском» формате, с засылкой «гонца». Больше похоже на чью-то пьяную выходку, чем на реальную угрозу. Известно, что эта публика горазда раздавать клятвы насчет все подряд поломать, обрезать-обстругать и развесить по кустам.
Однако недооценивать этот «звоночек» не стоило: мы-то с вами в курсе, что при определенном стечении обстоятельств товарищи джигиты могут не просто озадачить, но и неприятно удивить. Я, например, знаю случай, когда четыре десятка мирных селян вооружились чем придется и запросто приперлись в русскую станицу – всего-навсего, чтобы взять штурмом жилища родственников своих кровников. Так что, согласитесь, в сравнении с вышеуказанным фактом перевод отдельно взятого Лехи в махачкалинский СИЗО – вообще детские шалости.
– Вот это ты новости таскаешь… – озадачился Федя. – Какова вероятность, что это вообще произойдет?
– Понятия не имею. – Гена пожал плечами. – Наверное, как и все в жизни: пятьдесят на пятьдесят.
– То есть это вполне может быть блеф и традиционное запугивание, – вставил я. – Как ты сказал: просто кому-то захотелось душу потешить. Однако нельзя исключить вариант, что…
– Короче, – нетерпеливо перебил меня Федя. – Маловато информации. Никаких выводов не сделаешь. Ген, у тебя в практике такие случаи были?
– Какие – «такие»?
– Чтоб из «Черной Песни», за деньги – в махачкалинский СИЗО?
– Нет, не было. Вообще, хочу напомнить: вся моя практика рядом с вами прошла. И любой вывих тотчас же становился достоянием городской общественности.
– Нет, я имею в виду: ты знаешь такие случаи, чтобы вот так запросто люди пропадали? Типа, сидит спокойно, вдруг – раз! Перевели – и нету.
– Такие случаи бывали не раз, – подтвердил Гена. – Но не «вдруг» и не «запросто». А, повторюсь, за большие деньги или по просьбе больших людей. Дело в том, что в пенитенциарной системе, при всей ее порочности и тотальном бардаке, вполне отлаженная и рабочая канцелярия. То есть любое перемещение подследственного четко фиксируется в нескольких инстанциях. И для того чтобы человека незаконно вывезти, допустим, из того же СИЗО, надо привлечь немало народа. Или большого начальника, которому все подчиняются…
Гена вдруг умолк на полуслове и о чем-то призадумался.
Полагаю, примерно о том же, о чем подумал я. Канцелярия – это, конечно, здорово. Но перед этим, напомню, речь шла о частных случаях, больших людях и больших деньгах.
Так вот, частный случай с Лехой усугубляется тем, что он здорово насолил целой куче больших людей с большими деньгами. Вернее, насолили им мы, но в застенках, напомню, у нас сидит один Леха – слабый, жалкий и, как ни крути, совершенно беззащитный…
– М-да… – протянул Гена, грустно глядя на нас через щель в стеллаже.
– Что, Гена… – Федя этот вздох понял буквально. – Лехе кирдык?
– Ну… Если реально увезут в Махачкалу – да, это конец. То есть, когда я получу уведомление о переводе подзащитного в махачкалинский СИЗО – причем без всякого решения суда, – мне туда можно уже не ехать. Потому что тысяча процентов – там его уже не будет.
– Ну все, приплыли… – потухшим голосом констатировал я.
– Да погоди ты – «приплыли»! – жестко одернул меня Федя. – Давай, Гена, ты же у нас умница! Неужто ничего нельзя сделать?
– Ну, в принципе… Попробовать можно, – без особого энтузиазма произнес Гена. – Но…
– Что?!
– Да не знаю… Я об этом еще раньше думал – позавчера, когда домой ехали…
– Гена, не тяни!
– Да просто вариант такой… Короче, до упора бредовый. Нет, не в плане исполнения, а по сути…
– И чем же он бредовый? – нетерпеливо подбодрил Федя. – Взять СИЗО штурмом?
– Ну нет, это совсем бредовый. – Гена невесело усмехнулся. – Вариант такой. Леха потребует срочной аудиенции со следователем и внезапно изменит показания.
– Дальше?
– Если он возьмет на себя что-нибудь особо тяжкое и это подтвердится – по делу будут «подвижки». Процессуально это будет выражаться в следующем…
– Так, давай попроще и покороче. На конкретике.
– Ну, например, так: помимо всего прочего, мы еще и террористы. Готовили взрывы таких-то объектов. Взрывчатку держим там-то. Надо будет продумать, где и что.
– Так, уже интересно… Подгоним пару снарядов, так? У нас как раз этого добра – хоть дари всем подряд…
– А ты говорил, что есть негласная команда все взрывоопасные дела переводить в разряд «бытовухи», – напомнил я. – Осечки не будет?
– А Лехино дело – точнее, ваше дело – уже вовсю раскручено, оно на слуху, так что здесь ничего «зажать» не удастся. Кроме того, есть вероятность, что при правильной подаче информации дело могут забрать «смежники», а это вообще будет здорово.
– В каком плане «правильной»?
– Ну, например, так: это мы только разминались. А дальше планировали массовые теракты против продажных чиновников из высшего эшелона.
– А не крутовато?
– Ну… зато вполне в вашем формате. Учитывая то, чем вы сейчас занимаетесь, информация очень даже похожа на достоверную. Знаете, от точечных акций против отдельных людей до массовых «ликвидов» госдеятелей – не такое уж и большое расстояние. Так что, на мой взгляд, должны хапнуть.
– Я не в том плане. За такие вещи могут ведь и к стенке прислонить.
– У нас мораторий. Это раз. Леха сам лично ни в одной акции участия не принимал. Это два. А если он перекочует к чекистам, там он, по крайней мере, будет хотя бы жив и здоров. Это три, и это главное.
– Ну, не знаю… С чего думаешь начинать?
– Начнем помаленьку: со взрывчатки и, допустим, руководства «Китайского рынка».
– То есть есть вариант, что сразу после такого заявления его заберут чекисты и переведут в изолятор ФСБ?
– Нет, стремления мои гораздо скромнее. – Гена подмигнул мне через щель в стеллаже. – Для начала я хочу, чтобы ему поверили и вывезли на следственный эксперимент.
– Ага… И?
– И тогда вам не придется брать СИЗО штурмом, – завершился Гена. – Во время следственного эксперимента вы нападете на конвой и отобьете Леху.
– Нормально, – безоговорочно одобрил Федя. – Давай детали.
Заметили, да? Никаких тебе переживаний, сомнений, терзаний и прочих законопослушных рефлексий. Напасть на конвой, отбить подследственного – нормально… Год назад мы бы, не сговариваясь, решили, что у Гены температура и горячечный бред. А сейчас – ничего, спокойно выслушиваем и уточняем детали.
Гена коротко изложил примерный расклад: порядок вывоза подследственного, состав и действия охраны и как вообще будет выглядеть вся эта процедура.
– Уровень подготовки охраны? Вероятные потери?
– Охрана – Пашины коллеги или что-то в том же духе. ППС – вряд ли, ибо «экстремист». Окончательно известно будет в день эксперимента. Потери? Федя, я не военный. Это тебя надо спросить. Хотя в большей степени это будет зависеть от вас. Там люди неглупые и вовсе не безбашенные: если увидят силу, слаженность и четкую организацию, геройствовать не станут. Им за героизм никто не платит. А если вас будет маловато, да еще и слабину дадите… В общем, сами понимаете, по-всякому может случиться…
Немного помолчали, перебирая диски и смещаясь за Геной к выходу. Федя пребывал в состоянии глубокой задумчивости. Я с репликами не спешил, но картину для себя уже составил.
Даже если исключить морально-этическую сторону вопроса и сосредоточиться сугубо на деталях, получалось нехорошо. Леха числится в разряде известных экстремистов, сочувствующих у него – целая армия, так что вывоз на эксперимент будет осуществляться под усиленной охраной. То есть, даже если привлечь Ленку и юнг, нас пятерых для операции будет явно недостаточно. Даже если еще плюс столько же народу (это уж совсем в край – если подтянуть Гену, Пашу и «латышей») – все равно мало. Во избежание потерь как с той так и с другой стороны нам нужно как минимум два десятка бойцов.
Ну вот и приплыли…
Между тем стеллаж был отнюдь не безразмерный, и, похоже на то, что нам придется исследовать его в четвертый раз. А это, согласитесь, уже как минимум странно – если брать во внимание, что за нами могут наблюдать.
– Федя, думай быстрее.
