как будто Джозеф был любовницей, а я — ревнивой женой и Александр мог спрятать его в шкаф. Которого здесь, кстати, и не было. И не только в комнате, а вообще на Руси. Не вошли еще в моду.
— С тобой все в порядке? — растерялся парнишка, увидев, что я на полном серьезе заглядываю в места, в которых мог спрятаться человек. Я просто подумал, что Фокс мог навешать Александру на уши лапшу — тоже, кстати, здесь не существующую — и уговорить спрятать его от меня.
Нет, Фокса здесь не было.
— Варфоломей…
Кто…? А, да. Это я — Варфоломей. Что-то я как-то не в себе… Ну, наверное, я просто убедил себя в том, что Джозеф Фокс — главгад, стоящий за исчезновениями родственников Александра, поэтому разочарование в собственных построениях несколько выбило меня из колеи.
А, хотя… Кто сказал, что Джозеф — не виноват? Я мог его просто-напросто опередить. Это в фильмах герой всегда врывается в последний момент, а я-то не в фильме.
— Варфо…
— Так. Александр. Собирай свое зеркало, чашечки, баночки, соленья, варенья — и поехали ко мне.
— Зачем?
— Жить со мной будешь… в смысле, у меня, — поправился я, увидев, что Александр сделал от меня шаг назад.
— Зачем?
— Со мной живут пять девушек… в смысле, у меня, — снова исправился я, в этот раз увидев неприкрытую зависть, — И кроме меня, больше никого нет. Они будут помогать тебе в исследованиях.
Давай, соображай быстрее. Александр, конечно, двинутый на своей идее ботан, но еще он — молодой парень. А я не знаю ни одного восемнадцатилетнего парня, который отказался бы жить в окружении пятерки девушек. А за своих девчонок я уверен, они на него не клюнут…
— Я согласен!
Кто молодец? Я молодец.
Ведь не клюнут же?
* * *
— Почти пришли, — указал я на дом напротив, — Только улицу перейти.
Блин, до чего же неудобно это зеркало тащить. Я думал, что все баночки будут неудобнее, поэтому благородно спихнул их на Александра, а коварный тот просто сложил их в специальный сундучок и нес его, перекидывая с руки в руку. А зеркало, завернутое в сукно, и так тащишь двумя руками!
Александр мечтательно посмотрел на резные ворота… из которых в этот же момент вышли три здоровенных бородатых мужика, в меховых кафтанах, с бородами лопатой и меховых же колпаках. Мужики с интересом уставились на нас.
На обиженном лице мальчишки прямо-таки было написано: «Ладно… С тем, что кроме девушек никого не будет, уже обманули… Но хоть девушки-то будут?».
— Это не мой дом, — хмыкнул я, — Мой левее.
Мужики — печники, судя по всему — двинулись по улице, больше не обращая на нас внимания.
— Шевелись, Плотва, — буркнул я, толкая Александра локтем. Это зеркало меня достало.
* * *
Зато встреча в моем доме его не разочаровала. Судя по буквально светящемуся лицу, мальчишка не часто общался с девушками вообще, а тут — сразу четыре, плюс моя тетя, тоже очень даже ничего себе, и всем он интересен, и все с ним хотят пообщаться.
Интереснее всего им, конечно, было узнать, зачем я припер к нам домой Александра, но прямо при нем спрашивать это было бы невежливо. Зато потом, когда Настя с тетей повела его в его комнату, показывать, где можно разместиться для проведения экспериментов, Дита и Аглашка приперли меня к стенке.
— Зачем? — в прозвучавших в унисон голосах не было возмущения, только искреннее любопытство. Клава за их спинами молчала, но в ее больших глазах горел тот же интерес.
Зачем, зачем… если б я знал. Жалко как-то его стало. Да и зеркало его может быть полезно… если он его, конечно, сделает…
— Ну… — начал я, — Слышали сказку про серебряное блюдечко и наливное яблочко?
* * *
Выслушав мой рассказ, девчонки восхитились моей предприимчивостью, тут же, впрочем, раскритиковав мою идею сделать на основе зеркал нечто вроде телефонной сети. Мол, такую вещь нужно прятать от всех и никому не показывать! Только внутри рода пользоваться! Это ж какое преимущество в сравнении со всеми остальными!
Вот, что значит — стратегическое мышление. Я-то привык, что я — сам по себе и никому особо неинтересен. А ведь девчонки правы — когда у меня будет свой боярский род, возможность быстрого получения информации из самых дальних краев может стать весомым козырем в противостоянии с другими родами. А оно будет — к бабке не ходи.
— А Александру, — деловито произнесла Клава, — нужно предложить холопом стать. Чтобы тайна никому другому не ушла.
Блин. Все ж таки, хотя я здесь и больше года — все равно еще не привык к здешним реалиям. Для меня нормально — это предложить человеку хорошую зарплату. А для местных — похолопить его, да и все тут. И даже не знаешь, что лучше — не лезть в чужой монастырь со своим уставом или же принести сюда прогресс и права человека…
Скрипнула входная дверь.
Продолжая обдумывать мысль насчет необходимости — и разумности — прогрессорства, я повернулся к входу.
— Добрый день, Барти, — сказал Фокс, и в мое лицо полетела печать.
Судя по всему — такая же парализующая, как и моя печать Разбойного Приказа. Медная, в центре — многолучевая звезда, а по кругу — надпись: «Camera Stella…».
А дальше я дочитать не успел.
Глава 22
Нет, вырубить меня печатью Фокс не смог. Она не достала до моего лица буквально пару сантиметров. Вот только, отшатнувшись, я споткнулся о сапоги, брошенные посреди комнаты — выпорю, когда узнаю, чьи! — и плашмя рухнул на пол.
Нет, напрасно я на русские колпаки гнал. Будь у меня на голове английская широкополая шляпа — отбил бы затылок, к бабке не ходи. А так — меховая опушка смягчила удар и голова не пострадала. Правда, пострадал весь я — я грянулся об пол так сильно, что дух вышибло напрочь, несколько секунд не то, что пошевелиться, вздохнуть не мог.
Джозеф, не обращая на меня больше внимания — то ли решил, что я парализован печатью, то ли изначально не видя во мне серьезного противника — шагнул вперед…
Рядом со мной упала на пол оцепеневшая Аглашка — смелая девчонка прыгнула на англичанина, но в отличие от меня, от печати не
