А вот что умел Сувое, Лотар даже предполагать не хотел. Сухмет сказал, что лучше этого не знать вовсе, потому что даже среди цахоров командир северян слывёт точным и умелым бойцом.
“Ну ладно, — вздохнул Лотар, — придёт время — посмотрим”.
Но самым скверным было то, что Сухмет истощился. За стариком была самая главная работа — закрыть ментальной магией все особенности Лотара, Рубоса, Дваи и Саи, а также, по мере необходимости, Ингли от случайных попыток определить, что они за люди и как их способности вязались с их теперешней работой и незавидным положением дешёвых каботажных торгашей. Лотар подозревал, что Сухмету, как он ни старался, не удалось спастись от всех подозрений. Но главное он всё-таки сделал — они были ещё живы.
К этому утру Сухмет устал уже настолько, что последнюю ночь и весь день провалялся в своём гамаке, не в силах встать. Или не хотел вставать, копил силы для того момента, когда они потребуются по-настоящему.
Лотар оттолкнул не получающийся как следует мат, встал на ноги и потянулся. Ворчливый отошёл к противоположному борту. На румпеле стоял Рубос. Из единственной надстроечки, в которой помещалась каюта капитана, вышел Ингли. Он лениво осмотрел горизонт и покачал головой — ему не нравился ветер.
А насколько было бы хуже, если бы ветер вдруг подул. Пришлось бы работать, и тогда цахоры заподозрили бы, что в команде ненастоящие моряки. А так всё сходило… Пока. Впрочем, ветер будет, когда потребуется, если Лотар что-то понимает в поведении морских элементалов.
Двая и Сая спустились в кубрик. Рубос, которого на румпеле сменил Ингли, подошёл к Лотару, укладывающему неиспользованный канат в ровную бухту.
— Ингли сказал, что, по его расчётам, до Шонмора осталось восемьдесят морских миль. Даже если ветер не поднимется, мы должны прибыть на остров завтра к вечеру. — Рубос помолчал, потом спросил: — Ты долетишь в случае чего?
Лотар не знал, что ответить. Что он не сможет поднять в воздух сразу трёх человек, что всё равно кто-то должен будет прикрывать его, пока он станет отращивать крылья, что никто не знает, подействует ли последняя магия Сухмета?.. Он качнул головой.
— Уже близко, нужно начинать.
— Опасно всё это, — сказал Рубос.
— Опасней не бывает. Но иначе и начинать не стоило. Иди, скажи нашим, что пора.
— Хорошо, начинаем. — Рубос хмыкнул, сознавая, что многолетняя привычка приказывать заставила его даже согласие высказать как команду.
Укладывание бухты было делом достаточно долгим, и когда Лотар выпрямился, Рубос уже нёс в каюту к цахорам огромный котелок с горячим супом, стопочку тарелок и кое-какую закуску, разложенную на небольшом блюде. На эту закуску лучше было не смотреть, потому что даже с того места, где Лотар сейчас находился, он заметил жёлтую ауру вокруг честного олова, из которого было изготовлено блюдо. Она была похожа на солнечный блик, но человеку принесла бы мгновенную смерть, и даже цахорам от неё не поздоровится. Лотар ожидал, что хотя бы четверть часа у них будет.
А ещё Лотар почувствовал, что на эту магию Сухмет выложил остатки своих сил. Когда они обсуждали эту часть плана, Рубос и Ингли настаивали на использовании яда. Но яд — Лотар в этом не сомневался — цахоры почувствовали бы на расстоянии, и всё пошло бы насмарку. А магию Сухмета можно было замаскировать под запах не очень свежей солонины. С этим рецептом старик провозился дней пять, стараясь отбить чувствительность цахоров во время каждой их трапезы, и лишь вчера вечером признал, что теперь можно попробовать. Но, как всегда, нужно было не пробовать, а делать.
На палубе появились Двая и Сая и, не глядя друг на друга, подошли к борту. Лотар всмотрелся в их прямые, ровные спины. Морские девы были спокойными, расслабленными, но море вокруг них вдруг стало меняться, и эти изменения, как концентрические круги от брошенного камня, расходились по воде всё дальше и дальше. Теперь даже лёгкие волны, откатывающиеся назад от их форштевня, казалось, таили угрозу. Лотар вздохнул. Теперь уже ничего невозможно было остановить. Хотя и рановато принялись за дело морские девы.
Бросив свой бездарный мат, Лотар тоже подошёл к борту, где совсем недавно стоял один из цахоров, и посмотрел на воду. Она уже не казалась листом латуни. Потемневшая вода словно бы смотрела на их кораблик предательским, губительным и неумолимым, как смерть, взглядом, не сомневаясь, что скоро эта скорлупка станет её добычей.
Вдруг среди ясного неба прогремел отдалённый гром. Лотар поднял голову. Ветер трепал его крашеные волосы, словно траву, а ударяясь о воду, заставлял закипеть и море. Но оно волновалось только вокруг их корабля, а чуть дальше мили от “Спирадона” оставалось почти таким же спокойным, как четверть часа назад.
Ингли вдруг набросил на румпель две петли, позволяющие удерживать его в неизменном положении, экономя на рулевом, и пошёл к Лотару. Им предстояло решить, как обходиться без лодки. Собственно, у них был только один выход. Если Двая или Сая помогут, ни Рубос, ни Ингли не утонут, их просто отбуксируют из опасной зоны. Для этого можно было вызвать дельфинов или пару каких-нибудь рыб…
Лотар посмотрел в сторону элементалок — теперь это были не молодцы с нежной кожей и длинными волосами. Это были девы с яростными лицами, они вздымали руки, швыряя в окружающий мир всю свою магическую силу.
“Нет, сейчас к ним лучше не приближаться, — решил Лотар, — о Рубосе и Ингли придётся поговорить потом”. Чтобы не терять времени, он стал трансмутировать руки. Первые движения плоти были трудными, но Лотар заставил себя сосредоточиться на размерах крыльев. Это было очень важно: если слишком короткие — они с Сухметом рухнут в воду, если слишком длинные — им трудно будет в такой ветер взлететь с палубы гибнущего “Спирадона”.
Он остановился на средних по длине, но чуть более широких, чем обычно. Перекрывая свист ветра в снастях, он закричал в люк, ведущий в носовой кубрик:
— Сухмет, поднимайся!
Ингли всё ещё не мог поверить, что с их корабликом покончено, он бродил по палубе, что-то делая с парусами. Рубос уже стоял в полном боевом облачении, но с огромным пробковым поясом под мышками. Он казался нелепым каменным истуканом, какие иногда встречаются в степях Переднего Востока.
Сухмет поднялся на палубу. Он был бледен, но спокоен и твёрд. “Да, несмотря на изнурение, он сумеет облегчить свой вес”, — решил Лотар. Сухмет прочитал эту мысль в сознании Желтоголового, ухмыльнулся и стал шёпотом бубнить заклинание.
И вдруг из каюты вышел один из цахоров. Он покачивался от резких ударов, которые обрушивали на корабль Двая и Сая. Морские девы уже спрыгнули за борт и плескались в волнах, словно два дельфина. Теперь они казались даже маленькими, водный простор способен был изменить масштаб и не таких существ.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
