«— Кристиан, я добьюсь для тебя справедливости. Обещаю», — проговорил я про себя.
Элизабет какое-то время молчала, переваривая полученную информацию, а затем повернулась к мужчине, который сидел, понуро опустив плечи. Впервые он выглядел таким слабым, словно за эти минуты постарел на несколько лет. Нервно расстегивая одной рукой пуговицы на рубашке, второй он вытер капельки пота со лба. Обдумывал ли он слова для оправдания, или же то, как ему лучше обойти эту тему, никто не знал, кроме него. Вена на его шее пульсировала и вздувалась каждый раз, когда мысли посещали его голову. Напряжение вокруг росло. Девушка несколько раз повторила свой вопрос, но он был будто где-то далеко отсюда. Сейчас его вывели из равновесия, хотя изначально, когда он принял предложение друга ехать с ним, исход вечера должен был быть совсем другим. Элизабет дотронулась до его плеча, и только тогда тот пришёл в себя, и даже попытался натянуть на лицо невозмутимую улыбку.
— Ты что-то спросила?
— Почему ты не рассказывал, что у тебя был сын? — по Элизабет было заметно, что она бы очень хотела, чтобы сказанное мной было ничем иным, как глупой шуткой.
Для неё не было ничего хуже обмана. И если от меня она ещё могла выдержать какие-то утайки, то от человека, которого она любила с детства, это было чем-то противоестественным. Ведь рассказывая что-то о себе, девушка надеялась на такой же искренний ответ. Обо всех ссорах с отцом, проблемах в школе и даже то, что она хочет стать детективом первым делом она рассказывала дяде Стивену. И он каким-то чудесным образом всегда находил методы, как её успокоить и заверить, что всё наладится. В итоге, всегда получалось так, как он и говорил. Он оберегал её больше, чем собственного сына, не пропускал ни одного её выступления, и даже в своём офисе сделал для неё кабинет, чтобы в случае чего девушке было, где остановиться. Но если Элизабет верила в его благие намерения, то для него всё было по-другому. Ему просто нужно было держать её ближе к себе, потому что в ней скрывалась его надежда на лучшую жизнь.
— Я не стал рассказывать, потому что не считал это настолько важным.
— Только поэтому, или есть причина более серьёзная?
— Бетти, ты же знаешь, как я к тебе отношусь.
— Почему ты переводишь тему? Почему не можешь рассказать?
— Я не хочу, ты можешь это понять?! — выкрикнул мужчина, заставив девушку отшатнуться. — Прости. Прости меня, пожалуйста, просто это не тема для разговора. Поверь, если бы тебе нужно было знать, я бы обязательно тебе рассказал, — сказал он более мягко.
— Трус, — вступил в разговор я, не выдержав пустой болтовни.
— Закрой рот! Чего ты хочешь добиться? Думаешь, что твои слова что-то значат для неё? — Мужчина уже полностью отрезвел, и сейчас его истинная сущность вылезала на поверхность. Он даже не подозревал, что так лишь больше отталкивает Элизабет. Сейчас его волновал лишь я, и его желание заткнуть мне рот.
Отец девушки нахмурил брови, и твёрдой рукой стукнул по столу, снова заставив всех замереть.
— Ты перегибаешь палку, Стивен! Теперь выясняется, что у тебя был сын. Какие ещё скелеты хранятся у тебя в шкафу? Ты знаешь, как я трепетно всегда отношусь к детям, да ты и сам занимаешься благотворительностью, так почему ты скрывал собственного ребёнка? И пока ты не расскажешь всё, отсюда не выйдешь, — мистер Пакер был уверен в своих словах, и готов был выполнить то, что пообещал, даже если ему придётся навсегда разорвать все отношения с другом.
Стивен Андерсон был окружён со всех сторон, но всё ещё знал, где найти выход к бегству. Уголок его губ приподнялся, а это означало, что он готов был перейти к плану Б.
— Больше всего ненавижу, когда меня ставят перед выбором. Не хочу вас расстраивать, но сегодня вы ничего не добьётесь от меня, — проговорил он, затем резко рванулся к Элизабет, и, перехватив её за талию, приставил пистолет к виску. — А теперь мы уходим, если вы не хотите меня задержать. Тогда я дам вам время попрощаться.
— Стивен, это же Элизабет, какого чёрта ты творишь!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Пап, не переживай, я пойду с ним, — спокойно отреагировала девушка.
— Ты не видишь, что он неадекватен, — запротестовал мистер Пакер.
— Доверьтесь ей, — сказал ему я, и кивнул Элизабет, будто зная, что она собирается делать дальше.
— Какая идиллия. — Перекривился Андерсон, потому что ему было всё это чуждо. — Если увижу, что вы следуете за нами, тут же прострелю ей голову, — сказал он и увёл девушку, оставляя нас с роем жалящих мыслей.
Глава 21
Мистер Пакер стоял, как вкопанный, а затем тяжело осел на стул, хватаясь за сердце. Лицо его побледнело, и хотя он всё равно попытался встать, тело не слушалось его, и снова рухнуло, после очередной попытки. Руки его била мелкая дрожь, но он, казалось, не замечал ничего и только продолжал повторять:
— Я не могу потерять и её.
Я подошёл к нему, совершенно не умея успокаивать, и не зная, что говорить в подобной ситуации, но Элизабет словно была рядом и направляла меня. Фразы, которые всегда произносила она, теперь стали моими. До последнего во мне держалось сомнение, что простыми словами можно вселить надежду, дать человеку уверенность или хотя бы снять часть груза той боли, которую он испытывает. И каждый раз, когда после выполнения задания она разговаривала наедине с пострадавшими, я считал это за пустую трату своих сил. Однако, сам находясь в аналогичной ситуации, понял, что нет ничего лучше пары простых слов. Возможно, они и не помогут избежать чего-то глобального, но понимание того, что рядом есть тот, кто поддержит тебя хотя бы так, будто придаёт сил. Поэтому я накрыл ладонями руки отца девушки и уверенно сказал:
— Вы никогда не потеряете её. Никто, как вы не знает, насколько она смелая и может справиться со всем сама. Она знает, что делает.
— Пообещай мне кое-что, попросил он, немного придя в себя, и я кивнул, соглашаясь. — Пообещай, что ты любой ценой защитишь её.
Даже если бы он не заговорил об этом, я бы сделал всё возможное, чтобы только она не пострадала. Для меня не было никого ближе и дороже, чем она. Даже не имея чувств и эмоций, на каком-то подсознательном уровне, я понимал, что только рядом с ней, моё черствое нутро обретает иную версию. Делая вывод из данного высказывания, можно подумать, что я эгоист, который хочет держать её рядом с собой, лишь бы иметь возможность меняться. Да, заключая тот договор, это было для меня неким шансом, или же желанием доказать, что у неё ничего не выйдет. Но я снова проиграл ей в своих убеждениях, чему был рад. Да, это та самая эмоция, о которой я так много читал. Радость. Искренняя радость с неподдельной улыбкой. Одна из самых приятных эмоций в многочисленном списке. Поэтому я был готов убить любого, кто причинит ей хотя бы малейший вред.
— Каков… — хотел спросить он, но я приложил палец к губам, не дав ему закончить, затем отключил свой телефон, и он проделал тоже самое.
— Их могут прослушивать, — объяснил я.
— Так каков твой план?
— Его люди следят за мной, поэтому мне будет трудно скрыться, даже если выйду через чёрный ход. Но вы ведь знаете хозяина этого ресторана, верно?
— Да. Что нужно сделать?
— У вас есть с собой ручка?
— Конечно, — сказал он, доставая из внутреннего кармана потертый предмет. — Бетти подарила. Помню, как она сказала, что откладывала деньги, которые я ей давал на встречи с друзьями, чтобы купить эту ручку. С тех пор, она всегда со мной. Так что ты хочешь, чтобы я написал? — спросил он, пододвигая к себе салфетку.
— Попросите отключить главный свет. Выиграйте мне время.
Мужчина быстро набросал нужные слова, затем нажал на кнопку вызова официанта, передал послание, и мы стали ждать. Люди мистера Андерсон хорошо были обучены, но что-то внезапное могло сбить с толку даже их. Однако медлить было нельзя, любая заминка с моей стороны могла стоить огромных потерь. Время, казалось, стояло на месте, а я не отходил от двери, готовый в любой момент сбежать. Тик-так звучало в моей голове, проявись у меня сейчас эмоции, я бы разбил эти чёртовы часы. Мистер Пакер держался хорошо, лишь иногда потирая ладони о брюки, что свидетельствовало о том, что он нервничает.
