— Вы же понимаете, что следующий ваш шаг приведёт только за решётку, — сказала девушка, будто прочитав мои мысли.
— Ты же не поступишь так с тем, кого знаешь с самого детства.
— Я, прежде всего, инспектор полиции. И моя работа очищать мир от таких, как вы.
— Но что у тебя есть на меня? — с иронией поинтересовался он.
Элизабет достала из кармана ручку, которая показалась мне знакомой.
— Узнаёте?
— Ты подарила нам с твоим отцом одинаковые ручки. Как и он, я всегда ношу её с собой.
— Верно. Но только это не просто ручка, но ещё и прослушивающее устройство. Я знаю всё, что вы так тщательно хотели скрыть.
Мистер Андерсон сжимал и разжимал ладони, понимая, что на этот раз ему не выйти сухим из воды. А я был в очередной раз поражён Элизабет и её невероятным способностям, но больше всего мне хотелось знать, когда же она начала своё тайное расследование, и вопрос не заставил себя ждать.
— И когда ты начала меня подозревать?
— Я не подозревала вас. Однажды, вы пришли к нам в плохом настроение, и долго сидели с отцом в кабинете. Обычно вы всегда держали при себе телефон, но в этот раз оставили на чайном столике. Он начал звонить, и сначала я не обращала внимания, так как отец учил меня не лезть в чужие дела. Но звонки становились всё настойчивее. Я не хотела прерывать вашу беседу, поэтому ответила. Хотела всего лишь сказать, что вы заняты и перезвоните позже. А затем Кристиан представился твоим сыном. Сначала мне показалось это шуткой, ведь я и подумать не могла, что вы станете скрывать его, но переписала номер. А вечером мы созвонились. Его рассказ всё ещё казался мне чем-то выдуманным, но он просил помочь. Тогда я и подарила эту ручку, которая раскрыла мне всё.
— Тогда почему только сейчас ты решила мне об этом сказать? Ждала выгодного момента, чтобы ударить сильнее?
— Давала шанс. Каждый раз повторяла, что вы заслуживаете, очередной шанс и сможете признать свою ошибку.
— Ты тоже пытаешься доказать мне то, что вся проблема во мне самом, — разочарованно произнёс мужчина, потому что рассчитывал, что хотя бы Элизабет будет на его стороне. — Хорошо, раз так, то закончим всё здесь и сейчас, — сказал он, и поднял руку вверх, держа какой-то предмет. — Все ведь помнят ту трагедию, произошедшую в больнице? Почему бы нам её не повторить? — предложил он, улыбнувшись одним уголком губ, всё больше походя на сумасшедшего.
Теперь я понял, что в руке он держал зажигалку, а запах, который только сейчас ударил мне в нос, был бензином. Мужчина специально отвлекал нас разговором, чтобы каждый уголок дома успел пропитаться. Я не думал, что произойдёт в следующую секунду. Перед глазами была только Элизабет, и обещание, данное её отцу.
— Мистер Андерсон, отпустите остальных, вам ведь нужен только я. Из-за меня вы так себя ведёте, — спокойно сказал я, чтобы не напугать его.
— Нет, — одновременно выпалили трое моих самых близких людей, которые всегда были рядом, даже находясь на расстояние. Те, кто поддерживал, верил и давал мне чувство нужности. Пришло моё время отдавать, а не только принимать, и когда, если не сейчас я мог это сделать.
— Нам не нужна такая жертва, — сказала Элизабет, снова забираясь ко мне в голову, что не могло не заставить улыбнуться.
Девушка, в которой собрались воедино все лучшие качества, с добавкой взрывного характера, настырности и капелькой неуступчивости, что делало её ещё более интересной и целостной личностью в моих глазах. И даже если бы я сейчас вытолкал её за дверь, в целях спасения, она бы нашла путь вернуться обратно, чтобы для начала накричать за столь неподобающее поведение, даже ей во благо. Я смотрел на неё, и ком чего-то тёплого и уютного зарождался во мне. Доктор был прав, когда сказал, что однажды я встречу того, кто изменит меня, даже если я к этому не стремлюсь. Мне потребовались месяцы, чтобы выучить все чувства, ещё месяцы, чтобы научиться улыбаться так, как показывал Лео, годы, чтобы понять, чего я жду от жизни и ещё время, чтобы смириться с тем, кто я есть. Но с момента нашей с ней первой встречи, когда она догнала меня в коридоре, отчитав за негативное отношение к её младшему напарнику, и я удивился тому, что мне захотелось улыбнуться, потому что она выглядела очень мило, пытаясь быть строгой. А ещё, как я понял потом, меня это напугало, ведь у этой девушки оказался доступ не только к моим скрытым с рождения эмоциям, но и к моему сердцу. Сейчас она сверлила меня взглядом, и я снова отметил про себя, что ей, как никому другому идёт быть серьёзной. И всё было бы хорошо, если бы не обстоятельства, в которых мы оказались.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Глава 22
— Ты прав, Даниэль, — произнёс мужчина, напоминая о том, что мы всё ещё здесь, а зажигалка в его руках, всё стремительнее опускается. — Я ненавижу то, что слышу сейчас. Почему ты хочешь рискнуть собой? Зачем тебе думать о ком-то, кроме себя? — срывающимся на крик голосом спрашивал мужчина. — Не ври мне, ты…Ты же просто притворяешься. На самом деле ты всё такой же, как я. Но мне теперь всё равно, потому что когда это здание взлетит на воздух, уже никто не сможет доказать обратное, — заявил он и расслабил кисть, позволяя языку пламени коснуться пола.
Я бросился к Элизабет, пытаясь закрыть её собой, от предстоящего взрыва, но она даже не сдвинулась с места, а глубокая тишина, нарушаемая только моим громким сердцебиением, оповещала о том, что ничего не произошло.
— Извини, отец, но в этот раз мы переиграли тебя, — сказал Кристиан.
Элизабет, освобождаясь из моих объятий, подошла к мужчине, который стоял, понуро опустив плечи, не осознавая, что для него это действительно конец.
— Бетти, пожалуйста, — сказал он с горечью, но за всей этой маскировкой я уловил едва скрываемую фальшь.
Девушки старалась видеть в каждом, даже самом гнусном человеке хоть какой-то отголосок доброты, считая, что потерять себя и погрязнуть в пучине пороков может даже самый светлый человек, главное найти в себе силы и желание выбраться оттуда. И каждый раз я отмечал, что однажды её излишняя вера в людей сыграет против неё. Но больше всего надеялся, что если подобное случится, то это не сломает её.
Девушка достала из высоких сапог наручники, спрятанные до её присоединения к нам в ресторане.
— Мистер Андерсон, вы обвиняетесь… — начала девушка, но её прервал крик Кристиана, который чуть не сбил меня с ног, а в следующую секунду уже отталкивал девушку.
Отец Кристиана сжимал рукоятку ножа, который предназначался Элизабет, но теперь торчал из тела сына. Парень медленно спускался на колени, смотря в глаза тому, кого, не смотря на всё, через что ему пришлось из-за него пройти, любил. Девушка, упала на колени рядом с парнем, закрыла рану ладонями и крикнула нам, что нужно срочно вызвать скорую. Лео пришёл в себя быстрее и выбежал на улицу, объясняя, куда нужно ехать. Я, видя во второй раз, как погибает мой друг, ощутил снова ноющее чувство в животе, когда ничего не можешь сделать и ощущаешь себя абсолютно бесполезным. Все чем-то были заняты, а я, как вкопанный стоял на одном месте до тех пор, пока Кристиана не забрали. Когда его проносили мимо меня, он слегка улыбнулся и прошептал, что всё будет хорошо. Даже будучи на волоске от смерти, первым делом он думал обо мне. Я действительно был счастливым человеком, без чувств и эмоций, но с лучшими людьми, что было гораздо важнее и ценнее.
— Он выкарабкается, — сказал мне Лео, когда мы сидели перед операционной.
Элизабет ушла за кофе, хотя в этой ситуации понадобилось бы что-то покрепче, но в стенах больницы, пока что, было достаточно отвратительного на вкус напитка из автомата.
— Не думала, что всё закончится так. А ведь на его месте должна была быть я, — устало произнесла девушка, передавая нам стаканчики.
— Он очень смелый, раз смог противостоять отцу, — ответил ей Лео.
— В отличие от меня, — со злостью и обидой на себя, сказал я.
— Ты переживал за меня, поэтому и делал всё, что прикажет мистер Андерсон. Я знаю. Было трудно притворяться, но необходимо, чтобы он ничего не заподозрил. Я жалею только о том, что так поздно узнала, как он шантажировал тебя. Первое время было трудно, и я злилась, что ты так просто отказался от нашего сотрудничества, тем более, когда мы стали хорошими друзьями. Поэтому прости.
