— В качестве кого? Секретарши?
— Связистки. Ты сама говорила, что у тебя лучшие отметки в программировании. Обеспечивать связь — это тоже важно.
— Мам, я решила, — тряхнула головой девушка.
— Решила она. — мама всхлипнула. — Отец, да скажи ты ей…
— Что? — тот следил за дорогой и даже не косился в зеркало заднего вида.
— Скажи, что она не должна идти на эту войну. Она женщина.
— Она моя дочь, — помолчав, промолвил отец. — Лейа… ты… я горжусь тобой. Ты подаешь сестрам отличный пример.
Мама всхлипнула громче, попробовала было спорить, но никто не спешил поддерживать с нею разговор, и женщина постепенно замолчала сама.
Лейа еле дождалась, пока их машина вслед за битком набитым аэробусом подрулит к стоянке. Следом за нею постепенно втянулись другие машины. Девушка торопливо расцеловала маму и бабушку, обняла отца, пожала руки прочим родственникам и, получив несколько последних напутствий, поспешила к своим друзьям. За все время учебы это был первый раз, когда они покинули стены Академии, и курсанты хотели насладиться каждой минутой. Тем более что — это чувствовали все — вместе они собираются вот так последний раз.
— Ну, — Смон и Такер встали перед толпой, уперев кулаки в бока, — все готовы? Тогда пошли. Тут недалеко. Вон в том здании на первом этаже и есть наша «Платиновая чушка».
Курсанты смерили взглядами расстояние. «То здание» было самой обычной высоткой с несколькими пристройками внизу и надстройками на самом верху. Середину явно занимали офисы, наверху располагалось, если судить по форме и размерам окон, что-то вроде пентхаусов, а внизу неоновая реклама обещала массажные салоны, бары, залы игровых автоматов и «Большую Распродажу по Сниженным Ценам».
— Это туда?
— А что вам не нравится? В «Платиновой чушке» нашему брату скидка. И как раз с одиннадцати до двух часов, — Такер демонстративно посмотрел на наручный комм. — Так что двигаем ножками, двигаем…
— Еще бы скомандовали «отделение, бегом арш.» — проворчал Джон.
Тем не менее все послушно потопали в указанном направлении. Старт Смон шел впереди. Такер трусил позади, то и дело подстегивая отставших.
— Рты не разевать. Успеете еще насмотреться, котята, — покрикивал он.
«Платиновая чушка» располагалась в полуподвале, спускаться в нее надо было по весьма крутой лесенке, хорошо, что имелись перила и идти было далеко. Зал был почти пуст, если не считать нескольких типов по углам. Бармен, расставлявший емкости с жидкостями разного цвета, даже вплеснул руками:
— Добро пожаловать, господа курсанты. Располагайтесь. Как раз сегодня у нас тотальная распродажа ликеров. Каждый второй ликер наливаем за счет заведения.
Он нажал на кнопку, и в воздухе загорелась, переливаясь, трехмерная реклама различных напитков. Тут были и смеси всех цветов радуги, и благородные напитки, и пиво, и какие-то экзотические жидкости, уже одно название которых звучало подозрительно: «Моноректная супория», «Альцитида нуарро», «Черножеваная липуска».
— О, вот это я знаю. — Суаза Смелый неожиданно ткнул в картинку с «липуской». — Это забродившая кровь носорога, сдобренная экстрактом клейковинного корня с добавлением медового сиропа.
— Сразу видно тонкого ценителя, — заулыбался бармен. — Вам, как сделавшему первый заказ, предоставляется пятипроцентная скидка на все, что вы закажете.
После этого ледок недоверия был сломан, и курсанты стали напропалую тыкать пальцами то в одну картинку, то в другую. Лейа выбрала коктейль «Радуга в мундире» и взбитые сливки с ликером. «Радугу» бармен смешал ей сразу, действуя так ловко, что девушка едва не зааплодировала, а взбитые сливки пришлось ждать.
Оглядывая интерьер — тут все было выдержано в серебристо-серых тонах, а все металлические покрытия были сделаны «под платину» — Лейа неожиданно обратила взгляд на Айвена. Тот сидел на краю длинного стола, за которым ухитрились разместиться почти все, и казался таким одиноким, что девушка, не раздумывая, махнула ему рукой, подзывая:
— Иди сюда.
Сама она сидела с кузеном и Такером и тоже чувствовала себя неловко — с одной стороны, вроде как в компании, а с другой — компания была явно не та.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Айвен поднял голову от своего стакана.
— Нет.
— Почему?
— Не хочу.
Он произнес эти два слова с какой-то странной интонацией. Лейа не поняла, чего в его голосе было больше — упрямства или гордости.
— Тебе не нравится моя компания? — девушка подумала, что скажет, если он ответил: «Да.» Как-никак, в этой компании был ее кузен…
— Нет, — подумав, сообщил Айвен.
— Тогда почему?
— Не хочу. И не буду.
В его голосе прозвучал вызов, и он отвернулся, уставившись в стену пустым, ничего не выражающим взглядом. Казалось, он видит там что-то, недоступное взгляду остальных.
…- Ну, здравствуй.
Она развалилась на диване, глядя на него снизу вверх. Ренн чувствовал взгляд женщины, но не смел поднять глаза. Прошло несколько дней, страсти немного улеглись, и он успел поверить в то, что сумел убедить семью не решать за него его судьбы. В конце концов, он сам может о себе позаботиться. Как-никак, у него есть образование, профессия…Он совершеннолетний… пусть и мужчина.
— Посмотри на меня.
Он глядел в пол.
— Ну же. Неужели я так тебе противна?
Ренн молчал. Рассматривал пол и носки ее туфлей.
Женщина встала, шагнула ближе.
— Посмотри на меня. — это уже был приказ, не просьба. Острыми наманикюренными пальцами взяла за подбородок, заставив поднять голову.
— Ты… упрямый. С характером. Мне нравятся такие…Как ты.
— Вот и идите, — заставил он себя заговорить, — к другим. А я…
— А ты мне нравишься больше. Мальчик.
Притянула к себе, накрыла губами его рот.
Целовалась она жадно, страстно, умело. Губы ее были настойчивыми, мягкими и решительными. Ренн терпел, сколько мог, но потом вывернулся.
— Не хочу…
— Глупый, — она обняла его за талию, привлекая к себе. — Ты глупый упрямый мальчишка…И невоспитанный к тому же. Если бы ты знал, как мне хочется поскорее исправить это досадное упущение… Твой отец разве не объяснил тебе, в чем состоит назначение мужчины?
Отец в самом деле неохотно заговаривал с сыном на эту тему. Лишь раз или два он пробовал начать разговор: «Сынок, ты должен знать, в каком мире мы живем.» — но все время его что-то словно останавливало.
— Он говорил… — начал неохотно.
— Говорил, что все решает женщина? Что только женщине, как дарительнице жизни, можно решать все важные вопросы? Говорил, что власть у женщины, поскольку она сильна? Женщина может укротить свои страсти, она думает не телом, как мужчина, а разумом. Женщина может обуздать свои гормоны, держать похоть в узде и уже поэтому сильнее мужчины, который только и думает, как бы удовлетворить свою страсть. Поэтому власть принадлежит женщинам, ибо только женщины и способны решать важные вопросы. В том числе и в семье.
В семье Ренна действительно первое и последнее слово было за матерью, а в последние годы — за матерью и сестрой. Они принимали решения, сообщая отцу и Ренну свои выводы. Отец, занятый хлопотами по хозяйству и каким-то мелким хобби, которому предавался все свободное время, только кивал головой, неизменно отвечая: «Да дорогая. Как скажешь, так и будет.» Раньше Ренн думал, что отец просто не хочет спорить. А сейчас вот подумал, что и не может.
И не должен.
— Понял, — женщина истолковала его молчание по-своему. — Вижу, что ты кое-что понял. Ты у меня понятливый… милый мальчик… — она снова погладила его по щеке. — Ты ужасно красив. Я потеряла голову, глядя на тебя… Повела себя безрассудно… влюбилась, как девчонка…И собираюсь взять тебя в мужья.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Нет. — вырвалось у него. Одна мысль о том, что ему придется вести себя, как отец, то есть всю жизнь провести у плиты, во всем соглашаясь с этой женщиной, приводила в ужас.
— Почему?
— Я… — он заколебался, не зная, что сказать, — я вас не люблю.
— Глупый мальчишка. Любовь? Кто тут говорит о любви? Мы заключим с тобой сделку. Ты ведь хочешь счастья для своей семьи? Хочешь, чтобы твоя сестра сделала карьеру? У нее колоссальные данные. Модельное агентство — это не для нее. Я видела, какие коллекции она создает. Да, она талантливая дизайнерка, но не дизайнерка одежды, а аксессуаров. В концерне «Магия и мы» она могла бы далеко пойти. Наши украшения — эо не только красота, но и скрытая в них сила. Сила, которую в них надо зарядить. Твоя сестра, пока училась на дизейнерку, подрабатывала зарядницей и, по большому счету, таковой и должна была остаться. Заряжать камни — это дело ответственное, не каждому дано. Но большинство зарядниц выгорает через несколько месяцев или пару лет. Работа слишком сложная и затратная. Твоя сестра могла бы стать простой зарядницей — и к тридцати годам превратиться в старуху. Но если ей немного помочь, она не просто сохранит свою молодость и красоту, но и сделает карьеру. Сначала начальница отдела, потом начальница цеха, потом… дальше все будет зависеть от нее самой. Кто знает… наша фирма собирается открывать филиалы в других городах планеты. Нам потребуются директорки для этих филиалов… с правом войти в совет директорок. Повышение может коснуться и твоей матери. Она станет больше получать и, как знать, может быть, купит твоему отцу кухонного киборга, чтобы снять с его плеч часть бремени по ведению домашнего хозяйства… Да и просто твоему отцу непременно захочется… ну, хотя бы отправиться в путешествие… Мир посмотреть? Да и просто хоть немного вздохнуть свободнее. Как считаешь?
