– Я не могу сейчас что-либо комментировать, – отозвался адвокат. – Я поговорю с ней.
– Хорошо. Но я должна вас поставить в известность, что ее работу я обязана показать нашему психологу.
– Я не вправе вам препятствовать в этом, – сказал Андрей. – У вас ко мне все?
– Да. Не смею больше вас задерживать.
– Всего вам хорошего.
* * *
Сергей принял душ. Переодевшись в чистое, он свернул в узелок одежду, в которой был в квартире дяди Бори. Нужно будет избавиться от нее как можно быстрее.
Мужчина еще раз прошелся по квартире, и в какой-то момент на него нахлынули воспоминания из прошлого, отчего на душе стало невыносимо грустно. Он вспомнил свою мать, как она по крупинкам собирала ему «дачки», как старательно писала письма корявым старческим почерком. Несмотря на то что он не особенно любил ее, сейчас ему было как никогда одиноко, и он был бы рад любому живому существу, чтобы излить ему душу.
Когда все приготовления были закончены, Сергей запер дверь и покинул квартиру. Сбегая по ступенькам вниз, он вдруг со всей отчетливостью понял, что никогда не вернется сюда. «Даже если останусь в живых», – пронеслась у него мысль, и он почему-то испытал веселое возбуждение. Ностальгия и тоска отошли на задний план – его цель была обозначена, и он должен ее реализовать.
По дороге Римакин избавился от окровавленной одежды. Вложив в пакет крупный камень, он бросил его с моста в речку, после чего поспешил на автовокзал.
Уже сидя в автобусе, Сергей почувствовал некоторое расслабление. И хотя он не строил особых иллюзий по поводу устроенной им импровизации смертельной драки между зэками, он ясно понимал, что другого выбора у него не было. Или до конца дней сносить унижения (а то и быть убитым – вряд ли Борис простил бы ему факт сокрытия его тайны), или все-таки доказать, что не все измеряется воровскими понятиями.
Сергей задремал, и в его памяти, как на кадрах замедленной съемки, проносились события того времени. Инна… первый поцелуй… подстава… адвокат Белов… следователь… суд…
Тогда где-то на подсознательном уровне он сразу уяснил для себя, что взаимного понимания между ним и бесплатно назначенным адвокатом Андреем Беловым не будет. Молодой юрист вежливо улыбался, послушно записывал все, что говорил ему Сергей, а потом исчезал на неделю, а то и больше, кормя его сладкими обещаниями, мол, на суде все выяснится и справедливость восстановится. Сергей видел, что вся так называемая «работа» его защитника создает лишь одну видимость, это было все равно что толочь воду в ступе.
Так или иначе, однажды до Сергея дошла информация, что в аналогичную ситуацию попал один из его знакомых, Павел. Но, в отличие от Сергея, он был платежеспособен, и перспективы оказаться на тюремных нарах он благополучно избежал. Причем в случае с Павлом фигурировала уже другая девушка – оказывается, у этой шайки-лейки все было поставлено на поток.
Это была последняя надежда Сергея. Он неоднократно просил Белова найти Павла и взять с него хоть какие-то объяснения, а то и уговорить прийти к следователю. Но в ответ лишь получал бездушно-голливудскую улыбку и фразы, типа: «Мы, несомненно, проверим эти данные…», «Будем рассчитывать, что показания вашего свидетеля окажутся решающим козырем в судебном противостоянии…», «Я обязательно подготовлю ходатайство следователю…» И прочее дерьмо.
Римакин быстро понял, что дальше этих фальшивых улыбок дело с места не сдвинется, неоднократно говорил об этом следователю, но с таким же успехом он мог бы попытаться вызвать на откровения «дальняк».
«Андрей Белов, тварь! Я найду тебя!» – беззвучно проговорил Сергей, когда его глаза уже были закрыты. Через пару секунд он спал.
Часть IV
Лишнего пожелаешь – последнее потеряешь.
Русская народная поговорка
Часто понимаешь, чего хотел, когда уже ничего не хочешь.
Константин Мелихан
* * *
– Алла, выходи! – позвала бабушка. Она нервничала – внучка уже как полчаса сидела в ванной, и ответом на все призывы бабушки были лишь тихие всплески воды.
– Если ты не выйдешь, я… я сломаю дверь! – выпалила Елизавета Ивановна.
В ванной послышался смешок, и через мгновение дверь открылась.
– Не надо ничего ломать, – серьезно сказала Алла, но ее широко распахнутые глаза смеялись. Она обмотала влажные волосы полотенцем.
– Ты… ты мылась в парике?! – ахнула бабушка.
Алла ничего не ответила и пошла в гостиную. Там она взяла фен и, устроившись перед зеркалом, стала сушить волосы.
– Алла, – начала Елизавета Ивановна, но тут же осеклась.
Она не могла поверить своим глазам, глядя, как внучка с упоением сушит волосы. Она была готова поклясться… Но нет, этого просто не может быть! Елизавета Ивановна моргнула несколько раз, как если бы ей в глаз попала соринка. Волосы в парике Аллы определенно стали длиннее.
В эту же самую секунду женщина вспомнила тот первый случай, когда Алла сняла перед душем парик и она несколько секунд держала его в руках. В тот момент что-то показалось ей странным, но потом она, порезав палец при чистке картошки, отвлеклась и забыла об этом.
Сейчас Елизавета Ивановна поняла. Это была бирка. Крошечная бирка от парика. ТОГО САМОГО ПАРИКА, КОТОРЫЙ АЛЛА НОСИЛА ДО ЭТОГО ВРЕМЕНИ.
Память словно очнулась от долгой зимней спячки, и Елизавета Ивановна будто воочию видела, как в свое время Алла жаловалась, что эта бирка царапает ей кожу на голове, и бабушка обрезала ее почти под корень. Вот эту самую частичку бирки, слегка разлохматившуюся от времени, ее старческие пальцы и нащупали в тот день.
Елизавета Ивановна почувствовала, как на лбу выступил холодный пот. Она что, сходит с ума?! «Этого не может быть, – сказала она себе, зачарованно глядя, как Алла ловко управляется с феном. – Старый парик. Ты его так и не нашла… Просто перекрасила старый парик».
– Аллочка…
Рука Елизаветы Ивановны инстинктивно потянулась к волосам внучки, но та отшатнулась, окинув бабушку настороженным взглядом.
– Что?
– Ты покрасила свои… волосы?
Алла посмотрелась в зеркало и, любуясь отражением, обронила:
– Нравится?
– Сними это, пожалуйста.
– Зачем? – Улыбка погасла, и лицо девочки снова стало подозрительным.
– Потому что твоя голова должна высохнуть! – Елизавета Ивановна едва сдерживалась, чтобы не сорваться на крик. – Она будет преть у тебя под этими волосами!
Хлопнула входная дверь. Алла продолжала расчесывать волосы, не обращая внимания на побледневшую бабушку.
– Пришел отец. Я все скажу ему.
В ответ Алла лишь пожала плечами.
– Как у тебя дела? – спросила Елизавета Ивановна у сына, напустив на лицо улыбку.
– Нормально, – бросил Андрей, но женщина сразу поняла, что сын не в настроении.
– Алла? – Белов вошел в комнату. – Мне сегодня показали твое сочинение.
– Меня ругали? – спросила Алла, не отрываясь от зеркала. Андрей молча вытащил фен из розетки, и глаза девочки сверкнули.
– Откуда тебе известно про скальпы? – решительно спросил он. – Я не рассказывал тебе об этом.
– Я прочитала, – ответила Алла. – Включи фен. Я еще не закончила.
– Мне не нравится твое увлечение. Как и то, что ты сутками любуешься волосами.
– Разве? – усмехнулась Алла, и Белов был поражен, насколько сейчас его дочь выглядела чужой. – У тебя не было таких проблем, папочка. Поэтому тебе не понять.
– Яна Владимировна обеспокоена. Твое сочинение покажут психологу.
– Ну и ладно, – безразлично сказала Алла. Она слезла со стула, собираясь уйти в комнату.
– Постой, – задержал ее Андрей. – Я хочу тебе сказать одну новость. Тот самый парень, который вчера избил тебя, попал в аварию. Они с отцом ехали в больницу, и их машина разбилась. Петр погиб.
Бабушка, услышав это, тихонько ахнула и перекрестилась.
– Да? – только и сказала Алла. – Что ж, этого следовало ожидать.
– Что ты хочешь этим сказать? – нахмурился отец. – Конечно, его поступок по отношению к тебе нельзя оправдать, но, как я понял, и ему от тебя хорошенько досталось.
Алла с недоумением посмотрела на отца.
– Мне что, нужно пожалеть его? Он пытался схватить меня за волосы. Он кричал, что хочет пописать мне на голову, на мои волосы! Он бил меня, а я защищалась, как могла. Этот парень получил по заслугам. Это все, что я думаю.
– Боже, – прошептала бабушка.
– Мне можно пройти? – вежливо спросила Алла, и отец убрал руку с плеча дочери.
– Андрей, мне все это не нравится, – заговорила Елизавета Ивановна, когда девочка ушла. – Я сегодня зашла в ее комнату и случайно обратила внимание, что у Аллы пропали все куклы. Я ведь хорошо помню, что, когда мы переехали, у нее этих кукол был целый мешок, они валялись в каждом углу.
– Мама, какая чепуха, куклы какие-то… – пробурчал Андрей. – Ну, значит, плохо искала. Что она, выбросила их, что ли?
