Изгнанник непонимающе взглянул на нее. Та играючи буркнула.
— Ладно, — продолжила она, — представлю иначе, хотя я совсем ненавижу это произносить. Тереза Вальн, более известная как Шепот смерти или Зеленоглазая ведьма. Простакам нравится давать говорящие прозвища, дабы не запоминать имени. Хотя, о чем я вообще. Думаю, тебе это знакомо.
Иво не отреагировал.
— Может, ты уже хоть какие-то признаки жизни подашь? Присядь наконец уже.
Вновь молчание в ответ. Короткое. После него изгнанник заговорил.
— Что тебе нужно ответить? Ты представляешься громким именем, коего уже не существует сотню лет. Мне нечего сказать лгунье.
Девушка не стала ждать. Прокрутила финт рукой, затем ее глаза обратились черным пламенем, таким же, как у Иво. Из второго тут же резко вылетела духовная коса Фаэдра и ловко приземлилась в руку девушке. Она покосилась на него и властно указывала на истину своих слов.
— Не стоит звать меня лгуньей. Даже тебе. И присядь уже наконец-то, очень прошу тебя.
Иво послушно выполнил просьбу и сел рядом. Возникать не стал.
— Вот и славно.
— Откуда?
— Откуда что? — косилась Тереза на изгнанника. — Откуда я владею тем же, чем и ты?
Иво смотрел в «горящие» глаза девушки.
— Ох… Прости. Такова уж реальность, что мы с тобой имеем одинаковые корни в прошлом. И та изгнанническая сила, которой владеем, есть не только у тебя.
В промежутках между словами девушка вернула нормальный облик своих глаз, а косу вновь переместила внутрь Иво.
— Пожалуй, тебе стоит яснее выразить, что ты хочешь мне сказать, — Иво говорил спокойно, взгляд его был хладнокровен.
— Пожалуй. Начнем с истоков. Звать меня Тереза. В народе и в Эксодии я более известна как Шепот смерти… Из-за определенного недоразумения.
— Ты называешь это недоразумением? — перебил Иво.
— Я? Да. Потому что есть множество факторов, указывающих на то, что это слово здесь идеально вписывается, — голос Тереза сделала более величавым, но лишь на этих словах, — продолжим. Отвечу сразу на вопрос, где мы находимся и почему мы здесь находимся.
Она на секунду оглянулась по сторонам. За ней и Иво сделал то же самое.
— Это астрал. Чистилище душ. Измерение, где скапливаются все мертвые души. К слову, удивительно, что мы ни одну еще не заметили. А также, ты второй человек, которому удалось узнать об этом месте. Сюда не дозволено попасть ни живым, ни мертвым — здесь все живет по своим правилам и не подчиняется никаким законам из всех известных. Да и физических объектов здесь нет: все, что увидишь, все души. Даже ты сейчас не в теле, а в духовном воплощении своей души.
— Что тогда мы здесь делаем?
— Вопрос логичный. Что касательно меня — это плата за грехи прошлого, а в твоем случае, как только ты заполучил мое оружие и поместил его в свою душу, он начал служить проводником, через который я могу вызволять твою душу в это скверное измерение. Правда, только на время. Сосуд, то бишь тело, в котором долго отсутствует душа, рассыпается пеплом. Ну и конечно же смогла я тебя вызволить лишь тогда, когда ты крепко-накрепко заснул. У тебя сейчас с этим проблемы, я полагаю.
— Много всего происходит. Но это не важно. Я могу понять, как ты вытащила меня сюда, но сама ты как здесь оказалась? Сомневаюсь, что кто-то тебя сюда затащил.
Тереза усмехнулась.
— Я же сказала — это плата за грехи.
— Справедливая плата чудовищу за то, что тот стер с лица земли население целого города.
Она посмотрела вниз. Ничего не ответила.
— Я не осуждаю тебя, просто отмечаю факт.
— Пусть так. Что было, того не миновать.
— Мораль здесь уже ни к месту. Я изначально считал тебя, да и до сих пор считаю, не больше чем легендой, причем удобной, объясняющей стершееся былое величие всех наших. Но сейчас именно мое мнение стирается в прах. Признаться честно, — Иво сделал паузу, прежде чем произнести имя девушки, — Тереза… Все происходящее походит скорее на дивный сон, чем на истину. Мне тяжело тебе верить.
— Придется, — выдала короткое она.
Иво надменно выдохнул.
— Черт с тобой. Как ты тут оказалась? Подробнее, пожалуйста, без всяких «плат за грехи».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Как пожелаешь. Но придется начать с немного ранних событий.
— Начинай.
— Мы, изгнанники, и вправду отродья. Созданные для борьбы с бессмертными, преимущественно демонами. Но сами, фактически, таковыми являемся.
— Ты можешь пропустить все прелюдия.
Тереза устрашающе посмотрела на изгнанника.
— Я смогу спокойно закончить, если ты перестанешь меня постоянно перебивать. Ответа не нужно, спасибо за понимание. Так вот, — она отбросила взгляд от изгнанника и успокоилась, затем и продолжила, — то, что я сказала, лишь объяснение того, отчего к нам такое отношение. Ты думаешь оно когда-то было иным? Нет, Иво. Нихера подобного. Мы всегда были как цепные псы, которым швыряли кость и мы обязывались грызть ее. Просто раньше были хотя бы кости, а сейчас и их нет, я так полагаю. Многие мирились с подобным, но не все. Были те из нас, кто стремился наладить контакт с окружением и жить в мире и уважении.
— Так все современные источники говорят, что раньше вас встречали как героев, разве не так?
— Ну, тут как посмотреть. С одной стороны, нас не выгоняли, не сторонились, кто-то даже уважал, а изгнанника, спасшего народ от грозного демона, встречали как героя и восхваляли. А с другой стороны, это было скорее исключением. Чаще всего нас просто не стремились поджечь при первой встрече, мы уже этому были рады. Были рады тому, что могли не скрываться и не бояться за открытую для кинжала спину. Но то и время было смутным. Вся Геенна восстала против Ассии под предводительством самого отвратительного и самого ужасного Высшего демона, которого только видал этот мир. Его звали Канай. Архидемон уничтожал все на своем пути и, Иво, если бы знал, сколько тогда изгнанников отдали свои жизни и души, чтобы просто не дать ему пройти лишний километр… Ты бы мне не поверил ни за что. Все сражались за единое дело, страдали за единое дело. Это было лучшее время. Но только потому, что без нас этот мир бы пал прахом.
— Об этом я знаю. Все исторические книги упоминают о тех временах. Хотя для современного поколения это лишь обычные сказки на ночь.
— Я не удивлена, — Тереза засмеялась, — Я бы и сама не поверила. Но правда есть правда. В конце концов, тогда победу одержали мы. Общим трудом и общими жертвами. И, конечно же, после победы наш авторитет вырос в глазах окружения. Какое-то время нас всех встречали с хлебом и солью на подносе. Но был один из нас, кто заработал все почести и бескрайнее уважение у всего живого в этом треклятом мире. Звали его Фальтерн. Высокий, жилистый, всегда добрый и всегда отзывчивый. Именно он смог изгнать Каная. Я была тогда там, и я была бессильна. А он смог его изгнать. Впоследствии, Фальтерн разделил душу Каная на четыре части. Одну оставил себе, другую даровал мне, третья и четвертая была дарована двум его близким друзьям.
— И в чем был смысл?
— А в том, — Тереза моментально обратила глаза черным пламенем, — что черное пламя — высшая демоническая сила архидемона. Фальтерн, разделяя ее на части между близкими себе изгнанниками, стремился прервать иерархию демонов в Геенне. Лишь только обладатель черного пламени может восседать на троне, таковы уж правила. Отсюда появился род Вальнов. Всех, кто владел черным пламенем.
— Погоди, — Иво немного растеряно, но все также хладнокровно спрашивал, — почему тогда я…
— Потомок кого-то из нас. Я не знаю, — она дивно улыбнулась.
— Дети изгнанников не являются таковыми. Они рождаются обычными детьми.
— А душа, что хранится в теле ребенка, может быть какой угодно. Никто не знает, кем родится его ребенок: обычным смертным или на четверть демоном.
Иво кивнул: согласился и не стал спорить.
— Вроде как все хорошо, прям сказка. Но сказки на то и сказки, чтобы не быть правдой… Следующее, что стремился сделать Фальтерн — добиться взаимного мира и уважения с обычными живыми. Он стал лицом всех изгнанников и постоянно проводил время с королями. Те отвечали ему взаимностью и уважением. До поры до времени.
