Она отыгрывалась. За все годы, что была в заточении. Плясала, как в последний раз, и скакала, словно это была самая пылкая и яркая трапеза в ее жизни. Каждого из двух упырей она по очереди одаривала смачным и широким взмахом Фаэдры. Те, не успевая достаточно сократить дистанцию, огребали и отступали. Изумруды в косе также придавали определенного антуража схватке. Казалось, с каждым взмахом лезвия их свечение лишь усиливается. Но так лишь казалось.
Иво старался не уступать. Хотя сражение с новой для него тварью давалось не просто. Более того, изгнанник совершенно не понимал, как ранить падаль. Но времени на раздумья не было — приходилось импровизировать. Свист воздуха, вызванный ударами, не прекращался ни на секунду, а сопровождался время от времени хлопками, когда Иво телепортировался.
Одну из таких ему пришлось прервать. Позади появилось чувство, что аура девушки слабеет. Затем Иво оглянулся — Тереза упала и отродья окружили ее, едва не взяли в захват. Экстренно ногами изгнанник уперся в протоптанную пепельную ямку, при этом пробуксовывая. Он не мог телепортироваться к ней — слишком уж часто использовал способность, требовалось время для восстановления сил. Ногами он оттолкнулся и ринул на подмогу зеленоглазой мастерице.
Та уже начала задыхаться — один все же захватил ее. Второй было тоже хотел, но не успел. Иво поразил его точечным и колющим, словно длинной иглой, ударом лезвия меча, затем силой, что было мочи, рассек робу твари. Та отлетела в сторону, застопорилась. Иво рубанул и по второй, захватившей твари, но прекрасно чувствовал опасность сзади.
Со спины летели еще четверо отродий.
Прошла лишь секунда, после которой изгнанник ощутил неописуемую боль в спине. Затем стало трудно дышать. Тело повалилось на землю, едва успевшая отдышаться Тереза чудом успела ухватить его и швырнуть в сторону.
Иво уже едва держал глаза открытыми. Полученные раны оказались критическими, сознание медленно, но верно, покидало изгнанника.
Он лишь краем глаза увидел чудо. Необъяснимое чудо. Видел девушку, рассвирепевшую и яростную. Она сжимала деревянную рукоять своей Фаэдры так сильно, что даже слабо слышащий услыхал бы этот скрип. Аура девушки многократно усилилась, превратилась в чудовищную.
Затем она что-то произнесла, но что именно Иво не услышал. В тот же миг за одинокой изгнанницей из ниоткуда появились создания. Они были необычны, уж слишком походили на настоящих воинов, хотя и живыми их назвать было трудно. И было их, по замечаниям Иво, предостаточно.
Затем наступил мрак.
III. Мрак III
— Иво.
Изгнанник очнулся от теплого прикосновения. Приятная мягкая кожа касалась его руки, а горячие губы целовали лоб и, подобно озаряющим солнечным лучам, проходящим через витражные стекла собора, грели и пробуждали. Глаза изгнанник открыл не сразу, сперва лениво щурился. По итогу все же открыл. Сидящая пред ним Тереза искренне и не наиграно улыбалась.
— Все хорошо. Можешь расслабиться.
Спина ощущала нечто мягкое, по всей видимости, матрас кровати. Находились они в комнатушке. Было мрачно и тускло, освещала все лишь одна свеча, и та уже на издыхании. Но с комода по правую сторону разило чем-то неприятно медицинским.
— Тереза… Что?..
— Тс. Молчи. Не торопись.
Изгнанница отлучилась, но почти сразу же вернулась. В руках держала мокрую льняную тряпку.
— У тебя был жар. Достаточно сильный. Он почти спал, но нужно еще немного полежать так. Не вставай.
Тряпку она аккуратно расположила на лбу Иво. Тот послушно продолжал лежать и молчать. Но молчал недолго.
— Что произошло? Я ничего почти не помню.
— Молчи. Я же попросила, — немного строго промолвила она, блеща яркими зелеными глазенками. — Все хорошо, это я уже тоже говорила.
— А подробнее нельзя сказать? — Иво вошкался в кровати.
— Ай, черт бы тебя побрал, Иво. Пока не расскажешь, не отвянешь ведь.
Тереза отсела немного подальше.
— Спугнула я их. Почти сразу же, как ты вырубился.
— Спугнула? Отчего не изгнала?
Шепот смерти выдала легкий смешок.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Их нельзя изгнать. Ни убить, ни изгнать, ни развеять. Данные твари зовутся валиантарами. Самая высшая ступень призрака, если так можно выразиться. Они уже давно мертвы и изгнаны, ничего против них не поможет. Почти ничего… — сделала она оговорку, — все, что у них есть, инстинкт самосохранения. Когда они видят того, кто многократно сильнее их, сами отступают, да так, что пятки сверкают. Понимаешь, Иво?
— Понимаю.
Иво пальцем поддел стекающую каплю с виска.
— Это хорошо, что понимаешь. Теперь, хотя бы, понимаешь. Там, в пылу битвы, я бы не смогла все здраво объяснить. Не умею, слишком увлекаюсь.
— Я это уже понял. Впрочем, ты же по итогу победила?
Вновь в ответ послышался легкий смешок.
— Ну, если так можно сказать. Просто показала когти. Когда женщина показывает когти — беды не миновать.
— Этими когтями была твоя коса, да? — голос мужчины уже не звучал так сонно.
— Все-то ты замечаешь, Иво. Да… Уникальная способность Фаэдры. После того, что я сделала с Ригмой… Ай, не важно. Просто она очень сильная. Все, что тебе надобно знать.
— А ты, как обычно, скупа на подробности.
Изгнанница нервно покривила бровями.
— А ты, как обычно, приставуч, словно банный лист к ягодицам девок!
Нависла пауза. Тереза ее прервала, видать, почувствовать, что было бы несправедливо не отвечать на вопросы, задаваемые ей. Особенно, когда их задает впервые появившийся собеседник за последние десятки лет жизни.
— Каждое из них, — сперва девушка говорила тихо, но потом выровняла голос, — уникально. Впрочем, как и мы все. И, зависимо от того, какая душа закована в оружии, такой и будет способность. В случае Фаэдры… Как бы так объяснить.
Тереза на секунду задумалась.
— Она призывает изгнанные души в качестве бестелесных воинов, сражающихся за тебя. У них нет разума, нет чувств, нет эмоций, нет даже инстинкта самосохранения. Все, что они могут, это подчиниться и направить свой гнев на стоящего пред тобой врага, бездумно истязая его. По своей натуре они — типичные фантомы. Отличаются лишь внешне.
— Звучит достаточно грозно. Впрочем, выглядит тоже.
— Ох, так ты видел… То лучше. Тогда запомни на всю жизнь, Иво. Постарайся не прибегать к подобному. Пока что ты владелец косы, и я молю тебя, Иво. Слышишь? Молю, чтобы ты никогда не отпирал этот замок. Никогда не пользовался исконной силой орудия. И если мольбы мои ты услышишь, я буду несказанно рада.
— Отчего такие переживания?
Тереза склонила голову, затем отягчено выдохнула.
— Оружие, в коем хранится душа твари, Иво. Помни эти слова, как Очи наш. Прибегая к великой силе, будь готов вывалить великую плату за ее использование. Видишь ли… Как бы забавно это не звучало, принцип у него такой же, как у женской невинности.
Иво посмеялся. Тереза оскалила.
— Здесь нет ничего смешного, Иво. Я серьезна. Пока не позовешь оружие по имени, оно девственно. Это самый обычный клинок, рапира, лук или любое другое проявление оружия из возможных. Но, как только ты произнесешь имя и пожелаешь, чтобы оружие тебе подчинилось, оно воспылает и дарует всю свою мощь. Правда, потребует за это достойную плату. А какая плата у нас чаще всего взымается? Ты же понимаешь?
— Речь явно не о золоте.
— Именно. Речь о душах. Ты познаешь самый страшный голод в своей жизни. По сравнению с ним нужда в пище — пыль под ногтями. При пробуждении оружия, со временем, ты начнешь голодать. Но голод именно душевный. Твой разум затмевается, в башке лишь одно желание — изгнать, чтобы полакомиться. Ничто другое уже не привлекает. Это хлеще ломки от наркотиков.
— Так тогда… — Иво немного поменялся в лице, — тогда ты позвала ее. Все, что я отчетливо помню — что-то сказанное тобой перед тем, как появились фантомы.
— Да. Я позвала ее. Просто промолвила ее имя и пожелала, чтобы коса подчинилась мне. И она подчинилась. Механизм простой.
