не могу понять, что произошло. Я не могу связать мужчину, которого люблю, с этим... убийцей.
Это не один и тот же человек.
Этого не может быть.
Карсон отталкивает от меня тело и со смертельным выражением в глазах просовывает руки под меня и приподнимает, поднимаясь на ноги. У меня вырывается полный боли вздох.
Моя голова падает на его окровавленное плечо.
Как это возможно?
Как я могла не знать?
Почему?
Боже, как? Я не могу…
Чувствуя себя преданной и обезумевшей, избитой и сломленной, я закрываю глаза от вопиющей реальности.
Когда Карсон забирается на заднее сиденье внедорожника, держа меня в своих объятиях, мой мир разлетается вдребезги. Как будто он напрягся, дрожа по краям, пока не смог выдержать большего, а потом просто раскололся, трещины исказили все, что, как мне казалось, я знала.
— О ней позаботятся в Академии Святого Монарха, – слышу я голос Дмитрия.
— Ты в порядке? – спрашивает Алексей.
— Я в порядке. – Я чувствую вибрацию на своей щеке, когда голос Карсона вырывается из его груди.
Я отказываюсь открывать глаза. Я не могу. Я просто не могу.
Это уже слишком.
Боль. Предательство. Опустошение.
Карсон ничего не делал, пока они пытали меня.
Он просто сидел там.
Для него не имело значения, что они сделали со мной.
Еще одно рыдание срывается с моих губ.
— Шшш... – Он крепче прижимает меня к своей груди, и от этого по мне прокатываются волны боли. Когда я чувствую, как его губы прижимаются к моему лбу, я жалею, что у меня не хватает сил отстраниться. – Мне жаль, детка.
Из-за Карсона я могла умереть сегодня.
Пока я задыхалась и боролась за воздух… он ничего не сделал.
В то время как я была избита до полусмерти… он ничего не сделал.
Шок становится слишком сильным, вызывая резкую дрожь в моих ноющих мышцах. Мое сердце разбито, и я знаю, что оно никогда не заживет от этого.
— Мне так чертовски жаль, – шепчет он.
Снова желание отстраниться от него поднимается в моей груди, наполняя меня новой паникой и страхом.
Я любила Карсона, а теперь я боюсь его. Из-за этого мои эмоции превращаются в неразбериху.
В прошлые выходные мы шутили о том, что он похитит меня. Сегодня это может стать реальностью.
Я занималась с ним любовью. С убийцей.
Мое дыхание пытается ускориться, заставляя острую боль разрывать мою грудь.
— Кто... – Требуется больше сил, чем у меня есть, чтобы выдавить из себя. – ты?
Наступает секундная пауза, вокруг нас слышен только звук двигателя машины, а затем его голос звучит напряженно… резко... холодно:
— Я ассасин.
Глава 17
КАРСОН
Это самые трудные два слова, которые я когда-либо произносил.
Я ассасин. Наемный убийца. Зло, скрывающееся в тени.
Хейли пытается отвернуть от меня голову, но она откидывается назад, потому что у нее нет сил.
У нее на лице порезы. Над ее левой бровью, на щеке, на нижней губе. Ее кожа лихорадочно опухает, кровь начинает подсыхать. Ее горло запятнано красными рубцами, а по верхней части груди разбросаны пятна.
Я знаю, что это не самая страшная из ее травм. То, как свистит ее дыхание, говорит мне о том, что у нее, вероятно, сломаны ребра.
Я оглядываюсь вокруг, чтобы понять, где мы находимся.
Блять. Еще двадцать минут до Академии Святого Монарха.
Мой взгляд возвращается к Хейли, и я не могу найти никаких слов, которые могли бы сделать что-то из этого лучше. Ее лицо искажается от боли, и прерывистое рыдание срывается с ее губ, подобно одинокому ветру, воющему над огромным пустым пространством.
Я осторожно прижимаю ее к себе, еще раз целуя в лоб.
Потом она задыхается:
— Н-н-не надо.
Ее глаза остаются закрытыми, и я понимаю, что она отказывается смотреть на меня. Мои собственные закрываются от невыносимой боли, которая разрывается у меня в груди.
— Мне так жаль, детка, – снова шепчу я.
Она издает напряженный звук, почти похожий на всхлип, но не совсем. Страх отражается на ее лице, и осознание этого сильно ударяет.
То, что было между нами, теперь разрушено. Хейли теперь боится меня.
Я не могу сказать ей, что со мной она в безопасности, потому что это не так.
Я не могу сказать ей, что не причиню ей вреда, пока держу ее изломанное тело в своих объятиях.
Я не могу сказать ей, что люблю ее, только не после того, как я обманывал ее так долго.
Я ничего не могу сказать, ничего не могу сделать, и это заставляет меня чувствовать себя удручающе беспомощным.
Как будто он может почувствовать смятение в моей душе, мой брат говорит то, чего не могу сказать я:
— Мы почти на месте, малышка. Теперь ты в безопасности. Скоро ты почувствуешь себя лучше.
Его слова вырывают у нее еще одно безутешное рыдание, и это разрывает мое израненное сердце.
Когда мы въезжаем в ворота Святого Монарха, я не чувствую никакой передышки. После того, как Алексей останавливает внедорожник перед входом, я осторожно выбираюсь из машины.
Каждый раз, когда Хейли вздрагивает, у меня мучительно сжимается сердце.
Мадам Келлер встречает нас у двери, жестом приглашая войти.
— Комната рядом с моим кабинетом, – говорит она.
Я несу Хейли туда, где оборудовано отделение неотложной помощи, и, войдя внутрь, направляюсь прямо к кровати. Я осторожно укладываю ее и еще раз целую в лоб, затем шепчу:
— Они позаботятся о тебе.
Она ничего не говорит и по-прежнему отказывается открывать глаза, черты ее лица напряжены.
Я отстраняюсь и смотрю на ущерб, причиненный моей ложью, прежде чем развернуться и выйти из комнаты. Мое горло сжимается, когда я задыхаюсь от сожаления и сердечной боли. Это хлещет по моей душе, разрывая то, что осталось от моей человечности.
— Карсон, – говорит Алексей у меня за спиной. Секундой позже он бросается ко мне, а затем его руки обвиваются вокруг меня. – С ней все будет в порядке.
Я качаю головой.
Это не так.
Она никогда больше не будет в порядке.
Я нашел самое прекрасное создание и уничтожил его.
— Дмитрий с ней. Они ее вылечат.
Соберут ее воедино. Она никогда больше не будет цельной.
Ее улыбка не будет такой яркой. Ее свет был недостаточно силен для моей тьмы.
Эта мысль заставляет меня опуститься на колени, и Алексей присаживается передо мной на корточки,
