class="p">— Тебя никто не ищет. Мы позаботились о полиции, и твоя сумка здесь. Ты получишь свои вещи, когда будешь уходить.
Я закрываю глаза, когда моя надежда превращается в дым.
Мои родители не начнут беспокоиться, пока не пройдет две недели. К тому времени я могла бы быть мертва.
Карсон садится на край кровати, и это заставляет мои глаза распахнуться. Он склоняется надо мной, на его лице читается беспокойство.
— Я не собираюсь причинять тебе боль.
Я отворачиваюсь и борюсь со страхом, не желая, чтобы он это видел.
Карсон обхватывает мое лицо ладонями и подталкивает меня назад, пока наши глаза не встречаются.
— Я не хочу терять тебя, но я не буду удерживать тебя против твоей воли.
— Я не верю ни единому твоему слову, – выплевываю я слова. Я вырываю свое лицо из его объятий. – Не прикасайся ко мне.
— Карсон, отойди, – предупреждает его Алексей.
Карсон поднимает руки в сдающемся жесте и встает.
Я проверяю свою правую руку, и когда боль становится терпимой, я медленно принимаю сидячее положение. От пронзительной боли в груди на мгновение становится невозможно дышать.
Тебе нужно убраться отсюда.
Я осторожно спускаю ноги с кровати и, держась за подставку для капельницы, встаю.
Боже, это чертовски больно.
Ты можешь это сделать, Хейли.
— Тебе нужно отдохнуть, – говорит Карсон.
— Не прикасайся к ней, – рявкает Алексей, когда Карсон подходит ко мне.
Черепашьим шагом я медленно обхожу кровать, опираясь на подставку. Когда я нахожусь на полпути к двери, Алексей встает и подходит, чтобы открыть ее для меня. Он протягивает мне руку.
— Нужна какая-нибудь помощь?
Я качаю головой, медленно выбираясь из комнаты, и Алексей спрашивает:
— Куда?
— Подальше отсюда, – выдавливаю я слова сквозь стиснутые зубы. Чистая решимость заставляет меня делать шаг за шагом, мои ноги дрожат, а грудь горит. Я чувствую Карсона прямо у себя за спиной.
Я добираюсь до конца коридора только тогда, когда мои ноги перестают чувствовать.
Карсон подхватывает меня сзади.
— Я держу тебя. – Без каких-либо усилий он поднимает меня к своей груди и начинает нести обратно в палату, а Алексей приносит подставку для капельницы.
Голос Карсона напряжен от эмоций, когда он говорит:
— Ты свободна, когда сможешь дойти до главных ворот. Я не буду тебя останавливать. Мне просто нужно быть уверенным, что с тобой все будет в порядке, как только ты уйдешь отсюда.
Я поднимаю глаза на его лицо. Лицо, которое я люблю.
Нет, Хейли. Он плохой.
Ты должна тренироваться каждый день, но, несмотря ни на что, ты доберешься до этих главных ворот.
Глава 19
КАРСОН
Прошло больше недели, и каждый день Хейли заставляет себя вставать с постели. Она становится сильнее, и это усиливает мою панику. Пару дней назад мы убрали капельницу, и она была против того, чтобы принимать какое-либо обезболивающее.
Она по-прежнему отказывается разговаривать со мной, но с Алексеем ей, кажется, лучше. Она не так боится его, как меня.
Он не разбивал ей сердце ложью.
Когда Алексей встает и идет в ванную, мой взгляд устремляется на Хейли.
— Мы можем поговорить?
— Нет.
— Детка, пожалуйста, – умоляю я, придвигаясь к краю кровати. – Не делай этого.
— Не делать чего? – огрызается она, ее глаза встречаются с моими. Нет никаких признаков той любви, которую она питала ко мне, и это выводит меня из себя.
— Позволь мне объяснить.
Хейли принимает сидячее положение и на этот раз даже не морщится.
— Объясни мне, почему ты просто сидел там, пока они причиняли мне боль. Ты и глазом не моргнул. – Жало предательства сквозит в каждом слове.
— Они причинили бы тебе гораздо большую боль, если бы я проявил хоть какую-то реакцию, – отвечаю я.
Ее лицо искажается от душевной боли.
— Ты просто сидел там, Карсон! Я видела, как ты уложил девять человек за считанные минуты, и ты просто сидел там, пока они чуть не утопили меня. – Она отворачивается и кладет руку на грудь, делая пару вдохов.
— Мне пришлось подождать, пока Адмир уйдет. Я не мог разобраться с ним, а также с остальными девятью. Я не мог рисковать твоей жизнью.
Ее взгляд возвращается ко мне.
— Ты и так рисковал моей жизнью! Я чуть не умерла из-за тебя. Тебя бы это вообще волновало?
— Конечно! – восклицаю я. – Сохранить тебе жизнь было моей единственной целью.
Хейли опускает голову, затем качает ею.
— Из-за тебя они избили меня. Ты просто сидел там без всяких эмоций. Как... если? – Она бросает на меня недоверчивый взгляд. – Если ты любишь меня, как ты мог ничего не показывать?
Господи, как бы я хотел заставить ее понять.
— Они бы разорвали тебя на части, если бы я проявил эмоции. Это отняло у меня все силы, какие только были. Это, черт возьми, убивало меня, но я должен был выиграть нам время, чтобы Алексей смог добраться туда.
Она поднимает голову и пронзает меня взглядом, страх, который дрожал в ее глазах, исчез.
— Ты убил их всех до того, как Алексей добрался туда.
— Снаружи было еще больше мужчин, Хейли. Я хорош, но я не могу справиться с двадцатью тремя мужчинами одновременно.
— Ты начал драться еще до того, как Алексей добрался туда, – снова говорит она.
— Потому что они собирались убить тебя. У меня не было времени, – отвечаю я, отчаянно пытаясь заставить ее понять. – Адмир отдал приказ об убийстве, и после этого я не колебался. Сохранить тебе жизнь – это все, что имело значение.
Мои слова, кажется, начинают доходить до нее, но затем черты ее лица снова становятся жесткими.
— Это не меняет того, кто ты есть.
Я делаю глубокий вдох.
— То, что я ассасин, не меняет того, кем я являюсь для тебя.
— Откуда мне знать, что все это было реальным на самом деле?
Мое отчаяние берет верх, и мои руки взлетают к ее лицу. Я прижимаюсь губами к ее рту, и на мгновение Хейли впускает меня. Я снова пробую ее на вкус, но затем она отстраняется от меня, прикрывая рот дрожащей рукой.
— Не надо, – выдыхает она, дико мотая головой. – Не прикасайся ко мне.
— О, да ладно тебе. Я не могу отлить
