— Завязывай с ним, Радхика, — посоветовал Дядюшка-военный, открыв рот впервые за нашу поездку.
— Я стараюсь, Дядюшка. Но иногда приходится принимать большую дозу. Мы можем поговорить о чем-нибудь другом? До бара еще далеко?
— Осталось два километра. Девяносто секунд, если за рулем я, а Шьяму потребовалось бы на это куда больше времени, — похвастался Врум. Я проигнорировал его замечание — не хотел, чтобы он отрывал глаза от дороги. Нас обогнали какие-то сумасшедшие водители грузовиков, Вруму приходилось увертываться от тяжелых машин.
— Я слышала, что «Кровать» — место для избранных, а я одета не самым подходящим образом. — Приянка поправила блузку. На ее темно-зеленом шифоновом шарфе заблестели какие-то камешки.
— Ты выглядишь замечательно, — заверила ее Эша. — Если кому-то и надо волноваться, так это мне. Я кажусь просто неряхой.
— Не беспокойся, Эша. У тебя в пупке кольцо, и этого вполне достаточно, чтобы тебя пустили на дискотеку, — съехидничал Врум.
— Если уж вы, девушки, терзаетесь сомнениями, значит, туда точно не пустят такую скучную домохозяйку, как я, — расстроилась Радхика.
— Ничего страшного. Пока у нас имеются наличные, мы все там желанные гости. Кроме того, диджей в «Кровати» — мой бывший одноклассник, — сообщил Врум.
— Почему-то у всех твоих одноклассников очень клевая работа, — позавидовал я.
— Это настоящая проблема: дело в том, что у них богатые папаши. Мне приходится вкалывать изо всех сил, дабы соответствовать их образу жизни. Вот если бы мой отец нас не бросил… — ответил Врум. — Как бы то ни было, друзья, добро пожаловать в «Кровать». Благодаря скромным усилиям вашего водителя мы прибыли сюда в три часа двадцать три минуты. Он посветил на вывеску. Там было написано: «Бар «Кровать»: ваше личное пространство».
— Господи, я не думала, что мы доберемся так быстро, — воскликнула Эша. Она достала из сумочки зеркало и стала изучать губы. Интересно, каково жилось женщинам, когда зеркал еще не было?
— Как моя прическа? Такая же ужасная, как всегда? — обратилась к Радхике Приянка.
Я посмотрел на ее длинные вьющиеся волосы. Приянка вечно жалуется на то, что у нее «самые непослушные волосы на свете», что она «ничего не может с ними поделать». Я никогда ее не понимал, мне ее волосы очень даже нравились, я просто-напросто любил их. Мне захотелось запустить в них свои пальцы, как тысячу лет тому назад. Но я не мог позволить себе такой роскоши, поскольку некто по имени Ганеш получит право на это всего через несколько недель. Я опять почувствовал себя так, будто в желудке жарилась в масле кар-тошка-фри.
— У тебя прекрасные волосы. В любом случае в баре будет темно. Пошли! Вперед, Дядюшка-военный! — позвала Радхика.
ГЛАВА 27
3:30
Мы прошли вслед за Врумом. Большая черная дверь, служившая входом в бар, хорошо сочеталась с цветом стен. У двери стояли мускулистый охранник и худая женщина.
— Вы являетесь членом нашего клуба, сэр? — обратилась недокормленная цыпочка к Вруму. Хостесс, или «стерва в дверях», как называла их Приянка, была в черном платье. В женщине было примерно пять футов четыре дюйма, но она казалась выше из-за худобы и туфель, каблуки которых размером напоминали бутылки из-под кока-колы.
— Нет, мы просто хотим по-быстрому выпить, — ответил Врум и достал кредитную карту.
— Прошу прощения, сэр, но сегодня мы обслуживаем только членов нашего клуба, — ответила женщина в черном. Охранник смотрел на нас ничего не выражающим взглядом слабоумного человека.
— А как можно вступить в клуб? — поинтересовался я.
— Нужно заполнить анкету и заплатить годовой взнос в размере пятидесяти тысяч, — пояснила стерва так спокойно, словно речь шла о какой-то мелочи.
— Что? Пятьдесят тысяч за это место у черта на куличках? — возмутилась Приянка и показала пальцем на дверь. Она закуталась в шарф, чтобы выглядеть более хипово.
— Что ж, вам придется поехать куда-нибудь еще, — сказала хостесс. Она презрительно взглянула на Приянку: женщина, одетая с ног до головы, — персона нон грата на дискотеках.
— Не надо так на меня смотреть, — возмутилась Приянка.
— Остынь, Приянка, — попросил Врум и обратился к охраннику: — Диджей Джас сегодня работает? Мы знакомы. — Охранник посмотрел на нас с беспокойством. Похоже, Врум задал ему самый сложный вопрос из тех, с какими к нему обращались в течение нескольких последних месяцев.
— Вы знаете Джаса? — Голос хостесс значительно потеплел.
— Дружим еще со школы, вот уже семь лет. Скажите ему, что приехал Врум.
— Хорошо. Почему вы сразу же не сказали мне об этом, Врум? — спросила стерва и одарила Врума кокетливой улыбкой. Она наклонилась так, что стал виден скелетообразный каркас верхней части ее туловища. Если она что-нибудь себе сломает, то и рентген не понадобится.
— Мы можем войти? — ровным голосом спросила Эша.
— Да. Хотя, Врум, в следующий раз, будьте добры, скажите своим друзьям, чтобы они оделись подобающим для «Кровати» образом. — Хостесс выразительно посмотрела на Приянку и Радхику.
— Я вполне могу свернуть ее тощую шею. Всего одно движение, и она сломается как цыплячья кость, — прошипела Приянка.
Охранник быстро обыскал нас. Я наконец-то понял, в чем заключалась его работа. Покончив с нами, он подошел к Приямке.
— Что такое? — обратился к нему я.
— Мне нужно обыскать эту женщину, — ответил он. — Ее вид не внушает мне доверия. — И навис над Приянкой.
И тут, сам не понимаю, с какой стати, но я выпалил:
— Не смейте прикасаться к ней!
Охранник опешил и повернулся ко мне. Его бицепсы были размером с мои бедра, и я задрожал при мысли о том, как будет больно, если он ударит меня.
— Что не так на этот раз? — К нам снова подошла хостесс.
— Ничего, но вам нужно научить Мистера Тарзана тому, как следует обращаться с женщинами, — сказал я и взял Приянку за руку. Через секунду мы оказались внутри.
Дизайн «Кровати» оказался чем-то средним между космическим кораблем из «Звездного пути» и гаремом беспутного царя. Повсюду горели ультрафиолетовые лампочки и свечи. Когда мои глаза привыкли к полутьме, я разглядел двенадцать кроватей, стоящих в два ряда. Только пять из них были заняты, и я не понял, к чему весь тот выпендреж у входа.
Мы выбрали угловую кровать, рядом с которой размещались два кальяна.
— И почему эта хостесс такая противная? — недоумевала Эша, располагаясь на кровати. Она взяла две подушки и облокотилась на них. — Вы слышали? «Тогда вам придется поехать куда-нибудь еще». Разве с посетителями так обращаются?
— Работа есть работа. Им платят за то, чтобы они были противными. Это создает особую атмосферу, — беззаботно сказал Врум, зажигая кальян. Я посмотрел на горячие тлеющие угли и подумал о Ганеше. Не знаю почему, но мне было бы приятно бросить несколько из них ему в штаны.
— Хотела бы я иметь такую работу, где мне платили бы за возможность быть противной. В колл-центре нам постоянно твердят: «Будьте милыми, вежливыми и готовыми помочь», но быть подлой куда как забавней. — Радхика тоже расположилась на подушке. Для человека, пережившего тяжелую ночь, она выглядела ничего себе, хотя я не уверен, можно ли смотреться отвратительно при таком скудном освещении. Я подивился тому, что придурок Анудж обманывает такую жену.
На кровать легли только Эша и Радхика. Остальные сели на нее, скрестив ноги.
Врум пошел поздороваться с Джасом, который запустил какую-то невообразимую франко-африкано-индийскую музыку, и вернулся с двенадцатью коктейлями «Камикадзе». Дядюшка-военный отказался от выпивки, а мы не стали протестовать — нам досталось больше. Врум взял две дополнительные порции и быстро выпил.
Только мы покончили с «Камикадзе», как к нам подошла еще одна очень худая особа и принесла еще шесть коктейлей.
— Это «Лонг-Айленд», — сказала она, — вас угощает наш диджей Джас.
— Очень мило с его стороны. Твои друзья, Врум, работают в правильных местах, — заметила Радхика и принялась за «Лонг-Айленд». Казалось, она пьет просто воду. Если ты потребляешь спиртное нерегулярно, то рад воспользоваться каждым выпадающим тебе шансом.
— Эти коктейли очень крепкие, — заметил я, сделав несколько глотков. Голова закружилась. — Полегче, ребята, — попросил я, — наша смена еще не закончилась. Мы сказали, что выпьем по-быстрому, и потому не будем задерживаться здесь.
— Успокойся, парень. Чуток на дорожку. — И Врум заказал еще пять коктейлей.
— Я чувствую себя превосходно. Но я буду скучать по вас, ребята, — сказала Приянка.
— Что верно, то верно. Посмотрим, как ты приживешься в Сиэтле. А теперь попробуйте вот этот напиток, у него яблочный привкус. — Затем Врум сильно затянулся кальяном.
