— Еще один поворот, и мы вновь окажемся на шоссе. — Врум резко свернул направо.
Тут «куалис» занесло, и мы покатились куда-то вниз.
— Осторожно! — закричали все, стараясь держаться за что придется. «Куалис» сбился с пути и оказался на слякотном участке земли. Врум тщетно пытался рулить, машина не слушалась его. Словно пьяный бродяга, «куалис» съехал на строительную площадку.
ГЛАВА 29
4:05
Склон стал более пологим, но автомобиль продолжал катиться, замедляя ход, когда натыкался на железные конструкции, Врум затормозил, и «куалис», звякнув обо что-то, пару раз дернулся и остановился.
— Черт побери! — крикнул Врум.
Все молчали.
— Не волнуйтесь, ребята. — Врум снова включил зажигание. «Куалис» затрясло.
— Выключи… мотор… Врум, — сказал я и посмотрел вниз. Под нами был железный пол — вот почему машина вела себя так.
Когда Врум выключал двигатель, его руки тоже тряслись. Я подумал, что алкоголь выветрился благодаря страху.
— Где мы? — спросила Эша и открыла окно. Она выглянула из него и завизжала: — Только не это!
— Что такое? — На этот раз я осмотрелся более внимательно. То, что я увидел, было ужасно. Мы оказались над котлованом под фундамент, прикрытым металлическими арматурными прутьями. Глубина ямы была около пятидесяти футов. Прутья шли параллельно «куалису», они были закреплены только с одной стороны, и, кроме них, ничто больше не удерживало машину. Когда мы двигались, «куалис» дергался, потому что прутья вели себя как пружины. На наших лицах был написан ужас, в том числе и на лице Дядюшки-военного.
— Машина висит над котлованом и держится только на металлических прутьях. Нам конец, — сказала Радхика.
— И что теперь делать? — спросила Эша. В ее голосе звучала паника, и все ужасно напряглись.
— Только не двигайтесь, — велел нам Врум.
Прошло несколько минут, тишину нарушало лишь тяжелое дыхание шестерых человек.
— Может, нам попросить у кого-нибудь помощи? У полиции? Или у пожарных? У колл-центра? — Эша достала из сумочки мобильник.
Врум кивнул, охваченный страхом.
— Черт побери, нет связи, — сказала Эша. — У кого-нибудь есть работающий телефон?
Телефоны Приянки и Радхики тоже не работали. У Дядюшки-военного телефона не было, и потому Врум достал свой мобильник.
— Нет связи, — констатировал он.
Я вынул из кармана сотовый и протянул Эше.
— Шьям, твой телефон тоже не работает. — Эша положила его на приборную панель.
— Значит, мы не можем ни с кем связаться? — испуганно спросила Радхика.
Один из стержней под нами сломался, и «куалис» переместился на несколько градусов вправо. Радхика сползла на меня; Врум крепко вцепился в руль, пытаясь сохранить равновесие. Он замер на водительском сиденье, не в состоянии придумать, что делать. Затем треснул еще один стержень, за ним другой, словно это были ветки деревьев. «Куалис» развернулся еще на тридцать градусов и остановился.
Было так страшно, что мы не могли даже кричать.
— У кого-нибудь есть идеи? — спросил Врум.
Я на секунду закрыл глаза и представил собственную смерть. Именно так могла закончиться моя жизнь — и никто ничего не узнает… Я стал гадать, когда и как нас найдут. Может, строители явятся сюда только днем или даже через пару дней.
«ШЕСТЬ БЕЗОТВЕТСТВЕННЫХ ПЬЯНЫХ ОПЕРАТОРОВ НАЙДЕНЫ МЕРТВЫМИ» — вот каким будет заголовок посвященной нам статьи.
— Попытайся открыть дверцу, Врум, — предложил Дядюшка-военный.
Врум последовал его совету, но «куалис» закачался так сильно, что он поспешил снова закрыть ее.
— Не получается, — сказал он. — Равновесие нарушается. Да это и не к чему. Мы все равно не сможем выбраться из машины, потому что провалимся в яму.
В заднее окно я разглядел какие-то кусты в нескольких футах от нас.
— Подвинься влево. Надо, чтобы правый бок машины стал легче. Мы будем балансировать здесь до тех пор, пока нас не обнаружат утром, — вздохнул Врум.
Я посмотрел на часы. Было 4:14, до утра оставалось еще три часа. В семь люди начнут просыпаться, а объявятся они здесь еще того позже.
— А иначе что? — спросила Эша.
— Иначе погибнем, — коротко ответил Врум.
Мы помолчали.
— Каждому человеку суждено когда-нибудь умереть, — сказал я, желая нарушить молчание.
— Лучше умереть, чем вести такую жизнь, — высказал свое мнение Врум.
Я кивнул. Я сильно нервничал и был рад тому, что Врум поддерживает подобие беседы.
— Больше всего меня беспокоит то, что нас могут вообще не найти. И что тогда? — гадал Врум.
— Тогда нас найдут грифы. Они не пропустят такого события. Я видел передачу о них на канале «Дискавери», — вспомнил я.
— Это вгоняет меня в дрожь. Не хочу, чтобы острые клювы вонзались в мои мышцы, ломали мне кости и в конце концов разорвали меня на мелкие кусочки. Кроме того, мой труп будет чертовски вонять. Пусть меня лучше, как положено, сожгут, и вместе с дымом я вознесусь на небеса.
— Ребята, перестаньте пороть чушь. По крайней мере ведите себя спокойно. — Эша сложила руки на груди.
Врум улыбнулся ей. А затем повернулся ко мне:
— Не думаю, что Эша будет очень уж плохо пахнуть. Благодаря духам от Кельвина Кляйна она сохранит свежесть на долгие дни.
Мы услышали, как треснули еще два стержня.
— О Господи! — воскликнула Приянка, потому что один из стержней сломался прямо под ней. И тут мы вдруг увидели на приборной доске свет. Мой мобильник вибрировал. Мы внимательно смотрели на него.
— Это мой телефон, — сказал я.
Мобильник зазвонил.
— Почему он звонит, ведь здесь нет связи? — нервно заговорила Эша.
— Кто это? — недоумевала Радхика.
— Передайте телефон, — попросил я, потому что сам не мог дотянуться до приборной панели.
Эша взяла мобильный. Посмотрела на его экран и стала ловить ртом воздух.
— Кто это? — спросил я.
— Вы знаете кого-нибудь по имени… Бог? Тут сказано, что это звонит он, — растерянно пробормотана девушка.
ГЛАВА 30
4:30
Палец Эши дрожал, когда она нажимала кнопку включения громкой связи.
— Всем привет! Извините, что звоню так поздно, — раздался жизнерадостный голос.
— Э… Кто это? — спросила Эша.
— Это Бог.
— Бог? В смысле… — сказала Радхика, а мы в страхе смотрели на светящийся телефон.
— В смысле Бог. Я наткнулся на необычную ситуацию и решил выяснить, как у вас обстоят дела.
— Это шутка? — Теперь голос Врума звучал более уверенно.
— Почему вы так решили? Я кажусь вам забавным?
По моему мнению, Бог вряд ли стал бы пользоваться сотовым телефоном, и, кроме того, я не считал свою жизнь достаточно важной, чтобы он сам вдруг взял да позвонил мне.
— Бог не звонит по телефону, подобно простым смертным. Докажите, что вы Бог. Иначе мы подумаем, будто вам необходима определенная помощь, — вещал Врум.
— И как прикажете доказывать, что я Бог? Может, мне заставить телефон парить в воздухе? Или вызвать дождь и молнии? Или вы предпочитаете какой-нибудь фокус? Спецэффекты?
— Не знаю… Но что-нибудь в этом духе, — ответил Врум.
— То есть для того, чтобы поразить ваше воображение, я должен нарушить те самые законы физики, которые сам установил? Что-то не хочется. Очень много людей верит в меня. Я думал, что могу вам помочь, но могу и прервать связь. Тогда до свидания, — сказал Бог.
— Нет-нет, подождите! Пожалуйста, помогите нам, Б… Бог! — воскликнула Эша и немного повернулась, так что телефон оказался на равном расстоянии от всех нас.
Радхика приложила палец к губам, призывая Врума к молчанию.
— О'кей, я остаюсь с вами, — все так же жизнерадостно согласился Бог.
— Помогите нам выбраться отсюда. Если сломаются еще несколько прутьев, мы умрем, — объяснил я.
— Я не об этом, скажите, как у вас дела в остальном? Как протекает ваша жизнь?
Я плохо справляюсь с ответами на подобные нечеткие вопросы. Ненавижу признавать, насколько хреново живу.
— Ну, в данный момент мы попали в западню… — начал было я, но Бог меня перебил:
— Не волнуйтесь, «куалис» останется на месте. Расслабьтесь.
Я глубоко выдохнул. Все молчали.
— Вернемся к моему вопросу. Как вы поживаете? Радхика, начнем с тебя, — продолжал Бог.
— Если вы действительно Бог, вам должно быть все известно о моей жизни. Она очень печальна, — ответила Радхика.
— Конечно, мне все известно. Но я хочу понять, как ты относишься ко всему этому.
— Я расскажу вам о наших чувствах. Жизнь — дерь… Прошу прощения, — перебил ее Врум и поправил сам себя: — Она просто ужасна… И что мы такого сделали? Почему мы оказались над пропастью, в прямом и переносном смысле? Вот как примерно обстоят дела у всех нас.
