– Кого его? – спросила Мерги.
– Тело.
– Зачем?
– Для его укрепления.
– Не вижу логики, – сказала Мерги.
– Почему? – удивился йог.
– Я ее вообще редко вижу. Напряженка у меня с логикой. У вас человеческая еда есть?
Человек наморщил лоб, отчего стал похож на собаку породы шарпей. Зато невдалеке подала голос корова.
– Ну, хоть так, – согласилась Мерги. – Меня вполне устроит небольшой свежезажаренный теленок. Пошли, Рыжик!
Йог опять погрустнел и покачал головой:
– Корова у нас – священное и, поверь моему опыту, хорошо охраняемое животное. Телята тоже.
Индус еще раз судорожно сглотнул.
– Что-то не похоже, – заметила Мерги, – что вы так уж хорошо умеете укреплять плоть.
– Думаешь, я родился йогом? По профессии я студент. Программист. Мы неплохо заработали на решении Проблемы 2000 года. Но почему-то никто не захотел финансировать Проблему 2001 и 2002 годов. А стоило нам заикнуться о Проблеме-2003, как нас начали бить. Пришлось экономить и – раз уж все равно экономить – пойти в йоги.
С каждой фразой программист-неудачник становился все печальнее и вскоре начал выражением лица напоминать священное индийское животное.
– Зато я умею на гвоздях спать! – внезапно оживился индус. – Могу показать. Двадцать баксов в час.
– Подумаешь! – парировала Мерги. – А я гвозди пятками забивать умею.
Йог ревниво покосился на девочку, затем напрягся, покряхтел и воспарил над землей прямо в позе лотоса.
– Пятьдесят долларов, – проскрипел он сквозь зубы (видимо, чтобы не утратить состояние просветления). – Не считая чаевых.
Мерги хмыкнула и совершила двойное сальто вперед с места с последующим запрыгом на спину верблюда.
– Бесплатно, – сказала она. – Сдачу можете оставить себе.
Йог-программист смиренно шлепнулся оземь. Мергиона уже решила, что арсенал фокусов исчерпан, но тут он снова подал голос:
– А еще я знаю много старинных мифов и преданий! И сокровенных знаний.
– Да ну их к покемонам, – вежливо ответила Мерги. – Свои девать некуда.
– Зря ты! – вздохнул индус. – Я ведь за дополнительную плату могу столько древних преданий сочинить… Слушай, а давай твоего верблюда съедим!
– Верблюда? – опешила девочка от столь резкого перехода. – Еще чего!
– А есть еще чего? Нет? Ну, тогда просто верблюда. Животное он не священное, но вполне съедобное. И упитанное.
Рыжик перестал жевать зелень и начал внимательно себя разглядывать. Потом, решив, что он действительно слишком упитан, повернул голову на 180 градусов и посмотрел на Мергиону.
– Нет, – сказала Мерги, – это друг. Разве можно есть друга?
– Ладно, – разрешил йог, – ты можешь не есть.
Объект гастрономического спора повернулся к находчивому студенту и улыбнулся. Индус сразу замолчал. Верблюжьи зубы оказались неожиданно большими, квадратными и очень убедительными. Не вызывало сомнений, что такими зубами можно перетирать не только колючки, а еще, к примеру, камни. Или, к примеру, йогов.
– С другой стороны, плоть слаба… – пошел на попятную йог.
«Все, больше здесь делать нечего», – подумала Мергиона. Видимо, Рыжик пришел к такому же мнению. Верблюд взбрыкнул и понесся резвым галопом. Мерги пришлось срочно вцепляться в его пушистые горбы, и поэтому она не увидела, как худосочный программист погрузился в себя и принялся распевать мантры.
– Ремемба харе центр, – голосил он, – объект идентифицирован хум. Идет в вашем направлении мамба рум.
Пропев эту странную мантру три раза, йог огляделся по сторонам и начал новую, не менее экзотическую:
– Ом гуру шаман бурят! Хотели информацию – гоните бабки падме хум.
Далее последовали аналогичные вокальные послания к шумерам, малайцам, зулусам и французам. В заключение предприимчивый студент исполнил лирическую мантру о трудной судьбе двойного агента, который непосильным трудом зарабатывает себе на кусок лепешки с жиром.
На пение потянулись богатые американские туристы.
– О! – радостно сказали они, увидав йога. – Факир!
Бегло оценив платежеспособность гостей, юноша не стал возражать и извлек откуда-то из-под себя пластмассовую дудочку с полустертой надписью «Made in Turkey»…
…А в это время белый верблюд Рыжик и его наездница, проскочив совершенно непроходимые на первый взгляд заросли, на полном скаку вломились в плетеную калитку, над которой значилось гордое:
Божественный постоялый двор
«У Панишады»
и по совместительству
Резиденция Верховных Индийских Богов
Глава тридцать седьмая
Мергиона попадает в пантеон
Терпимость, кротость, умение прощать – вот что я ценю в сопернике.
Б. Гаутама «Гадом Будду!»
– Эти английские ведьмы окончательно обнаглели! Что ты здесь делаешь, жалкая шаманка?! Как ты посмела приблизиться ко мне, царю богов?
Шестирукий гигант – единственный обитатель постоялого двора-резиденции «У Панишады» – громыхнул здоровенной палицей.
– Я не ведьма, – сказала Мерги, – и не шаманка. Я просто девочка.
Царь богов смешался.
– Что значит «просто девочка»? А как ты, «просто девочка», сюда попала?
– Я на Рыжике приехала. Это мой верблюд. Знакомьтесь. Это Рыжик. Рыжик, а это… а вы Панишада?
– Она меня не узнала, – пробормотал бог. – Плохо дело.
Он возвысил голос:
– Ну так знай, неразумное днтя, что перед тобой сам Индра-громовержец, главный бог индуистского пантеона!
– Рыжик, знакомься, это сам Индра, – сказала Мергиона. – А я думала, что главные здесь – Брахма, Вишну и Шива.
Услышав эти слова, громовержец всплеснул руками. Это произвело впечатление нестройных аплодисментов.
– Ну конечно! Брахма, Вишну и Шива! Выскочки, карьеристы и интриганы. Когда я победоносно низвергал демона засухи змея Вритру – в одиночку, заметь, все разбежались – никаких брахм и шив и близко не было! Вишну, правда, был, но кем? Второстепенным солнечным божком! Где моя сома?
Индра воздел четыре верхние руки, а двумя нижними вытащил внушительных размеров фляжку и надолго припал к ней.
– Индра, Сурья и Агни тогда были главными, – сказал он более спокойно, оторвавшись от божественного напитка, – а самым главным – я, царь и покровитель коров, жрецов и даже самих богов! Да про меня больше чем про всех остальных в Ведах написано! А теперь кто Индра? Низший бог, царь без поданных. А уж должность моя нынешняя и вовсе павлинам на смех. Выявлять человеческие слабости! Хочешь сомы глоточек? Нет? А знаешь, кто на самом деле мир создал?
– Индра, – угадала Мерги.
– Именно! Причем в состоянии сильного опьянения сомой! А кто потом это деяние себе приписал?
– Неужели Брахма? – произнес кто-то.
Индра побледнел.
В дверях верхом на гусе сидел четырехликий и четырехрукий красный бог в белом одеянии.
«А вот и Брахма», – подумала Мергиона.
– Что за шесть рук? – строго спросил Брахма.
Индра тут же убрал две пары конечностей.
– Никакого уважения к руководству, – проворчал Брахма. – И что это за выдумки? Написано же…
Новый главный бог отпустил гуся и уселся в позе лотоса в центре. Три его лица оказались напрогив Индры, Мерги и Рыжика соответственно, а четвертое, воровато оглянувшись, прикрыло глаза и негромко захрапело.
– Написано же, – повторил Брахма, – «Изначальное божественное начало сотворило земные воды, а в них поместило золотое зерно, которое росло, пока не превратилось в золотое яйцо. Из этого яйца появился Брахма. Приняв вид вепря, Брахма поднял из первозданных вод земную твердь, сотворив таким образом этот мир». И это общепринятый факт.
– В другом месте написано не так… – начал отставной покровитель богов.
– Миллионы индусов не могут ошибаться, – сказал Брахма. – Будешь возражать?
На теле Индры прорезались тысяча глаз, которые отставной царь богов быстро спрятал.
– Я двумя руками «за».
– Ну вот, – благосклонно продолжил Брахма. – Потом я принимал образы рыбы и черепахи…
– Да ну? – раздалось от дверей.
Синий бог в желтом одеянии, такой же четырехрукий, но с одной головой, насмешливо смотрел на Брахму.
– Рыбой и черепахой был я, – сказал он. – И, кстати, вепрем тоже. Ты что-то перепутал, Брахма. Все это аватары Вишну, мои воплощения.
– Ты их себе присвоил! – завопил Брахма, вскакивая. – Ты, хитрый жук! Ловко придумано, ничего не скажешь! Объявлять выдающиеся личности своими воплощениями! Только Кришна прославился, глядишь – он уже восьмая аватара Вишну! Только Будда засветился – нате вам, девятая аватара!
– Разве могут миллионы индусов ошибаться? – спросил Вишну. – Скажи спасибо, что они все еще считают тебя творцом мира. Но не забывай, что яйцо, из которого ты вылупился, появилось из лотоса, выросшего из моего пупка. И знаешь что, Брахма? – Синий бог тонко улыбнулся. – Что-то последнее время смотрю я на тебя и думаю: уж не я ли это? Мне как раз одной аватары до ровного счета не хватает.
