— А за что? За что ты любишь меня? — спросил он хрипловато.
Губы ее изогнулись в застенчивой улыбке, краска прилила к лицу.
Даже спустя столько времени она стеснялась Макара. Смущалась его взгляда, в котором таилось совершенно примитивное желание. Взгляда дикаря. Варвара, способного брать с болью, но с особым наслаждением.
Тем не менее с Алёной он был всегда чуток и нежен. Относился бережно, как к цветку хрупкому.
А все потому что не был он собой с ней. Сдерживал себя во многом. Загонял в рамки жесткие. Даже в сексе.
Со временем такая сдержанность начала тяготить Макара.
Крайне непросто обуздать в себе зверя во время секса, когда он всячески напоминает о себе. Наружу просится.
Это — одна из причин, по которой он и решился на откровенный разговор. Одна, но далеко не самая главная.
— Я люблю тебя за твою доброту. За то, что ты помогаешь больным деткам в фонде. За ласку, которую ты мне даришь изо дня в день. За твое чуткое сердце и улыбку, сводящую меня с ума, — перечисляла Алёна с вдохновенным видом, прикрываясь волнующей дрожью, с любовью глядя на него, практически тая. Утопая в серо-зеленом океане его глаз. — Я люблю тебя всего, и конечно же я просто обожаю твои кучеряшки, — зарылась она пальцами в его волнистых волосах, отчего Макар в блаженстве сомкнул веки. Задышал тяжело, порывисто.
Невероятные ощущения и слова приятные, но они не ему предназначены будто бы.
Макар оставил нежный поцелуй на губах Алёны, затем еще один. Не смог так просто остановиться. Углубил поцелуй, скользнув языком по зубам Али. Обрушился на сладкие губы, посчитав, что этот поцелуй может стать последним. Настолько внезапно и с неистовым натиском, что от всего этого у Алёны голова пошла кругом. Жар внутри нарастал, пока требовательные губы Макара властно сминали ее. Жадно. Развязно. С сшибающим напором и ненасытностью. Пока грубые его ладони в беспорядочной траектории гуляли по всей ее спине, до сладкой боли сжимали бедра. От столь жарких поцелуев Алёна пришла в замешательство. Макар вынуждал ее плавиться как воск. Неосознанно вонзаясь ногтями в крепкие плечи. Чувствуя, как с каждой секундой рос градус в комнате. Равно как и желание росло внутри них обоих. Но желания эти были разными. Одно — дикое, жгучее, неукротимое и безудержное. Другое — робкое, нежное и до того банальное.
— Аль, мне нужно тебе кое-что сказать... — сбивчиво произнес Макар между поцелуями, крепко обхватив девичьи ягодицы, врезавшись в ее зад возбужденной плотью.
— Что? — выдохнула она в его приоткрытый рот.
Макар вынужденно отстранился от молящих губ Алёны. Перевел дыхание сбивчивое. Надежно запер внутри себя зверя, так и не предоставив ему свободу.
Следом набрался храбрости, взглянул в безвинные глаза Али. Большие, прихваченные огоньком...
Раскрыл рот в тот самый момент, когда Алёна принялась буквально душить его своими объятиями. Макар напрягся и... в последний момент передумал. Не смог вылить всю правду. Не мог он...
Потому пошел по пути наименьшего сопротивления:
— Давай перенесем свадьбу? Пожалуйста, — взмолился он, поглаживая ее бедра, которые в один миг напряглись.
Неожиданный вопрос застал Алёну врасплох.
— Ч-что? — вымолвила она кое-как. Сильно была ошарашена. — Нет, Макар... Все.. все ведь уже запланировано, и мама... Она уже на чемоданах сидит. Мы не можем.
— Я понимаю, но мои мать с отчимом не смогут прилететь, они тоже хотели бы присутствовать на свадьбе, — солгал он, чувствуя себя сволочью последней.
Не хотели бы они ни черта. Да и жили они в соседнем районе. Просто были такими же сволочами, как и он когда-то...
— Так давай устроим им отдельный праздник? — предложила Аля с поникшими плечами, уголки ее красивых губ также поникли.
Разочарование на пару с отчаянием уже вовсю заламывали ему руки.
— Прошу... давай перенесем.
Боже, Алёна так растревоживалась, что Макар начал корить себя мысленно.
У него ни хрена не вышло.
Внутри него огонь потух. Все будто бы разом умерло.
— Хорошо... ладно, забудь, о чем я тебе говорил, — выдохнул он, обрекая себя на внутренние терзания.
— Ты мне скажи, почему ты еще не собран? — Аля игриво пробежалась пальцами по его напружиненной груди, подцепила горловину домашней футболки. — Тебя друзья через пять минут уже ждут в клубе, а ты еще даже не одет.
Макар волком взвыл, но лишь мысленно.
— Не хочу никуда идти. Дома хочу остаться, — ответил он, сердцем чувствуя беду.
А затем зазвонил телефон Макара.
Брать трубку он не хотел.
А Алёна вскочила с Макара и ломанулась в гостиную, а вернулась в кухонную зону уже со смартфоном.
— Клим звонит, — глянув на экран, протянула ему трезвонящий телефон.
А тот пальцем не пошевелил.
Смотрел на телефон с опаской. Непримиримым взглядом. Так, словно он был ящиком Пандоры.
Алёна не придала значения его апатичному состоянию и сама приняла вызов.
— Да, Клим, а он немного задерживается. Минут через пятнадцать уже будет. Ладно, пока, — сбросила вызов, аккуратно положила телефон на стол.
Алёна подошла к Макару, взяла его за руку и, буквально вытянув из-за островка, отвела в гардеробную. Ей крайне необходимо было остаться наедине.
— Одевайся. Или мне самой тебя одеть?
Через пять минут Макар уже выходил из квартиры.
И это был первый раз, когда он не поцеловал Алёну на прощание. Он уже использовал свой прощальный поцелуй. Дальше — тупик.
***
В клубе уже было полно народу. Ревущие басы энергичных треков сотрясали стены. Спертый воздух вибрировал, лучи стробоскопов слепили глаза. Танцпол кишел разносортными девушками, среди которых были и те, кто пришел сюда просто расслабиться, и те, кто был ориентирован на поиск развлечения.
Макар проследовал вдоль яркого коридора, подсвеченного неоновыми лампами. Поздоровавшись с парочкой девушек (имен которых не знал, но точно где-то видел раньше), обогнул барную стойку. Следом пробрался сквозь веселящуюся толпу первокурсников и целенаправленно двинулся к ВИП-зоне, располагающейся на втором этаже. Бритоголовый амбал с рожей серийного убийцы пропустил его к лестнице. Он поднялся, бегло осмотрелся. Зарезервированный столик, который они всегда занимали, находился в углублении у ограждения. За ним как раз находился Клим Шумаков. Полулежал на диване. Как хозяин положения. В гордом одиночестве. Уставившись в экран своего телефона и дрыгая ногой в такт музыке.
— Надо было предупредить, я бы тебе подушку с дома притащил, — произнес Макар, громко обозначив себя.
Клим отвлекся от телефона, принял сидячее положение и потянулся.
— Гром, ну ты и баламут, конечно! Я же реально чуть не уснул... Потому что кое-кто умудрился опоздать на собственный мальчишник, а кого приглашать на него так и не сказал, — совершенно беззлобно бросил он предъяву, после чего парни обменялись рукопожатием.
Макар рухнул на диванчик, осмотрелся по сторонам уже более внимательней.
Слева от них тусовалась шумная компания из пяти будущих стюардесс. Девушки в сексуальных нарядах откровенно "гудели", отмечая успешное окончание курсов. Распивали дорогое шампанское и чересчур громко смеялись, привлекая к себе внимание ВИПки. Малолетние мажоры, сидящие справа, плотоядно разглядывали девушек навеселе. Пожирали их глазами, раздевали. Впрочем, на то и был расчет. Заказали-то они уже на приличную сумму, а оплачивать особо не хотелось. К тому же вечер только начался.
Подобное похотливо-галдящее окружение сегодня напрягало Макара. Вроде привычная обстановка. Ничего сверх запредельного или из ряда вон выходящего, но ощущал он себя в клубе лишним. Не в своей тарелке. Словно вместо кружка по макраме внезапно очутился на свингер-пати.
Последний раз он зависал здесь ровно месяц назад. И все едва не закончилось трагедией. Ольга каким-то образом вычислила, где он находился. Объявилась с целью поговорить, навязать ему себя, но нормального разговора так и не вышло. Макар вежливо отделался от навязчивой девушки и тогда она пошла на отчаянные меры — пригрозила ему самоубийством. Публично. Тогда все обошлось. Громов хоть и рассвирепел из-за манипуляций сумасшедшей, но отвез ее домой и передал родителям. А вскоре Ольгу распределили в лечебницу с депрессивным расстройством.
