Хотя в груди зародился стон сожаления, я не позволил себе проявить какие-либо эмоции. За века, прошедшие с момента появления магии, лаборатория пришла в такой упадок, что больше напоминала музей. Да, оборудование еще стояло, но что из этого уцелело и будет работать?
— Иди на свет, Дмитрий, — раздался приятный женский голос.
Маргарита. Та самая, что затушила пожар во дворце Совета Безопасности Германского рейха.
Я спокойно пошел вдоль освещенного коридора, прекрасно представляя, что сейчас происходит. Хранители забились в комнату охраны, куда сводится изображение и звук со всех установленных в лаборатории камер. И пробиться к ним будет сложно — мы строили качественно, и дверь, легко открывшаяся перед Василием, выдержит прямой ракетный удар.
Мой путь лежал в главный зал. Пока что он был закрыт непроницаемым стеклом, но я уже предполагал, что увижу внутри. Один из тех суперкомпьютеров, что в свое время мы запускали на нашей Земле. Собственно, система таких машин обеспечивала всю планету единой информационной сетью, с помощью которой будущие сингуляры контролировали своих многочисленных клонов и нащупывали путь возвышения.
Воздух в лаборатории был чистым, как и полагается. Однако я не мог избавиться от ощущения, что попал в руки к дикарскому культу, который нашел космическую ракету и считает ее своим богом-покровителем. И приносит ей кровавые жертвы.
Я просто не мог себя заставить иначе рассматривать Хранителей, шагая по лаборатории сингуляров. Мне было почти физически больно осознавать, что сборище пещерных людей позволило столь ценной лаборатории превратиться в наполовину развалившуюся пещеру с кусками металла и пластика.
Стеклянная дверь медленно отъехала в сторону, открывая мне вид на главный зал. Увы, никакого компьютера в его центре не нашлось. Вместо гнезда, в котором мы возводили оборудование, стояла небольшая стеклянная камера.
Виртуальной, мать ее, реальности.
— Проходи внутрь, Дмитрий, — вновь произнесла Маргарита. — Внутри этой камеры ты пройдешь испытание. И от его результатов будет зависеть наш дальнейший диалог.
Или его отсутствие. Хотя, положа руку на сердце, вероятность того, что машина действительно справится с возложенной на нее задачей, не велика. Слишком много оборудования в лаборатории вышло из строя. Я буду крайне удивлен, если хотя бы половина баз данных уцелела после стольких веков без минимального обслуживания систем.
И ведь Хранители должны были озаботиться тем, что перед ними — неведомые технологии неизвестного происхождения. И как минимум их нужно обслуживать, а значит, и развивать технологии. Понятно, что для людей семнадцатого века лаборатория далекого будущего должна была казаться натуральным храмом. Но теперешнее поколение Хранителей должно быть достаточно просвещенным, чтобы понимать, откуда ветер дует.
И заботиться о своем наследии хотя бы ради того, чтобы передать его следующему поколению общества Януса Двуликого.
Дверь камеры виртуальной реальности открылась, и я перешагнул порог. Стеклянная створка встала на место, а я повернулся к коридору, из которого вышел. Заодно осматривая главный зал лаборатории тщательнее.
— Обнаружен новый пользователь, — произнес такой знакомый голос, что у меня комок к горлу подступил. — Запускаю процедуру проверки доступа к базам данных. Архив запущен.
Я моргнул, и тут же оказался посреди открытого космоса. Естественно, это было лишь вступление, загрузочный экран, который в шутку поставил Роберт, всегда мечтавший побывать в открытом космосе. Но для аборигена подобный шаг, наверное, должен был быть шокирующим.
— Отклонений от нормы человеческого тела не зафиксировано. Аугментации отсутствуют. Обнаружен примитивный нейроинтерфейс, заблокирован.
Я не сдержал грустного вздоха. По меркам моего прошлого мира то, что у меня есть сейчас, действительно крайне примитивно. Но я ведь только начал, а с учетом доступа к лаборатории сингуляров мои успехи — не за горами.
Но пора было кончать с этим цирком.
— Анна, панель администратора, — приказным тоном распорядился я, прервав голос системы. — Я есть Альфа и Омега, начало и конец.
Последняя фраза была моим личным паролем к доступу наивысшего уровня. Установить его так, чтобы никто об этом не знал, было делом плевым. Особенно с учетом того, что именно я Анну и создавал. И «Оракул» — это даже на данный момент ее младшая, более слабая и простая версия. Ни одна копия моего сознания об этом не знала — я сознательно удалил этот фрагмент памяти из всех записей.
У каждого из нас были такие моменты, которыми мы ни с кем не желали делиться. Кто-то удалял их совсем, кто-то оставлял для себя. Возможно, позднее мы и стали бы друг для друга открытой книгой или вовсе превратились бы в равноценные копии, неотличимые один от другого. Но как бы там ни было, а в копии записывалось не все.
Кто же знал, что учетная запись, которую я создавал на случай необходимости провести отладку, пригодится мне вот так?
— Доступ предоставлен. Права высшего администратора выданы. С возвращением, Создатель! — радостно отозвался голос, и я сжал зубы, переживая очередной приступ ностальгических чувств.
— Анна, полная диагностика, — приказал я.
Передо мной тут же появился каскад окон, сообщающих о состоянии лаборатории. И чем дальше я читал отчеты, тем яснее становилось, что оборудование доживает свои последние годы. Если не заняться восстановлением систем, уже лет через двадцать все здесь придет в окончательную негодность.
— Какой назначен список задач? — спросил я, смахнув окна состояний.
Новое окно повисло прямо передо мной, и я вчитался в установки, оставленные моими бывшими коллегами.
— Анализ кандидатов на соответствие установленным параметрам: человеческий биологический вид, отсутствие аугментаций, отсутствие психических заболеваний и повреждений мозга, — озвучила система. — Наделение кандидата доступом к функционалу системы «Хранитель». Поддержка работоспособности систем лаборатории. Техническое обслуживание ключей доступа к системе «Хранитель». Обнаружение сингуляра.
Ключи — это как раз и есть те самые артефакты, которые позволяют Хранителям настроиться на способности Основателей. Вероятно, так и родились «ключники», а Януса Двуликого к ним уже прикрутили для создания мистической базы. С людьми семнадцатого века требовалось объясняться на доступном им уровне мышления. Так что римский бог был выбран намеренно.
Что касается здоровья — как физического, так и ментального — то тут тоже все просто. Подобное оружие нужно доверять только адекватным операторам.
— Как проходит проверка на сингуляра? — уточнил я.
— В меня загружена копия сознания. Каждый новый пользователь проходит процедуру сравнения с этой копией, — пояснила система. — При соответствии кандидата записанному сознанию я обязана оповестить всех Хранителей.
Что ж, простой метод. Хотя, конечно, разночтения обязаны быть, ведь я не все загружал в свои дубликаты. Однако сам факт наличия участка, который помнит о моей Земле, говорил бы о том, что в камеру виртуальной реальности шагнул бывший сингуляр.
— Можно ли отсюда получить доступ к системе «Хранитель»? — спросил я.
— Связь
