отсутствует, — ответила Анна. — Мне не предоставили доступ к системе «Хранитель», только техническое обслуживание ключей.
Понятно, защита от дурака. Иначе какой-нибудь сошедший с ума Хранитель мог бы попытаться залезть в настройки и сломать систему. А так — не знаешь, как добраться до управляющих магией блоков, никак им и не повредишь. Я бы, если честно, тоже так сделал — не дело необразованным аборигенам копаться в столь сложных вещах.
В целом, я получил даже больше, чем хотел. Лаборатория, конечно, потрепана временем, однако сама по себе представляет огромную ценность.
И хорошо, что «Оракул» сейчас заблокирован. Доверять такие знания я пока что не готов никому.
— Каким образом ты отмечаешь подходящих кандидатов? — задал я новый вопрос, возвращаясь из планов на будущее к проблемам сегодняшнего дня.
— Отчет предоставляется на экраны в комнату охраны, — ответила Анна.
— Выдай мне такую метку, — распорядился я.
— Готово.
— Конец сеанса, — велел я.
Панель администратора тут же свернулась. Я остался висеть в космосе, но уже через несколько секунд вновь оказался в камере виртуальной реальности.
Убивать Хранителей сейчас я был не готов. Они-то ждали вердикта Анны во всеоружии. Бесспорно, я могу забрать с собой кого-то из ключников. Однако всей гурьбой они меня однозначно прикончат. Впрочем, я мог их обмануть.
Кроме того, я знаю, что где-то существует оборудование, обеспечивающее работу магии на Земле. И следует разобраться, где оно установлено.
Потому как в отличие от местных людей, я смогу переписать ее так, как мне угодно. Вплоть до выдачи всей возможной мощи одному-единственному носителю.
Или же просто исправить то, что сделали другие сингуляры. И превратить магический мир в технический. Естественно, без последствий в этом случае не обойдется. И с наскока этот вопрос не решить, здесь нужно тщательно все обдумать.
И это не говоря про то, что мне еще предстоит найти само оборудование и получить к нему доступ.
Дверь камеры отъехала в сторону, и я шагнул наружу. Василий был совершенно прав: с момента, как мое сознание было погружено в виртуальную реальность, прошла от силы секунда. Для стороннего наблюдателя мое пребывание внутри камеры было очень кратким. Однако результат сейчас светился в комнате охраны на дисплеях, и Хранители могли видеть, что я полностью удовлетворяю критериям.
И при этом не являюсь сингуляром.
Дав немного времени ключникам, чтобы обсудить результат испытания, я прошелся по главному залу, рассматривая оборудование. Что-то я еще мог бы починить, но в большинстве своем технология была безвозвратно утеряна. Вся необходимая информация мной уже получена из отчетов Анны о состоянии лаборатории, но, как Дмитрий Алексеевич Романов, энтузиаст высоких технологий, я не мог бы пройти мимо подобного места.
Мне чертовски повезло на самом деле. Если бы я не стер в своем мире воспоминание про учетную запись Создателя, сейчас бы, скорее всего, уже бился насмерть с Хранителями. Все мои показатели, как физические, так и ментальные, отличаются от человека, ставшего сингуляром. Но копия памяти — это копия памяти. Первый же обнаруженный факт существования воспоминаний о прошлой жизни послужил бы причиной для подписания смертного приговора.
Около десяти минут потребовались Хранителям, чтобы закончить разговоры по моей кандидатуре. За это время я обошел весь главный зал и даже обнаружил в одной из стен застрявший и давно пришедший в негодность ремонтный дрон.
Нет, определенно, мне будет необходимо сюда вернуться. Оставлять лабораторию из моего прошлого мира вот так гнить и разваливаться? Да я сам на себя руки наложу, если приму такое решение.
— Дмитрий, мы закончили, — объявила все та же Маргарита. — Возвращайся в обратно.
Я без возражений последовал указаниям.
Они уже вышли из комнаты охраны и выстроились полукругом, когда стеклянная дверь главного зала убралась в сторону. Я перешагнул через порог, разглядывая Хранителей.
Всего их оказалось семь человек: пятеро мужчин, две женщины. Сказать, сколько им на самом деле лет и какова их внешность в действительности, я бы не взялся. Личины, даруемые ключами от системы, не были подвержены возрасту и изменениям.
— Итак, — заговорил, складывая руки в рукавах рясы, монах Василий, — Дмитрий Алексеевич Романов удовлетворяет всем требованиям. У кого-то еще имеются возражения?
Я взглянул на их лица совершенно равнодушно. Слишком сильным оказалось эмоциональное потрясение от встречи с моим прошлым, чтобы всерьез поддаться величию момента и проникнуться пафосом этой встречи.
Ведь для меня эти семь человек были всего лишь дикарями, которые не смогли как следует распорядиться свалившейся им в руки удачей. Конечно, конкретно эти Хранители не были первым поколением, и за действия предшественников ответственности не несли, однако должны же понимать, что происходит. Или я слишком многого ожидаю?
Тем временем заговорил Людвиг.
— Я давно говорил, что Дмитрий должен к нам присоединиться, — произнес он, оборачиваясь к Маргарите. — Сначала меня бы устроило, если бы князь Романов вошел в состав новых марионеток. Но теперь, раз уж мы решили выйти на свет, необходимость в лишней прослойке исчезла. А испытательный срок Дмитрий выдержит и в качестве одного из нас.
— Кроме того, — поддержал Людвига монах, глядя исключительно на меня, — мы не обязаны принимать его прямо сейчас. У нас еще есть немного времени.
О том, что если за время испытательного срока я все же не устрою членов общества Януса Двуликого, меня начнут убивать, ни один из них не упомянул. Что, впрочем, не отменяло того, что такой исход был не только возможен, но и крайне вероятен.
— Может быть, лучше выслушаем самого мальчика? — спросила вторая женщина, поводя в мою сторону рукой.
В отличие от Маргариты, одетой в красивое платье, эта дама носила шерстяную длинную юбку в пол и белую блузку с широкими рукавами. Круглые очки на носу делали ее похожей на учительницу какого-нибудь женского пансиона, а собранные в пучок на затылке серые волосы только усиливали этот эффект.
— Мое имя Корнелия, — представилась она. — И мне интересно, что ты сам скажешь о своем пребывании в качестве нашего кандидата.
Я несколько секунд молчал, делая вид, будто раздумываю над ответом. Наконец, когда тишина едва не превратилась в оскорбительное игнорирование, я заговорил.
— Во-первых, я не верю никому из вас, — объявил я, поочередно глядя на каждого Хранителя. — Весь мой опыт взаимодействия с ключниками, что с марионетками, что с истинными, сводится к тому, что обман и прямая ложь — основа вашего бытия.
Лицо Маргариты исказила гримаса отвращения. Весь ее вид буквально кричал о том, насколько она против меня. Людвиг усмехнулся, Василий смотрел с осуждением. Остальных мой выпад не задел.
— Во-вторых, — продолжил я все тем же спокойным тоном, — я не намерен
