и так переступил свою гордость, признавшись в бесплодии. Отказ он воспримет как предательство или, хуже того, как насмешку.
Чувствуя себя так, будто пробирается над пропастью по узкой тропе, Кайден решился нарушить молчание:
— Ты сказал, что поможешь вытащить моих родичей из тюрьмы. Каким образом?
— Подкуплю Рэдклиффа, и он их отпустит, либо дам взятку судье, чтобы развалить дело, — пояснил Дункан.
Что ж, это может сработать. Старый добрый фунт стерлингов открывает многие двери. Правда взамен придется послужить племенным быком. Кайден взглянул на Гленну. Та с невинной улыбкой приспустила ночную сорочку, обнажая плечо. Она так похожа на Фиону и одновременно так не похожа на нее! То же лицо, те же глаза, но вместо милого ангела — похотливая шлюха.
Его передернуло, и это не укрылось от лэрда.
— Что ты ломаешься как целка? — презрительно процедил он. — Лечь в постель с красивой девкой и засунуть в нее свой член — не самое плохое, что может случиться с мужчиной.
«Это уж точно. Самое плохое со мной уже случилось», — подумал Кайден, и расцепив зубы, выдавил:
— А ты так и собираешься здесь торчать? Мне что, при тебе ее… того?
Лэрд сально ухмыльнулся.
— А что? Я бы посмотрел, как ты прочистишь ее дуло своим шомполом.
— Дункан! — возмущенно взвизгнула Гленна.
Старик повернулся к ней.
— А ты, сучье отродье, небось, радуешься, что будешь кувыркаться в свое удовольствие с молодым кобелем? Смотри у меня, если твое брюхо не надуется в ближайшее время, пеняй на себя.
Гленна обиженно поджала губы, а Кайден стиснул челюсти. Его тошнило от того, как старый мудак обращается с женщиной, и от того, какую роль ему самому придется в этом сыграть. Но он промолчал, не видя смысла что-либо говорить.
Дункан накинул на плечи кафтан и двинулся к двери. Проходя мимо Кайдена, он как бы в шутку, но весьма ощутимо ткнул его кулаком в живот.
— Не подкачай, парень. Засей это поле как следует. Твоя-то Фиона, помнится, сразу после свадьбы понесла.
Фиона! Имя жены пульсирующей болью отозвалось в висках. В глазах потемнело, на грудь будто навалилась могильная плита. Кайден судорожно схватил воздух ртом.
В памяти замельтешили страшные картины того дня. Красные мундиры, крики и похотливый гогот, гладкий беременный живот — все смазалось и завертелось, сливаясь в безумный водоворот.
А в самом центре ослепительно сверкали начищенные черные сапоги. Сапоги, к которым Кайден припадал, когда словно жалкий червь ползал по земле, умоляя Рэдклиффа пощадить жену.
— Эй, что с тобой? — голос Гленны долетел до него будто издалека.
Кайден вздрогнул и часто заморгал, пытаясь прийти в себя. Гленна стояла перед ним, озабоченно вглядываясь в его лицо.
— Ты бледный как смерть, того и гляди, хлопнешься в обморок, — сказала она. — Ты здоров?
— Хм… черт!.. Да, все в порядке. Не знаю, что на меня нашло, — пробормотал Кайден, озираясь по сторонам. — А где Дункан?
— Уже ушел, ты разве не заметил? — Гленна томно прикрыла веки. — Оставил нас наедине. Можем приступать.
Она стояла перед ним в полупрозрачной сорочке. Золотистые волосы рассыпались по плечам, полные груди, увенчанные розовыми сосками, просвечивали сквозь тонкую ткань. Но вместо желания Кайден ощущал лишь раздражение и усталость. Его мутило, глаза слезились от надоедливого мерцания свечей. Вместо плотских утех хотелось забиться в темный чулан, закутаться с головой в плед и уснуть.
Не дождавшись его реакции, Гленна подошла вплотную и провела рукой по его груди. Кайден ощутил кисловато-приторный запах ее тела, и его затошнило еще сильней.
— Погоди, — отводя ее руку, пробормотал он.
Гленна чуть отстранилась и, с улыбкой глядя ему в глаза, потянула за тесемку на вырезе. Повела плечами, и сорочка с мягким шорохом соскользнула на пол. Оставшись нагой, она прижалась к Кайдену и стала тереться об него грудью.
— О, Кай, как же долго я этого ждала! — проворковала она ему на ухо.
Ее пальцы зарылись ему в волосы, лаская затылок, влажные губы прильнули к шее. Но Кайден ничего не чувствовал. Голая девка ластилась к нему словно кошка, а он стоял как чурбан, не ощущая напряжения там, где ему полагалось быть.
Нет, видать, в ту ночь все вышло случайно. После того, что с ним произошло, он как был, так и остался мертвым трухлявым пнем. Он даже не мог заставить себя поднять руки и обнять Гленну, которая извивалась как пиявка, пытаясь его расшевелить. Ее поцелуи казались слюнявыми, запах тела вызывал отвращение, разметавшиеся волосы неприятно щекотали нос. Хотелось просто оттолкнуть ее и уйти.
Гленна с нетерпеливым стоном сунула руку ему под килт. Стиснула член и тут же отпрянула с гримасой разочарования на лице.
— В чем дело? — недоуменно спросила она. — В прошлый раз он стоял как каменный. Что случилось?
— Прости, — пробормотал Кайден, чувствуя, как полыхает лицо. — Видать, ничего не выйдет.
Гленна кисло скривилась.
— Вроде бы молодой мужчина, а у Дункана и то быстрее встает, — презрительно бросила она. — Ладно, давай, возьму в рот. Надеюсь, ты его хорошенько вымыл? А то у Дункана вечно воняет мочой…
И тут Кайден не выдержал. Его захлестнула такая волна отвращения к происходящему, что чуть не стошнило на пол. Он оттолкнул от себя Гленну и выскочил за дверь.
Глава 14
Дорога до замка мужа заняла два дня, и Маргарет с трудом выдержала ее. Едва она села в карету, как силы покинули ее, и почти все время она либо лежала на сиденьях, подложив под голову подушку, либо бездумно провожала глазами проплывающий за окнами пейзаж.
Низкое небо, громады серых туч, наползающие на вершины холмов — казалось, у здешней погоды всего два состояния: дождь идет или дождь вот-вот начнется. Пару раз карета увязала в топкой грязи, но солдаты споро выталкивали ее, и можно было продолжать путь.
Несмотря на морось, Рэдклифф ехал верхом, и Маргарет была этому рада. Она знала, что сейчас не в состоянии с ним общаться, и все же, тайком поглядывала, как он скачет среди солдат. Привлекательный, статный, он прекрасно держался в седле, но казался совершенно чужим. Не верилось, что она вышла замуж за этого человека. Возможно, со временем она привыкнет к нему? Полюбит? Хотя, мать всегда говорила, что любовь в браке ни к чему.
Вечером на привале Рэдклифф принялся расспрашивать ее о времени, проведенном в плену. Маргарет отвечала односложно, ссылаясь на усталость и головную боль. Нужно тщательно взвешивать, что именно говорить мужу. Он не должен знать, что она больше не девственница, и нельзя проболтаться о Кайдене. За
