не мерзли. Или это он перестал быть зябликом? Вроде бы странно, за эти месяцы он немного подрос, но весить стал меньше. Теперь никто из ребят не говорил, что он толстый. А он и раньше толстым не был. Просто не худой, как эти… как он сам сейчас стал. Зато мышцы появились, да еще какие! И что непонятно… Нет, не так... Он временами с тревогой находил, что и мысли у него изменились. Если раньше он осуждал этих людей за их какую-то дикарскую мораль, то теперь замечал, что и сам стал меняться в ту же сторону.
Попадись сейчас ему те баребы, которые погнались за ним и его одногруппниками, он не стал бы убегать, а сбив с ног вырвавшегося вперед, отобрал бы у того дубинку и… Неужели убил бы? А что такого? Они же убили Карташа и Барвина! Нет, тогда, когда они гнались за ними, те были еще живы, но уже через несколько минут баребы их убили. Значит, правильно, ему надо было убить этих баребов. Да, убить. И этих, и тех, кого он видел из окошка домика, где прятался. И всех других тоже! Страшные мысли. Не его мысли. Или теперь уже его? Если тебя или твоих спутников хотят убить, нельзя упускать руки, нельзя просить, умолять, ползать на коленях, взывать к терпимости и разуму. Надо взять в руки оружие, хотя бы вот такой меч, и бить, бить, бить, защищая себя, семью, друзей, соседей…
Из оцепенения его вывел странный звук. Какой-то незнакомец, мелкий, невзрачный.
- Это поместье грасса Вучко?
- Да, его.
- Мой господин ехал к грассу с важным письмом, но тут рядом конь запнулся, попав ногой в яму, а господин упал и повредил ногу. Мне никак его не подсадить в седло. Господин, не поможете?
- А далеко отсюда? Может, я лучше сбегаю за помощью?
- Нет, что вы, совсем близко. А господин будет гневаться, если его в таком виде привезут к вашему грассу. То ли дело, когда он сам появится верхом, понимаете?
- Хорошо, я помогу. А ваш грасс тяжелый? А то я позвал бы Аррика.
- А кто это?
- Да вон он идет! Аррик! Тут помочь надо бы…
Вот они на пару и помогли… себя поймать. Связанные по рукам и ногам и с мешками на головах долго тряслись на лошадиных спинах. В таком же положении, связанных, их бросили на пол в каком-то подвале. Правда, мешки сняли. Но все равно остались в полной темноте.
Кто был их похитителем, они даже не догадывались. А несколько фраз, которые удалось услышать, ясности не добавили. Спустя час показалась полоска света, на пороге камеры появился человек.
- Кого брать-то?
- Да любого, - ответил из-за двери ленивый голос.
Этим избранным оказался Аррик. Сколько времени прошло с момента исчезновения спутника по несчастью, Велмин не представлял. А потом Аррик появился, брошенный на пол камеры. Дверь же закрылась.
Было настолько темно, что глаза так и не смогли, привыкнув к темноте, что-то рассмотреть. Зато уши могли все слышать. Аррик плакал. Для Велмина это было слишком неожиданно, он ни разу не видел, чтобы кто-то из его новых знакомых плакал. В чем причина? Неужели… Велмина проняло. В этом мире могут бить и пытать, и это не считается чем-то из рук выходящим. Явление обычное. Его же били. Тот же Дири. Но есть и разница: как бить.
Аррик немного успокоился.
- Тебя били? – Велмин решился на вопрос. Но Аррик молчал. И только лишь спустя какое-то время неожиданно произнес:
- В том-то и дело, что нет. А я все им рассказал. Испугался. Просто вспомнил, как мне ногу превратили в головешку. Не знаю, я бы, может быть, и решил промолчать, только здесь никто не будет лечить. А они еще сказали, что за одной ступней последует вторая, а потом…
Аррик чуть всхлипнул.
- Ты это… когда будут расспрашивать, говори все, как есть. Хотя, может, и не поверят. Но все равно говори, потому что солгать не сможешь.
А вскоре пришли и за ним. Набросили на голову мешок и куда-то долго вели. Потом посадили на что-то твердое, сдернули мешок и сильный свет ударил ему в глаза. Было слишком ярко, он практически не видел людей, находящихся в комнате вместе с ним. Зато слышал. Они задавали вопросы, и Велмин, следуя совету Аррика, все честно рассказал.
Двое мужчин, чьи силуэты он видел и чьи голоса слышал, вначале ему не поверили. Один из них даже предложил его пытать. Велмин очень испугался, от страха даже обмочившись (он же полдня со связанными руками, а организм требует). Но, видимо, это сыграло роль, и его решили не трогать.
- Жуке! Отведи его обратно, - бросил приказ один из мужчин.
Тюремщик надел на его голову мешок, поднял на ноги и повел обратно в камеру. Он услышал звук отпираемой двери, Жуке его подтолкнул вперед, а потом Велмин услышал громкий крик боли. Это кричал Жуке. Велмин не удержался на ногах и упал на пол, а следом за ним упал и Жуке. Велмин его не видел, лежа лицом вниз, но зато слышал звук падения грузного тела. Вскоре с его головы сдернули мешок, а руки оказались свободными.
- Ты как? – это был голос Аррика, - идти сможешь? Надо торопиться.
Велмин приподнял голову и в просочившейся полоске света увидел Аррика, держащего в руке нож. Рядом с ним лежало бездыханное тело тюремщика.
- Давай, шевели клешнями, - подстегнул его Аррик и скользнул через приоткрытую дверь. Велмин с небольшой задержкой последовал за ним. Впереди послышался звук топающих ног. А затем раздался булькающий звук и шум падающего тела.
- Давай скорее, растяпа!
Велмин поравнялся с предметом шума. На полу коридора лежал еще один стражник, которого Аррик только что лишил ножа. Нож первого тюремщика торчал в глазнице убитого. Аррик дернул рукой и с противным склизким звуком вытащил нож, с конца которого капало красным, точнее, красноватым.
Они прошли еще десяток метров и оказались перед дверью, обитой железными листами. Аррик слегка нажал, дверь, на удивление, стала легко открываться. Перед ними предстала полянка, уже погруженная в сумерки. Долго же они путешествовали (не по своей воле, конечно)!
С левой стороны дорожка, посыпанная битыми утрамбованными камнями, вела в небольшой домик с флигелем, стоящий в пятидесяти шагах от выхода из подземелья на поверхность. Там его допрашивали. Велмин сразу об этом догадался. Но что
