– Мне разрешено говорить с мистером Херондэйлом так, как мне нравится, и тогда, когда мне нравится. Это одно из условий моего договора, которое я заключила с хозяевами дома.
– Шарлотта позволяет вам диктовать условия?
– Не просто найти человека, который сможет работать в Академии, – объяснила Софи. – У претендента должно быть особое Видение. Оно есть у Агаты и у Томаса. Миссис Бранвелл пригласила меня сразу же, когда узнала о моем… даре. Мне же сказали, что она ищет горничную для мисс Джессамины. Миссис Бранвелл предупредила меня о мистере Херондэйле: он, мол, скорее всего, будет груб и фамильярен. Тогда-то она и сказала, что я могу грубить в ответ и против этого никто не станет возражать.
– Что ж, он грубит направо и налево, так что вполне справедливо, что кто-то груб по отношению к нему, – усмехнулась Тесс.
– Тем более что у меня есть разрешение миссис Бранвелл. – Софи усмехнулась в ответ.
«Когда она улыбается, то становится по-настоящему прекрасной, – подумала Тесс. – А есть у нее шрам или нет – какая в целом разница?»
– Вам нравится миссис Шарлотта? – продолжала расспрашивать Тесс. – Она кажется ужасно доброй.
Софи пожала плечами:
– На старом месте я прислуживала миссис Аткинс. Эта леди была настолько рачительна, что требовала отдавать ей каждый использованный огарок свечи, каждый обмылок. И потом, нам приходилось использовать мыло до конца, прежде чем она выдавала нам новый кусок. А миссис Бранвелл дает мне новое мыло всякий раз, когда я прошу. – Софи произнесла это с таким почтением, словно речь шла о горах золота.
– Полагаю, все они здесь, в Академии, достаточно богаты. – Тесс подумала о дорогой мебели и богатых гобеленах.
– Возможно. Но я достаточно уже навозилась с гардеробом миссис Бранвелл, и знаю, что она не покупает новых платьев.
Тесс подумала о синем платье Джессамины, которое она надевала на обед предыдущим вечером.
– А мисс Ловлесс?
– У нее свои деньги, – мрачно заявила Софи и отстранилась от Тесс. – Вот. Посмотрите, что получилось.
Тесс улыбнулась:
– Спасибо, Софи.
* * *
Когда Тесс вошла в столовую, остальные уже завтракали. Шарлотта, облачившаяся в простое серое платье, мазала джемом тост, Генри спрятался за газетой, а Джессамина доедала овсянку и при этом вела себя очень манерно. Перед Уиллом на тарелке возвышалась гора яиц и бекона, которые юноша уплетал за обе щеки. Тесс в очередной раз пришла к заключению, что Уилл вовсе не пил предыдущей ночью: вряд ли у человека, хорошо принявшего на грудь, с утра будет такой зверский аппетит.
– Мы только что говорили о вас, мисс Грей, – начала Джессамина, когда Тесс присела за стол, и пододвинула девушке пустую тарелку. – Бекон?
Тесс взяла вилку и с тревогой во взгляде посмотрела на собеседницу:
– И о чем вы говорили?
– Конечно же решали, что нам с вами делать дальше. Обитатели Нижнего мира не могут подолгу жить в Академии, – ответил вместо Джессамины Уилл. – Что до меня, так я предложил продать вас цыганам на Хампстед-Хит[46]. – С этими словами он повернулся к Шарлотте и с вызовом посмотрел ей прямо в глаза. – Я слышал, худые женщины у них ценятся так же, как добрые лошади.
– Прекрати, Уилл. – Шарлотта наконец отвлеклась от своего тоста и взглянула на юношу. – Ты говоришь совершенно нелепые вещи.
Уилл откинулся на спинку стула:
– Вы правы. Они никогда бы ее не купили. Слишком худая.
– Достаточно! – отрезала Шарлотта, и в голосе ее зазвучали стальные нотки. – Мисс Грей должна остаться. Остаться хотя бы потому, что мы проводим небезызвестные тебе исследования и нам не обойтись без ее помощи. Я уже сообщила Клейву о своем решении: мисс Грей останется в Академии до тех пор, пока не будет решена проблема «Клуба Преисподняя» и не найден ее брат. Я все верно говорю, Генри?
– Совершенно точно, дорогая, – согласился Генри и отложил свою неизменную утреннюю газету. – Мы пристально следим за всеми существами из преисподней, так что ты права, Шарлотта, впрочем, как всегда.
– Вы лучше скажите об этом Бенедикту Лайтвуду, – фыркнул Уилл. – Знаете, каково ему приходится?
Шарлотта слегка побледнела, и Тесс стало интересно, кто такой этот Бенедикт Лайтвуд.
– Уилл, я бы очень хотела, чтобы сегодня ты вновь посетил дом Темных сестер, – сменила тему разговора Шарлотта. – Там сейчас никто не появляется, так что самое время его хорошенько обыскать. И я хочу, чтобы ты взял с собой Джема…
Неожиданно лицо Уилла стало очень серьезным.
– Он хорошо себя чувствует?
– Вполне, – ответил Джем. Он неслышно вошел в комнату и теперь стоял у буфета, сложив руки на груди. Выглядел он уже не таким бледным, как в прошлую ночь, а из-за красного жилета даже казалось, будто на его щеках играет яркий румянец. – Более того, я хочу сказать, что все практически готово.
– Ты должен сначала позавтракать, – раздраженно проговорила Шарлотта и указала на полную тостов тарелку. Джем сел за стол и улыбнулся Тесс. – Ах да, Джем, это мисс Грей. Она…
– Мы уже встречались, – спокойно объявил Джем, и Тесс почувствовала, что краснеет.
Она бросала на него исподтишка полные любопытства взгляды, а он тем временем невозмутимо взял кусочек хлеба и стал намазывать его маслом. Для такого, мягко говоря, стройного – а выражаясь более прямо и более честно, так и болезненно худого – человека у него оказался очень хороший аппетит.
– Вы знакомы? – удивилась Шарлотта.
– Я столкнулся с Тесс в коридоре вчера вечером и представился. Возможно, я немного ее испугал.
Он поднял голову от тарелки и посмотрел прямо в глаза Тесс, которая не успела отвести взгляд.
Шарлотта пожала плечами:
– Очень хорошо. Я хотела бы, чтобы ты пошел с Уиллом. Тем временем мисс Грей…
– Зовите меня Тесс, – попросила девушка. – И эта просьба касается всех собравшихся.
– Очень хорошо, Тесс, – сказала Шарлотта, едва заметно улыбнувшись. – Генри и я поговорим с мистером Акселем Мортмэйном, работодателем вашего брата. Посмотрим, может, он или кто-нибудь из его служащих прольет свет на тайну исчезновения Натаниэля.
– Спасибо, – пробормотала Тесс, которая до последнего думала, что все обещания помочь найти брата – лишь пустой звук. А оказалось, что они не только собирались помогать, они уже и предпринимали кое-какие действия. Тесс стало стыдно за свою подозрительность.
– Я слышал об Акселе Мортмэйне, – задумчиво проговорил Джем. – Он шатан[47], один из крупных воротил, живущих в Шанхае. Его компания занимает несколько домов на набережной.
– Да, – согласилась Шарлотта. – В газетах пишут, что он сделал состояние на импорте шелка и чая.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
