ансамбль.
Он кивнул, едва не макнув подбородок в кофе.
– Кажется, твое предложение – не такой уж бред. Поп-группа из агентов контрразведки… Но потребуется время, чтобы их собрать, организовать, натаскать…
– Это еще зачем?
– Вот болван! Чтобы они нормально пели.
– Господи, да кто разберется? Вы когда-нибудь вникали в кантри и музыку угольных копей? Прислушивались к «Аква регии» и ее Плутониевым Мальчикам?
– Усек. Значит, мы соберем группу и расхвалим ее на весь свет, чтобы о ней прознали лайокукайцы…
– И услышали музыку…
– И захотели еще. Гастроли. Невозможно. Карантин.
– В этом-то и заключается изящество моего плана, адмирал. Как только Крысы прославятся на всю Галактику, они совершат какое-нибудь преступление, столь ужасное, что будут немедленно сосланы на планету-тюрьму. Где их встретят с распростертыми объятиями, ни о чем не подозревая. И где они проведут расследование и найдут изделие чужой расы, после чего я смогу получить противоядие. И вот еще что: прежде чем я возьмусь за дело, позаботьтесь, чтобы мне выдали три миллиона межзвездных кредитов. В новеньких монетах здешней чеканки.
– Исключено, – прорычал он. – Расходы оплачиваются по мере их возникновения.
– Вы недопоняли. Речь идет о моем гонораре. Все накладные расходы – сверх этой суммы. Или платите, или…
– Или что?
– Или через двадцать девять дней я умру, операция будет провалена, а вы получите черную метку в послужном списке.
Шкурный интерес подтолкнул адмирала к мгновенному решению.
– Почему бы и нет? Эти перегруженные финансами академики вполне могут позволить себе такую трату. Они ее даже не заметят. Ладно, будет тебе список кандидатов.
Он отстегнул от пояса телефон, проорал в него многозначный номер, затем пролаял несколько кратких приказов. Я еще кофе не успел допить, а в кабинете очухался принтер и загудел, складывая в стопку отпечатанные листы. Мы просмотрели их и понаставили уйму галочек. Имен в списке не было, их заменяла буквенно-цифровая абракадабра. Наконец я вручил листы адмиралу.
– Нам нужны полные личные дела всех отмеченных.
– Это совершенно секретная информация.
– Но вы – адмирал и можете ее получить.
– Получу и подвергну цензуре. Совершенно незачем посвящать тебя во все тайны контрразведки.
– Адмирал, мне нет никакого дела до ваших тайн. – Разумеется, это была наглая ложь. – Ради бога, пускай остаются кодовые номера. Меня интересуют только музыкальные способности этих людей, а еще – можно ли на них положиться, если мы попадем в серьезную заваруху.
Я провозился еще некоторое время, затем хорошенько размял мускулы, сунул одежду в вакуумную чистку и принял горячий, а после – холодный душ. Надо бы пополнить гардероб – но не раньше, чем подготовлю и начну операцию. Нельзя терять времени – смертельные часики неумолимо отщелкивают секунды, оставшиеся до рокового дня.
– Вот список, – сказал адмирал, входя в кабинет. – Никаких имен. Агенты мужского пола обозначены литерой А, женского…
– Стойте! Можно, я сам угадаю? Женщины – литерой Б.
Бенбоу только рыкнул. Он был совершенно лишен чувства юмора.
Я пробежал глазами список, слегка задержался на дамском диапазоне от Б1 до Б4. Церковный орган. Вряд ли годится. Гармонь. Труба. Певица.
– Мне нужна фотография Б3. А как понимать все обозначения после Б1? 19Т, 908L и так далее?
– Шифр. – Он выдернул из моей руки лист. – В переводе на человеческий язык – мастер рукопашного боя, превосходное владение стрелковым оружием, шестилетний стаж оперативной работы. А прочее тебя не касается.
– Спасибо, чудесно, что бы я без вас делал. Не сомневаюсь, эта барышня очень бы нам пригодилась, если б еще могла таскать на спине церковный орган. Ладно, давайте пороемся в списке мужчин и закажем фотографии. Кроме вот этого, А19. Пусть он явится сам, во плоти, и поскорее.
– Зачем?
– Затем, что он ударник и играет на молекулярном синтезаторе. Поскольку в музыке я почти ни бельмеса не смыслю, он преподаст мне азы работы в ансамбле. Покажет, где что включается, пометит цифрами и настроит технику на проигрывание разной музыки. Я буду только улыбаться и нажимать на клавиши. Кстати, о технике. У вашей сверхсекретной службы есть на этой планете средства, чтобы ремонтировать электронику?
– Эта информация не подлежит разглашению.
– Все, что касается нашей операции, не подлежит разглашению. И все-таки мне необходимо поработать с электроникой. Не важно, здесь или еще где-нибудь. Ну что, посодействуете?
– Средства будут предоставлены.
– Вот и славно. А теперь скажите, что такое гастрофон или мешкотруб?
– Без понятия… А что?
– А то, что под этими названиями здесь подразумеваются музыкальные инструменты или профессии. Или что-то еще, но тоже – музыкальное. Я должен знать.
Смазанный бесчисленными университетскими кредитами, управляемый миньонами адмирала, мой план заработал на всю катушку. На этой планете находилась база Лиги, замаскированная под межзвездное транспортное предприятие. Она располагала отменно оборудованной ремонтной мастерской и цехами для производства электроники. Тот факт, что мне на все давали карт-бланш, означал одно: лафа закончится одновременно с операцией. Как только началось прослушивание, за агентом А19 отправилось самое быстроходное из имевшихся в нашем распоряжении транспортных средств. В тот же день после обеда он прибыл с маленько обалдевшим видом и остекленевшими глазами.
– Я знаю вас под кодовым прозвищем А19. Вы бы не могли назваться как-нибудь поудобоваримее? Не обязательно настоящим именем, лишь бы можно было обращаться.
Здоровенный агент почесал огромную челюсть. Я догадался, что он пинками приводит в действие свои мозги.
– Зач. Так зовут моего двоюродного брата. И вы меня так зовите.
– Хорошо, пусть будет Зач. У вас довольно музыкальный послужной список.
– Еще бы! Я весь колледж наяривал в банде. Да и после доводилось тряхнуть стариной.
– Раз так, вы подходите. Первое задание: возьмите чековую книжку и прогуляйтесь по магазинам. Покупайте самые дорогие, самые сложные электронные музыкальные инструменты. Только покомпактнее, поминиатюрнее. Несите сюда, а я их еще уменьшу – все, что мы с собой возьмем, должно уместиться на наших спинах. Денег не жалейте – чем больше потратите, тем лучше. Если чего-нибудь не найдете здесь, воспользуйтесь услугами экстренной галактической почты.
В его глазах зажглась музыкальная лихорадка.
– Вы это серьезно?
– Вполне. Не верите – спросите адмирала Бенбоу. Он дал «добро» на любые расходы. Приступайте.
Зач вышел, и началось прослушивание. Я не вижу смысла подробно излагать события двух следующих дней. По всей видимости, музыкальное дарование и военная карьера – вещи взаимоисключающие. Я «резал» кандидатов пачками, и список таял в нарастающем темпе. Надежда на большой ансамбль не сбылась – удалось наскрести лишь скромную группу.
– Вот она, адмирал, – сказал я, отдавая Бенбоу список аббревиатур. – Малое количество пришлось компенсировать высоким качеством. Я имею в виду себя и вот эту троицу.
