приезда не показывал мне своей радости — ему было плевать на то, что я вернулся живым. Он смотрел на меня, как на обычного убийцу, и всякий раз, когда мы оказывались в одном помещении, он старался побыстрее завершить свои дела и выйти из комнаты, дабы не быть наедине со мной. Расстраивало ли это меня? Лишь чуть-чуть. Я уже привык к такому отношению к себе, так что не обращал на это слишком много внимания.
Время шло, а работа находиться всё никак не находилась. Работодатели страшились того факта, что я участвовал в самой настоящей войне, из-за чего мне приходилось часто получать отказы. Все боялись того, что у меня может внезапно «поехать крыша», во время чего я буду валить всех направо и налево. С одной стороны, я их прекрасно понимаю, ибо несколько подобных прецедентов уже было, но вот с другой… было достаточно обидно. Неужели я не заслужил статус героя в их глазах? Я же отправился воевать вместо них! Я отправился в Ирак для того, чтобы им не пришлось бороться с теми религиозными ублюдками, что видели в причудах промыслы Сатаны! Я был самым настоящим патриотом своей родины! И после всего этого ко мне такое отношение? Это очень несправедливо!
Некоторое время моя жизнь имела более отстраненный и одиночный характер, чем раньше. Я не мог найти своё место в обществе, и окружающие меня люди стали мне казаться слабыми, бессмысленными и даже абсурдными. Я был не по их меркам, и они это чувствовали. Меня боялись и избегали, как будто я был заразой, которая могла проникнуть в их жизни и перевернуть их мир с ног на голову. В один момент я даже потерял интерес к обычным радостям жизни. Еда, сон, развлечения — все это было пустым и ничтожным. Я не находил удовлетворения ни в чем, кроме своих темных мыслей и воспоминаний о войне.
Но в одно мгновение всё изменилось. Я нашёл то, что так долго искал. Как оказалось, чтобы продолжать жить в этом обществе, мне не нужно было меняться — мне нужно было лишь найти работу, которая бы утоляла мой голод по жестокости и убийствам. Мне даже было смешно от того факта, что я не подумал об этом раньше. Всё было так очевидно!
Я нашёл таких же людей, как и я. Всего таких нас было трое, и каждый из нас прошёл войну, от которой никто из нас отвыкать не хотел. Одного мужика звали… Впрочем, не так сильно важно его имя. Было в нём кое-что более примечательное — он был беспричудным. Несмотря на такой, казалось бы, очевидный дефект в нашем современном мире, он смог пройти полностью всю войну и даже стать местной легендой, и его также не стали признавать героем, ибо он убивал людей. Дежавю, не правда ли?
Вторым человеком был немец. Его опыт в войне был меньше нашего, но он тоже смог выйти из неё живым, а этого уже достаточно для того, чтобы считать его равным нам. Он был чересчур острым на язык, из-за чего я часто хотел надрать ему зад, но останавливался в последний момент, ибо работа для нас была превыше всего. Тем не менее, если бы мне подвернулся шанс разбить его рожу своими, блядь, кулаками, я бы точно сделал это, и я уж точно ни о чём бы потом не жалел.
И вот, собравшись, мы поняли, что могли бы стать неплохой такой командой, учитывая то, что у нас у всех общая цель и общие мотивы. Этого было достаточно для того, чтобы мы стали теми, кого в будущем будут бояться все: герои, злодеи, корпораты, чиновники и власть страны. Мы не стремились к этому — наши действия сами делали нас популярными, благодаря чему мы заработали не один чёртов миллиард долларов.
Мы стали головорезами.
С тех самых пор наши жизни засияли новыми красками — красками, от вида которых мы буквально бились в экстазе. Наша карьера головорезов принесла нам не только деньги, но и адреналин, которого мы так жаждали. Мы стали исполнителями самых опасных и секретных заданий, нас нанимали для устранения врагов и соперников, которые стояли на пути наших заказчиков. Никто не знал наших истинных имен, мы были просто тенями, скрывающимися во мраке и воплощающими чью-то последнюю мечту. Мы смеялись над своими целями, зная, что наша рука была законом смерти. Быть убийцей — это не просто нажать на курок или ударить ножом. Это искусство, требующее хладнокровия, точности и неуклонности. Мы разрабатывали планы, изучали привычки и слабости своих жертв, чтобы исчезнуть во тьме, после чего наши мишени исчезали навсегда. И никто не мог понять, как это происходило.
Мы наслаждались каждым мгновением. Мы смотрели в глаза смерти и смеялись над ней. Наши убийства были чистыми, быстрыми и безжалостными. Мы не испытывали угрызений совести, ни капли сожаления, ведь мы знали, что наши жертвы были лишь пешками в большой игре. Мы были просто инструментами в руках тех, кто платил нам, и наша непоколебимая самоуверенность только прибавляла удовольствия. Когда мы подкрадывались к своим целям, они ощущали наше присутствие только в последние секунды. Мы были самыми настоящими, блядь, призраками, неуловимыми и беспощадными, что готовы залезть внутрь тела нашей цели и расчленить её дух. Наши жертвы даже не успевали понять, что их жизнь прерывается, прежде чем их тела падали на землю и кровь окрашивала наш путь. Мы были необычными хищниками, сжимающими свою добычу в свои когти — мы были самыми настоящими монстрами, которых создали войны и наша любимая Америка!
Наши мозги были заточены на убийство, и мы с каждым днем становились все лучше и беспощаднее. Мы обменивались историями о наших достижениях. Каждый из нас старался часто делиться какими-нибудь забавными историями, которые случились в период войны. Часто такие истории были смешными, но, в большинстве своём, они были больше грустными, хоть мы и старались не замечать этого. Война оставила на каждом из нас определённый отпечаток, смыть который у нас никогда не выйдет, и каждый из нас понимал это, но при этом каждый пытался жить с этим, не прогибаясь по условия суровой реальности.
Мы пользовались всеми возможными способами: от холодного оружия до современных технологий. Ножи, пистолеты, снайперские винтовки, яды — у нас был доступ ко всему арсеналу смерти. Мы выбирали метод, который приносил нам наибольшее удовлетворение, который позволял нам насладиться процессом и довести его до совершенства. Мы наслаждались каждым мгновением, как
