Но из железного захвата застывших словно каменные изваяния царских гвардейцев так просто вырваться было невозможно.
Сабан, не переставая вопить – тонко, отчаянно, на одной рвущей стекло ноте, которую возьмет не всякая Кабалье – на ходу неумело взмахнул своим оружием, и с мрачным восторгом почувствовал, как клинок нашел цель.
– Ага!.. – всхлипнул и задохнулся он от счастья, и вдруг из глаз его посыпались искры, в голове что-то взорвалось, и изумленный, ошарашенный маг пролетел несколько метров и всей своей двухсоткилограммовой массой с размаху грохнулся о брусчатку.
Раздался смачный треск, словно нетерпеливый пресс, наконец, опустился на многострадальный арбуз – это затылок кипящей от боли и безумия головы колдуна встретился с милосердной мостовой.
– Ты. Не смеешь. Трогать. Нашего. Ивана, – строго склонилась над ним массивная
фигура в черных кожаных доспехах и схватила за горло. – И запомни. Меня зовут не Первый. Первый – это порядковое числительное. Мое имя – Кондратий. И я – свободный человек. И поэтому мне плевать на твое кольцо, на тебя, и на твоего жалкого царька. Понял?
Но второй помощник первого советника ничего не ответил, потому что еще за несколько секунд до приближения этого Кондратия его хватил другой Кондрат, который не произносил речей и не признавал переговоров и апелляций.
Гвардеец всмотрелся в молчаливого противника, увидел, что разговор их окончен, не начавшись, и победно оглянулся на друзей.
Но вдруг пальцы его задрожали, сами собой разжались, и он, покачнувшись, застонал и стал оседать на землю рядом с Сабаном.
Из груди Иванова защитника торчал меч.
А из раны толчками выходила кровь.
Кондратий улыбнулся и одним рывком выдернул меч из раны…
Иван почувствовал, как теплые, заботливые руки подняли его с мостовой, поставили на ноги и обхватили за плечи, чтобы он не упал.
– Колдун… – замотал он гудящей как загулявший улей головой и постарался вырваться из цепких объятий своей гвардии. – Где колдун…
– Кажись, кончился колдун, – успокаивающе проговорил ему на ухо обнимающий его человек, и по голосу он узнал Захара. – Его убил Кондрат. И сам погиб.
Царевич подумал, что чары Сабана пока не совсем рассеялись, потому что он еще слышит не то, что ему говорят, а что-то совершенно несуразное, повернулся к говорящему и, морщась, потому что даже звуки собственного голоса заставляли его буйну головушку отчаянно звенеть и кружиться, переспросил:
– Извини, я не расслышал… Кто погиб?.. Колдун?
– Колдун и Кондрат, – терпеливо повторил Захар.
– Кондрат?.. – недоуменно нашел неровным взглядом лицо Захара Иванушка. – Но вы же… он же… – он не любил слова «умрун» и старался избегать его всеми способами даже сейчас. – Как может погибнуть… гвардеец Костея?
Иван почувствовал, как со всех сторон его окружают его солдаты, как его руку жмут их руки – теплые, живые – и очнулся окончательно.
– Умрун, ты хочешь сказать?
– Мы больше не умруны, Иван…
– …И, тем более, не гвардия Костея.
– Мы – твоя гвардия.
– То есть, гвардия Лукоморья…
– И мы теперь настоящие люди.
– Как все…
– …как раньше…
– …как всегда…
– Эй, люди, – тревожно, но весело выкрикнул кто-то из задних рядов, – кто тут не бессмертный – поворачивайся живей! Стража собачья вернуться надумала!
– Пусть возвращаются, – недобро ухмыльнулся Панкрат и последовал совету товарища, на ходу отцепляя от ремня шестопер.
– Потолкуем, – сделал шаг вперед Лука, и в его правой руке в скудном свете умирающих факелов блеснул полумесяц лезвия трофейной алебарды.
Иван не тронулся с места.
– А Кондрат… – пораженный этим известием как мечом, который оборвал едва начавшуюся заново жизнь его гвардейца, он схватил Луку за плечо, пытаясь то ли остановить его, то ли удержаться на ногах, и с мучительным недоумением заглянул ему в лицо. – Этого ведь не может быть… Вы уверены, что он… точно…или…
Лука заботливо поддержал своего командира, отвел глаза и молча покачал головой.
– Они наступают!.. – выкрикнул за его спиной Захар, его крик подхватили другие, и Лука с алебардой наперевес кинулся занять свое место среди товарищей.
Иванушка схватился за левый бок, где должен был быть его собственный меч, вспомнил, махнул рукой и кинулся было подобрать что-нибудь из оброненного собакоголовыми, но вокруг него, ограждая стеной, ощетинившись алебардами, уже стояла его гвардия – Егор, Прохор, Лука, Назар, Спиридон, Наум…
– Вперед! Взять их!.. – прокричал команду злой голос из толпы перегруппировавшихся и собравшихся, наконец, с боевым духом стражников.
Правда, всё их вооружение теперь состояло из коротких мечей и засапожных ножей, и сей прискорбный факт действовал на боевой дух как булавка на воздушный шарик.
– Ага, взять!.. – жалобно отозвался другой голос, решительный настрой которого уже стал потихоньку испаряться. – Вот ты сам их и взять, чего стоишь-то!..
– Они уже нашего колдуна порешили!.. – донесся до них третий – нервный – выкрик из стана горе-вояк. – И глазом не моргнули!..
– Тем более им не будет пощады! – грозно сообщил первый голос.
– А если среди них тоже есть колдун?..
– Они ведь убили нашего-то?..
– Трус! Трусы!!! Вперед!!!..
– А если у них все-таки есть колдун?..
– Да хоть десять! Нас все равно больше!
– Но у них наши алебарды…
– Значит, надо взять их в окружение!
– В ближнем бою от алебард толку нет!
– А ведь и вправду…
– А если у них?..
– Да нет у них никакого колдуна!..
– Не стони уже, Берест!..
– Чего стоите? Вперед, я сказал!!!
И стражники не спеша, словно все еще нерешительно, рассредоточились, образовав
почти полный круг с центром на четырнадцати лукоморских гвардейцах и лукоморском царевиче, и стали медленно его сужать.
– Когда дам команду – бросайтесь на них и рубите! Нас четверо на одного! – не совсем искренне, но очень громко проорал командир, и слегка воодушевленные стражники, не искушенные в хитрой науке математике, прибавили ходу.
Иван лихорадочно метнул взгляд вокруг себя в поисках хоть чего-нибудь,
пригодного для отражения атаки собакоголовых, но единственным оружием в пределах его защитного окружения был меч колдуна в безжизненной руке Кондрата.
Лучшего оружия нельзя было и пожелать.
С мечом в руке и праведным гневом в груди, Иванушка раздвинул плечом своих гвардейцев и занял место среди них.
– Пусть возвращаются, – мрачно улыбнулся он.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
