и бледные лица зоарийцев, которые следили за каждым его шагом. Наконец Феликс стал видеть, что не все войско отошло в сторону. Впереди оно замыкалось и образовывало большой круг. В его центре находилась непонятная конструкция, которую Феликс не мог рассмотреть с такого расстояния. И лишь подойдя почти в плотную, ему открылась ужасная картина.
Зоарийцы возвели из мечей жуткую статую, напоминающую расправившего железные крылья ангела. К ней же они приковали цепями королеву Каа, все четыре руки которой теперь шли вдоль железных крыльев. Феликс еще заметил несколько отрубленных голов с коронами на голове, которые были насажены на острые крылья статуи. Сама же королева была сильно измождена, и ее тело покрывали незаживающие раны и черные ожоги. А у самого подножия статуи, прикованная за шею, лежала Лушаиль с перебитыми ногами.
Увидев их, Сахимэль на секунду остановился, а затем быстрым шагом, почти бегом, направился дальше. Приблизившись, он сначала с большой осторожностью приподнял голову Лушаиль, а затем устремил взгляд на распятую королеву. Та приоткрыла глаза и попыталась заговорить, но из ее рта вылилась лишь струйка алой крови, смешанная с чем-то, сильно напоминающим расплавленное золото.
— Они вырезали моей матери язык. — раздался позади него голос настоящего Эна.
— Зачем делать такие омерзительные вещи? — спросил Феликс все еще глядя на израненную королеву, беззвучно шевелившую губами.
— Страх. Ты и сам видел каким великим могуществом обладают ее Слова. А еще враги думали, что это сломит меня. Возможно, они даже смогли бы излечить ее, если бы я согласился.
Феликс не стал дальше спрашивать, какое решение принял Эн. Это и так было очевидно. Разрубив мечом цепь, которая сковывала Лушаиль, он поднял ее на руки. Она тоже была еле жива, а когда длинные волосы спали с ее лица, Феликс увидел, что зрачки ее совершенно утратили какой-либо цвет.
— Повелитель. — слабым голосом прошептала она, протягивая ладонь и слепо ощупывая лицо Сахимэля. — Это вы? Вы пришли спасти нас?
Сахимэль нежно накрыл ее руку своей, а затем наклонился и поцеловал ее в лоб. Лушаиль подалась вперед и положила голову ему на грудь, обняв руками шею короля, словно невеста. Сахимэль же закутал ее своим плащом, держа ее лишь одной рукой. Когда же Лушаиль прикрыла свои ослепшие глаза, он наклонился и поднял меч, который оставил на земле, когда брал на руки принцессу. И как только он это сделал, по темным рядам обступивших его солдат поплыла плотная, словно рваная черная ткань, тень. Фигуры воинов стали искажаться и расплываться, будто какое-то тонкое тесто, формируясь во всадниках на вороных конях. На глазах Феликса передние ряды превратились в зургалов, которые смотрели на Сахимэля своими мертвыми глазами. Все это происходило плавно и неспешно, но дальнейшие события стали развиваться стремительным образом.
Зрачки Сахимэля вспыхнули золотым огнем, когда он увидел проклятых королей Ва-Келья. Драгоценное пламя полностью заполонило глаза Сахимэля, а узоры на его лбу увеличились и расползлись по всему телу, сделав его похожим на одного из вальдэв. Одним резким движением взметнув свой меч, он в один миг превратил день в ночь. Не осталось ни одного места на небе, где светило бы солнце, и это очень сильно напугало дочерей Полуночной Матери, которые вместе с остальными правителями зоарийцев пришли следом за королем. Они подняли обеспокоенные взгляды к небу, где уже начали загораться яркие звезды. А Сахимэль тем временем так и не покинул своего места, продолжая стоять рядом со своей матерью и с пылающим взором глядя на окруживших его врагов. А в это время его воздетый к небу меч стал раскаляться и наливаться космическим сиянием, которое длинным лучом уходило в темную ввысь, и это еще сильнее посеяло беспокойства на лицах зоариских правителей. Их злорадные ухмылки сменились растерянностью и страхом.
— Нет всем вам прощенья в этом мире! — голос Сахимэля заполнил все пространство, и с каждым его словом луч звездного света, исходящий от меча, становился все сильнее и яростнее, пульсирующими волнами уходя в глубины космоса. — Вот вам мое слово:
СМЕРТЬ!
Дальнейшие события заставили Феликса вновь испытать несказанное удивление и трепетный восторг, хотя, как ему казалось, в этом мире его больше не посетят эти чувства. Сначала в ночной тишине раздался громкий раскат грома, а затем темное небо прочертила пылающая звезда. Бесчисленные взгляды устремились ввысь, где теперь слышался нарастающий шум, похожий на крики тысяч птиц. Феликс тоже смотрел на небо, ожидая последствий всех этих волшебных явлений. Но первое, что произошло, случилось не на небе, а совсем рядом. Феликс заметил это, так как стоял ближе других к этому месту.
Королева Каа, все еще распятая на отвратительной железной статуе, вдруг выгнула спину, и под ее длинными, спадающими вниз одеждами появился свет. Он пошел от сердца вверх, и остановился у самого горла. На краткий миг повисла гробовая тишина, а затем ночную тьму пронзил истошный крик, вырвавшийся из уст королевы. Вместе с ним огненный нимб засиял над ее головой, а ближайшие ряды зоарийцев попадали замертво, застигнутые этим смертоносным звуком, превратившись в груду обгорелых останков.
Началась паника. В один момент хладнокровное и спокойное воинство превратилось в неуправляемую толпу. Звери ревели и метались по сторонам, хороня под своими ногами испуганных солдат. Стоявшие в передних рядах зургалы распались на бесформенную массу, которая стала метаться из стороны в сторону, стремясь вновь обрести тела. Несколько правителей зоарийцев также упали замертво, превратившись в истлевшие кости на желтом песке. Другие же короли, в том числе и главные враги в лице Белого Посланца и Полуночной Матери с ее дочерями, стали стремительно отступать, выкрикивая страшные проклятья и приказывая солдатам убить Сахимэля.
И пока происходила вся эта безумная неразбериха, с неба стали обрушиваться стаи огненных птиц. Казалось, они рождались прямо в свете звезд, бурным потоком падая на головы воинов. И в самом центре этой стаи Феликс увидел пылающего белым огнем лебедя, который по мере приближения преобразовывался в еще одну прекрасную деву, облаченную в платье из сверкающих серебром перьев. И хоть Феликс до этого момента ее никогда не встречал, он сразу понял, что это была Эльфейма — повелительница всех земных птиц и избранница Короля-Чародея Обериля.
Сияющей звездой она обрушилась на ряды солдат, ослепив их яркой рассветной вспышкой. А за ее спиной, в другой конец огромного войска упала еще одна яркая звезда. Словно огненная комета, она прочертила ночное небо, подняв волну песка и разбросав во все стороны тела убитых врагов. Затем в поднявшемся пыльном облаке стала формироваться фигура облаченного в тяжелые доспехи
