угодно, но только не то, что она не любит своих детей.
Придумывать все это лишь только потому, что ей не нравится мой выбор? Нет, она бы не стала так делать. Что-то где-то преувеличивать, нагнетать обстановку — да, но не врать.
И я мог бы проигнорировать эти ее слова, если бы они были на пустом месте. Но проблема в том, что я уже себе накрутил, а она лишь добавила мне уверенности, что мои подозрения имеют под собой основания.
Мама вдруг начинает суетиться и заявляет, что ей нужно срочно домой, готовить папе ужин. Как будто папа — маленький ребенок, который не может заказать еду из ресторана, если проголодается.
Понимаю, что это лишь предлог. Ей просто неловко сейчас, когда она высказала мне все, и теперь видит замешательство на моем лице.
Она уходит, а я остаюсь один. Один на один со своими мыслями. И мысли эти вовсе не веселые.
Так, нет! Я должен поговорить с Ромой.
Вылетаю из квартиры и сажусь в машину. Завожу двигатель и выезжаю со двора.
Он живет неподалеку, не больше пяти минут на машине, если не плестись по-черепашьи. Я как раз поворачиваю во двор, когда вижу, как его автомобиль въезжает в подземный гараж. Так даже лучше. Поговорим наедине. Устремляюсь следом.
— Кирилл? — Рома выходит из своей тачки и удивленно смотрит на меня. — Что-то случилось?
Меня начинает распирать изнутри ярость, хотя я очень старательно ее сдерживаю. Случилось, блин!
— Что у тебя с моей женой? — налетаю я на него и хватаю за грудки.
— Эй! Полегче! Я ничего тебе не должен, ясно? — тут же ерепенится он, сбрасывая мои руки и вырывая из пальцев куртку.
— Я задал вопрос, — приглушенно рычу на него я, но все же отпускаю.
Он складывает руки на груди и смотрит на меня свысока, словно он чем-то лучше меня.
— Ты не те вопросы задаешь, Кирилл. Переживаешь, что Ксюша с кем-то встречается? Пусть даже и со мной? А какая тебе разница? Это уже не твое дело. Ксюша уже не твоя жена. Лишь формально, да и то ненадолго. Она подает на развод, а значит, скоро перестанет ею быть. Поэтому то, с кем она встречается, не должно тебя больше касаться.
Я медленно дышу, пытаясь взять под контроль ярость. Просто понимаю, что мордобой сейчас ничего не решит. Рома упрямый и моей злости не испугается.
— Не смей ее трогать, ясно? Рома, я серьезно! — предупреждаю его я. — Зачем ты идешь против меня? Что ты хочешь этим добиться?
Он вздыхает.
— Я не иду против тебя, Кирилл. Но меня до глубины души возмущает твое поведение. Оно просто скотское. Я не могу тебя в этой ситуации поддержать, потому что считаю, что ты не прав. У тебя были все шансы, ты сам все про… зевал. После всего, что ты натворил, Ксюша тебе больше ничего не должна. Да и я тоже.
До чего же хочется врезать ему по роже! Я уже даже сжимаю кулаки, но в последний момент себя останавливаю. Нет, не буду его бить. Нет в этом смысла.
Я снова стану плохим, а Ромочка превратится в жертву, как всегда. Он ведь говорит хорошие правильные слова! Защищает невинных, спасает котят и борется с мировым злом. Он — молодец! Не то, что я.
Поэтому я прячу руки в карманы, презрительно сощуриваюсь и говорю:
— Так и будешь следом за мной ходить и подбирать то, что я уже использовал? Это у тебя прям с детства пунктик, да?
— Ну ты и козел!.. — пораженно восклицает он.
Вроде и уделал, а удовлетворения нет, потому что он прав — я и правда козел.
Самому становится тошно. Разворачиваюсь, сажусь в тачку и уезжаю.
В одном он прав. Мы расстались с Ксюшей не из-за него, а из-за меня. Она бы ушла при любом раскладе, даже если бы его не было.
Однако осознание этого никак не помогает унять мою злость. Просто я легко могу себе все представить.
Ксюша расстроена. Ей плохо, больно, обидно. Она чувствует себя преданной, она растеряна, не знает, что ей делать.
Ей очень нужно поддержка, помощь, участие. И тут кто у нас на сцену выходит? Правильно! Рома. Защитник униженных и оскорбленных.
Он подставляет ей свое крепкое мужское плечо, вытирает слезы салфеткой, утешает и преданно заглядывает в глаза.
Они вместе обсуждают, какой Кирилл козел, а Рома заявляет, что он бы так никогда не поступил!
Конечно, Ксюша чувствует к нему благодарность и симпатию. Я всегда нравился ей внешне, привлекал физически. А тут — почти полная моя копия.
Только улучшенная. Не скотина и предатель, а хороший, ответственный и крайне положительный мужчина. В самом расцвете сил, как говорится.
Он тоже обеспечен и привлекателен, правда настолько правильный, что аж зубы сводит, но после мужа-скота это лишь ему в плюс.
А еще они живут в одной квартире и, хоть она и большая, но все же всегда есть шанс столкнуться в коридоре в одном полотенце. Да и Рома у нас любит голым торсом пощеголять. И, кто знает, чем очередная такая встреча закончится.
А может, и уже закончилась. Не зря же там резинки рядом с билетами в кино.
От того, что я это представляю, внутри меня скручивается тугой узел. В груди скребет, царапает, грызет. Словно у меня там чудовище сидит и стремится выбраться наружу.
Черт, как же больно!
Глава 32. Последний вечер
Ксения
Рома возвращается домой здорово заведенный. Нет, он не рычит и не срывает на мне свое плохое настроение, но я вижу, как он напряжен.
Обычно он не хмурится, в отличие от своего брата. Он более мягкий и улыбчивый. Но сейчас у него между бровями такая же морщинка, как у Кира, и он становится еще больше на него похож.
— Ром, все в порядке? — спрашиваю я, а сама пытаюсь угадать, что же там случилось.
Может, с мамой говорил? Что она ему сказала?
— Да-да, — немного нервно кивает он. — Просто по работе запарка, не обращай внимания.
Он улыбается мне вроде как ободряюще, но получается натянуто. Я решаю не лезть к нему с расспросами.
— Твоя мама заходила за каким-то документом. Пирог с лососем привезла, — сообщаю
