время нападения на крепость, — пояснила Сарина. — Восстанови ту ночь по каждой детали, по каждой минутке. Это неприятно, но ты должен вернуться туда — там все ответы.
— Я попытаюсь вспомнить, — пообещал Камиль, понимая, что иначе не получится разобраться во всем.
— Ты не понял меня. Ты должен именно вернуться туда, — огорошила его чаровница.
— Но как я могу вернуться в прошлое?
— Ты можешь, — она внимательно посмотрела в глаза собеседника, отмечая для себя, что взгляд этот стал иным. Теперь смысл был несколько другим, более глубоким, и делился на оттенки.
Сарина же поняла, что сказанное рунами стало совсем прозрачным. Все обрело устойчивое положение и подтверждение. Теперь, когда будущее стало так близко, когда его можно было коснуться рукой, умирать было совсем не страшно. Мертвые чары перестали быть помехой. Они стали избавлением.
— Знаю? — Камиль вскочил на ноги, возмущенный поведением чаровницы. — Ты издеваешься, верно?
Он схватил с софы рубашку и, пытаясь попасть в широкий рукав, повернулся к Сарине. Шумно выдохнув, денр прищурился, вглядываясь в лицо хозяйки замка Варгос. А она, оказывается, совсем потеряла рассудок! Он шел сюда за ответами, шел за надеждой, но снова не услышал ничего, что могло бы хоть как-то прояснить ситуацию.
Жительницы холмов обожали говорить загадками, скрывая правду, но сегодня дошло до ненормального. Сарина говорила непонятные вещи, странные вещи, невыполнимые, не поддающиеся логическому объяснению.
— Зря я пришел сюда! — бросил денр ей в лицо.
— Мы ничего не делаем зря, — покачала головой чаровница.
— Я просто хочу защитить свой народ! — закричал Камиль, не чувствуя себя от негодования и бессилия. — Разве это преступление?
В эти минуты больше всего денру хотелось все исправить. Неважно как, с какими последствиями для себя, но исправить все, что сделал Винсент. Не быть тем, кто он есть теперь, просто сеять рожь на полях матери, вернуть людям сожженные дома, утраченных родных, благодатные земли и солнечный свет.
— Я хочу, чтобы Кармелия вышла замуж, чтобы Лусс сидела в своей спальне у камина, чтобы… — денр пошатнулся, ощущая, как рана на шее словно налилась пламенем, а сознание померкло. Рот внезапно наполнился горячей тягучей слюной горьковатого привкуса.
Казалось, что сожаление о произошедшем наполнило его до краев. Болью в области сердца отозвалось это ощущение. Оно растеклось по телу, заполняя сознание, и постепенно накрыло с головой, отнимая желание дышать и жить. Все стало не важно, кроме собственной несостоятельности, невероятной немощи и бесполезности.
— Камиль, — его лица коснулись нежные холодные руки сестры правительницы Зачарованных холмов. Это привело в себя. — То, что ты чувствуешь здесь, — приложила ладонь к его груди, — это хорошо. Это значит, что ты справишься.
— С чем? — силясь вынырнуть из накрывшего отчаяния, де Кард отчаянно цеплялся за слова чаровницы. — Помоги мне, Сарина. Я не понимаю, что происходит.
— Ты должен найти ее, — ответила хозяйка замка Варгос. — Ту, что начала твое обращение. Ты обращаешься, мой денр.
— Обращаюсь… Знаешь, это не новость. Я давно понял, что утратил способность быть человеком.
— Ошибаешься. Ты ничего не утратил, ты обрел. Стал страницей давно забытой книги… Если ты справишься, то сможешь все исправить.
— Что я такое, Сарина?
— Безликий… Я уверена, что ты станешь им. Нужно просто потерпеть.
— Безликий? — переспросил денр, смутно припоминая что-то. Он уже слышал или читал где-то об этом. Конечно! В тот вечер, когда сидел у постели умирающей Алисьенты, разглядывая старинные рукописи своего деда.
Камиль вдруг ощутил, как что-то буквально вытолкнуло из него силы, и рухнул на одно колено. Все перед глазами поплыло, качаясь в каком-то красноватом тумане…
…— Винсент? Тебя укусил Винсент? После ухода этерна в крепости был кто-то еще? Ты видел кого-нибудь не знакомого тебе?
Казалось, она задала этот вопрос, чтобы решить для себя верить в услышанное или счесть бредом умирающей чаровницы.
— В крепости была куча народу, милая, — приподнял брови де Кард, испытывая дикое ощущение дежавю, смешанное с удивлением.
Это словно уже происходило. Все, что говорила и делала Сарина — все было знакомо, почти предрекаемо шестым чувством.
— Нет, — горячо возразила Сарина. — Ты бы запомнил, если бы встретил ее.
— Это должна была быть женщина? — задал возникший в мыслях вопрос Камиль еще до того, как подумал об этом.
— Что? Нет, с чего вы взяли, мой денр? — и это он уже тоже слышал.
Камиль вскочил со стола, на котором сидел, хотя готов был поклясться, что еще минуту назад стоял посреди залы, застегивая рубашку. Теперь его одежда лежала на низкой софе, а сам он вел какой-то крайне странный диалог, исход которого уже знал.
— Что ты сделала?
— О чем это ты? — чаровница казалась растерянной.
— Я знаю, это ты, — покачал головой денр, подходя к софе. От волнения он какое-то время не мог попасть в рукав рубашки, что тоже показалось так знакомо, что Камиля прошиб холодный пот. — Боги…
Укус этерна внезапно начал пульсировать, а затем пронзил практически все мышцы такой страшной болью, что де Кард свалился на пол. Поднявшись на колени, Камиль судорожно перевел дыхание, вскидывая голову. По виску стекала струйка холодного пота, неприятно щекоча и без того оголенные нервы.
— Ты вернулся, — наклонилась к нему Сарина, произнося это с такой интонацией, словно это что-то должно было прояснить. — Теперь ты поймешь, что я имела в виду, когда сказала…
— … что я должен вернуться в ту ночь, — потрясенно закончил за нее Камиль, не понимая, откуда знает это.
Глава 25
Зеркальные чары
— Ты должен вернуться и найти ее, — уверенно велела Сарина. — Только тогда я смогу дать ответы, которые ты так ищешь, мой денр. Ровно до того момента, когда она появится, помни.
— Но, если…
— Нет! — резко выпрямилась чаровница. — Даже не думай. Если ты уйдешь далеко, то уже не сможешь спасти свою землю.
— Я спасу всех тех, кто погиб на окраинах, — горячо возразил денр, хватая Сарину за руку. — Научи, как это контролировать.
— Ты сам должен справиться, — отступила она. — Спасешь погибшие деревни, подпишешь приговор всем народам мира Синих сумерек. Я
