рука сжимает мужскую.
Рома.
Узнаю по следам на костяшках пальцев. Повреждения зажили, но ещё заметны. Точно, я в квартире, которую сама и выбрала Роману!
Пытаюсь осторожно встать, выбраться из его объятий.
— И куда ты собралась в три часа ночи? — голос над ухом раздаётся неожиданно, заставляя вздрогнуть всем телом, а мужская рука прижимает сильнее.
— Как я здесь оказалась?
— Пытался разбудить, когда приехали, ты не реагировала. Водитель не знает куда ехать, я тоже. Забрал к себе.
Сжимаюсь, понимая, что мы с ним в одной постели. Вдвоём. Вокруг никого. Только наше дыхание звучит хрипло и напряжённо.
— Не убегай, — шепчет куда-то в шею, а я покрываюсь мурашками от звуков его голоса.
Осознаю — он рядом, близко, касается меня горячими ладонями, прижимает настолько сильно, что спиной чувствую его пресс и широкую грудь. Тону в этих ощущениях, готовая сорваться в него.
Поворачиваюсь, чтобы встретиться взглядами. В глазах мольба и опасение, что уйду прямо сейчас, оставив Романа одного.
Но я не хочу. Желаю вдыхать терпкий запах его тела, сливаясь с ним в единое целое, чувствовать на своей коже его прикосновения, поцелуи, желание обладать, дышать мною.
Это же так просто. Нужно только остаться. С ним. Сейчас. Сделать шаг, показать, как Роман мне нужен, необходим до невозможности дышать без него.
— Не смотри на меня так, — шепчет почти в губы. — Не сдержусь.
— Ты ведь обещал не прикасаться… — шепчу в ответ.
— Обещал. Оказалось, что сказать легко, выполнить почти невозможно. Нет. Просто невозможно.
Между нами жалкие сантиметры, спёртое дыхание, выжигающее нас обоих и желание прикоснуться к друг другу по-настоящему, жадно, до криков.
Отключаю голову, здравый смысл и осуждение самой себя. Прикасаюсь к его губам осторожно, мягко, почти невесомо.
Но меня тут же сметает адский, горячий поцелуй, настолько глубокий, что кажется достаёт до самого горла. И я стону, обвивая руками мужскую шею, царапая его кожу, притягивая ближе, будто хочу впечататься в тело Романа.
Целуемся, почти задыхаясь, выпивая друг друга досуха, без остатка. Его язык исследует мой рот, захватывая полностью, делая своей. Покусывает губы, сталкиваясь языками в жадном поцелуе, а я забываюсь, отдаваясь ему полностью.
— Рома… — стону, когда твёрдые губы спускаются на шею, прикусывая и тут же проводя языком.
— Понял, дальше нельзя, — трётся своими губами о мои, пытается себя сдерживать, с силой сжимая ладонью моё бедро. — Чего ты боишься?
Всё тело трясёт в желании почувствовать его в себе. Низ живота скручивается напряжением, которое требует немедленного выхода, освобождения, и подарить его мне может только Роман.
Не знаю, как ответить на его вопрос, опасаюсь разочарования, осуждения в конце концов.
— Я не сильна… в сексе, — шепчу, прикрыв глаза, в ожидании жёсткой реакции со стороны Романа.
Тут же подминает моё тело под себя, нависая сверху, вжимается между моих ног, давая почувствовать дикое возбуждение. Трётся возбуждённым членом по самому чувствительному местечку, отчего дёргаюсь и снова стону.
— Просто чувствуй меня, — шепчет в губы, расстёгивая пуговички на моей рубашке. — Ничего не нужно понимать, доверься собственным ощущениям.
Раздевает за минуту, скидывая одежду на пол. Я совершенно обнажённая перед ним, открытая. Бродит взглядом по моему телу, словно прикасается, уже ласкает, двигается во мне.
Сгораю от его желания. От своего почти не дышу. Но пытаюсь закрыться ладошками, не в силах выдержать чёрный, испепеляющий меня взгляд. Он не просто смотрит — он уже во мне.
Откидывает мои руки, выдыхая со свистом. Мужские ладони накрывают грудь, зажимая соски между пальцами. Теребит, перекатывает тугие вершинки, заставляя меня выгибаться и стонать.
Влажный рот накрывает соски, перекатывая их, посасывая и даже кусая. Припадает губами по очереди, сжимая полушария в ладонях. Запрокидываю голову, закрываю глаза и полностью отдаюсь эмоциям, накрывающим меня.
Кончиком языка ведёт тонкие дорожки по моему телу, спускаясь к животу, обводит по кругу пупок, неожиданно перебираясь на внутреннюю сторону бедра. А через секунду чувствую горячее дыхание Фирсова между своих ног.
Всем своим существом понимаю, что Роман смотрит прямо туда, на розовые складочки. Становится неуютно, безумное желание прикрыться не даёт расслабиться. И как только собираюсь сказать ему об этом, меня касается его язык.
Отрывисто всхлипываю от необычной для меня ласки, впитывая новые для себя ощущения, пронизывающие насквозь.
Ускоряется в движениях, размашисто движется языком по складочкам, раздвигая и проникая глубже, словно уже проникает в меня. Чувствую каждое жаркое прикосновение, отдающееся яркой пульсацией внизу живота.
— Расслабься. Слышишь меня? Просто не думай ни о чём… — слышу шёпот Романа снизу, и его рот накрывает пульсирующий клитор.
Выгибаюсь ему навстречу, и больше не в состоянии себя контролировать, думать о чём-то правильном, верном для нас, просто улетаю в какое-то мутное марево, отдаю своё тело в его полное распоряжение.
Круговые движения становятся интенсивнее, словно закручивающаяся спираль стягивается в том самом месте, где движется его язык. Помогает пальцами, проникая в меня в унисон с языком.
Не могу сдерживать вырывающиеся стоны, слишком громкие, чересчур показательные. От ласки закатываются глаза, а пальцы впиваются в простыни, с треском натягивая на себя.
Мне кажется нужно совсем немного, чтобы освободиться от неистового напряжения, выворачивающего меня практически наизнанку.
И вот, когда я почти улетаю за грань, Рома останавливается.
С трудом разлепив глаза, наблюдаю, как мужчина расстёгивает рубашку, сексуально стягивает по широким плечам. Прохожусь взглядом по груди с тёмными завитками волос, спускаюсь ниже, очерчивая глазами натренированное тело, цепляясь на секунду за чёрную дорожку, скрывающуюся в брюках.
Лязгает ремень, и Фирсов стягивает брюки вместе с бельём, представ передо мной обнажённым. Напряжённый член подрагивает, а я не могу оторвать взгляда от внушительного органа, уже мысленно представляя его в себе.
Неосознанно облизываю губы, и ловлю помутневший вмиг взгляд Романа. Сжигающая похоть в глазах мужчины разбрасывается по телу миллионами мурашек, предвкушением того, что произойдёт дальше.
Я больше не боюсь, лишь желаю заполнить им ту пустоту, что так противно напряжена внутри меня, там, где губы и язык Фирсова почти возвели меня за грань блаженства.
Наваливается сверху, расталкивая шире мои бёдра. Ему тяжело сдерживаться и уже невозможно остановиться.
С неимоверной тоской гладит мои скулы, нажимает пальцем на чувствительные и распухшие от поцелуев губы, и я готова раствориться в нём, отдаться без остатка, в нетерпении закидывая ножки на поясницу Фирсова и притягивая к себе.
— Моя девочка…
Толчок, заполняющий до отказа. Стон Романа подстёгивает изнутри, не могу разобрать неразборчивый шёпот куда-то в шею.
Размашистые движения члена внутри растягивают, наполняют, заставляя двигаться ему навстречу. Поддаю в такт бёдрами, словно сама насаживаюсь. Впиваюсь в
