- Советоваться было некогда, так как немцы буквально на минуту отошли от мачты. В это время я и прицепил плакат и мину. Шесть офицеров убито, а главное - уничтожены советник и несколько местных предателей. Можете меня наказывать, если я виноват.
Заречнов молчал, желваки заходили у него на скулах.
- А об отряде ты подумал? Если б за тобой увязались гитлеровцы и захватили нас здесь врасплох...
- Не увязались бы, - убежденно ответил Коровин.
- Все равно этим взрывом ты привлек их внимание. До сих пор гитлеровцы считали, что в районе нет партизан. Поэтому нацистский офицер так безбоязненно и выступал. А теперь ты не только осложнил наше положение, но и затруднил предстоящую боевую операцию.
Коровин энергично замотал головой:
- Никак нет, товарищ командир. Уверен, что фашисты будут искать злоумышленника непосредственно среди тех, кто сопровождал нацистского советника.
Фриц задумался над словами Коровина. Действительно, прибытие нацистского советника в село создавало новую ситуацию. Этот нацист руководил ограблением всей Смоленской области, по его приказу угоняли в Германию и на принудительные работы тысячи советских людей. Поэтому убийство нацистского советника только поднимет дух у населения в борьбе против оккупантов. С политической точки зрения убийство нациста правильный поступок, а с военной? И с военной тоже. Нельзя слепо придерживаться приказа, если складывается благоприятная обстановка для успешных действий...
Шменкель пытался понять, о чем думает командир отряда. Нужно ли наказывать Коровина? И как все это выглядит с воспитательной точки зрения? Наконец Заречнов протянул Коровину его автомат и строго сказал:
- Пусть каждый из вас спокойно обдумает свой проступок, а я пока вывожу вас всех из группы разведчиков.
Той же ночью партизаны ушли из района болота.
Во время марша Шменкель спросил одного партизана, шедшего рядом с ним:
- Как ты думаешь, правильно Коровин поступил?
- Конечно правильно, - был ответ.
- Мне кажется, на его месте я поступил бы точно так же, - заметил другой партизан.
Партизаны оборудовали огневые позиции на дороге, ведущей к Духовщине, между селами Малая Березовка и Попомари. Отряд прибывал на позиции группами. По сообщениям разведчиков, в скором времени по этой дороге должна была пройти большая колонна вражеской пехоты. Место для засады выбрали очень удачно. Густой кустарник вплотную подходил к самой дороге и хорошо маскировал позиции партизан. Заречнов прибыл на позиции первым, на рассвете. Он остался доволен. Потом появились партизаны из отряда имени Буденного, а за ними и бойцы Верзина.
Часы показывали половину шестого утра. Уже ярко светило солнце. Командиры, только что вернувшиеся с рекогносцировки местности, расстанавливали бойцов. Отряд "Смерть фашизму" залег на левом фланге, развернувшись в сторону Попомари, в центре находились партизаны из отряда имени Суворова, а на правом фланге - партизаны из отряда имени Буденного. В двухстах метрах от каждого фланга были выставлены наблюдатели.
Фрица Шменкеля назначили наблюдателем на левом фланге боевого порядка. Замаскировавшись, он прислонился к стволу березы и в бинокль наблюдал за дорогой. Желтая лента дороги, освещенная лучами утреннего солнца, была пустынной. Вдали виднелись крыши села Попомари. Весело щебетали птицы на деревьях, в небе кружил ястреб, выслеживая добычу. Нужно было смотреть, как говорится, в оба.
Шменкель подумал, что хотя Заречнов и приказал не брать ни его, ни Коровина, ни Рыбакова в разведку, а вот все же выставил его наблюдателем. Конечно, тут не обошлось без помощи Тихомирова. Комиссар не стал поднимать шума по поводу случая с миной-сюрпризом, просто он объяснил партизанам, как следует рассматривать этот проступок, и все согласились с ним.
Дорога по-прежнему оставалась пустынной. Не было видно ни одной крестьянской подводы. Казалось, все вокруг вымерло. И только в небе одиноко кружил ястреб. Вдруг он камнем упал вниз, но тут же вновь взмыл в небо, цепко держа в лапах зайца.
"Мне необходимо узнать, какое настроение у немцев", - размышлял Шменкель. И опять поймал себя на мысли, что о своих соотечественниках он теперь думает как о совершенно чужих ему людях. Вместе с партизанами Шменкель смеялся, когда те называли гитлеровцев фрицами, и очень гордился, что он в отряде был для всех Иваном Ивановичем. Единственное, что постоянно его тревожило, так это мысли об Эрне и детях. Когда он думал о них, сердце его сжималось от тоски. Шменкель становился молчаливым и замкнутым. Партизаны хорошо понимали его и в такие минуты оставляли в покое, за что он был им благодарен.
На небе не было ни облачка, от земли пахло весной, как свежевыпеченным хлебом. Солнце слепило глаза, и потому Фриц сначала подумал, не мираж ли это: на горизонте взвилось облако пыли. Облако становилось больше, и вскоре Шменкель заметил тусклый блеск металла. Танки! Разведчики доложили о приближении пехоты противника, но появились танки. А у партизан не было противотанковых средств борьбы.
Шменкель поднес к глазам бинокль и, стараясь быть как можно спокойнее, вглядывался в даль. Солдаты-десантники, ехавшие на танках, чувствовали себя в полной безопасности. Некоторые из них поснимали тужурки и загорали. Люки в танках были открыты, и в каждом из них торчал гитлеровец. На броне каждого танка Шменкель разглядел дополнительные баки с горючим - на всякий случай. Он насчитал семь танков, одну самоходную установку и один тягач. Фриц, не мешкая, побежал докладывать командиру.
- Колонна? - высунулся из укрытия Заречнов.
- Танки.
- Сколько?
Шменкель доложил. Командир послал за Сабиновым и Верзиным. Они не заставили себя ждать.
- Бессмысленно бросаться на танки с одними автоматами, - заметил Верзин. - Я советую эту операцию отложить.
Однако Сабинов придерживался другого мнения. Командиры заспорили. Шменкель не все понимал из их спора. Он знал только одно: колонна танков все ближе и ближе. Вдруг Шменкель вспомнил, что забыл сказать командиру о дополнительных баках с горючим на танках.
- На каждом танке прикреплены дополнительные баки с горючим, поспешил сказать Фриц командиру. - Если стрелять по бакам, мы легко сможем зажечь танки.
- Что же вы только сейчас об этом сказали? - рассердился Заречнов.
- Давайте рискнем и постараемся сжечь танки, - предложил Сабинов.
Верзин кивнул в ответ. Командиры спешно разошлись по своим местам.
- Товарищи, стрелять по бакам с горючим! - приказал командир. Евгению, Павлу и Алексею стрелять только по офицерам!
Прошло еще несколько минут, лязг гусениц нарастал. Шменкель приготовил ленты для пулемета, каждый третий патрон в ленте был зажигательным.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
