Чуть ближе к планете плавно снижались несколько сотен ботов — третья волна десанта, готовящаяся сейчас к высадке. Боты шли плотным строем, ощетинившись орудиями, вокруг них в оборонительном порядке скользили истребители. Боты были лейдские, истребители — имперские. Все правильно, будь истребители тоже лейдского производства, то при высадке первой волны десант растерзали бы еще в воздухе, имперские же истребители отделались парой не слишком серьезно поврежденных машин. Вообще, родина Шерра во многом оказалась очень отсталой планетой.
Истребители заложили широкий вираж и пошли на снижение. Почти сразу вокруг них начало разгораться зарево — вошли в верхние слои атмосферы. Машины снижались по траектории, увидь которую конструкторы земных шаттлов съели бы от зависти собственные ботинки. Конечно, конструкция имперских истребителей была куда совершеннее, чем у шаттлов, но прочность их тоже была далеко не беспредельна. Защиту при таких маневрах обеспечивала не только и не столько термостойкая броня, сколько мощное силовое поле, защищающее машину как от перегрева, так и от обстрела. Естественно, десантные боты на подобное способны не были, поэтому звено, которое вел сейчас Ковалев, легко обогнало их и устремилось к поверхности планеты, где сейчас шел бой.
Огненными болидами почертив небосклон, на высоте около километра истребители сбросили скорость и перешли в горизонтальный полет. Пройдя над одним из немногочисленных узлов сопротивления, они ловко подавили его огневые точки, потом поохотились на небольшую группу вражеских танков, готовящихся, видимо, встретиться с наступающими танками лейдского производства. Ну, как говорится, не в этой жизни…
Словом, Ковалев занялся тем, что называется «свободной охотой». Просто летали, жгли все подряд и получали порции адреналина в кровь. Нет, адреналиновым наркоманом Ковалев никогда не был, однако это было очень уж хорошей заменой бумажкам…
Лишь расстреляв боезапас истребители вновь набрали высоту и ушли к эскадре. И когда Ковалев, потный и довольный, вылез наконец из кабины, его уже ожидал доклад, в котором сообщалось, что противник, наконец, прекратил сопротивление и складывает оружие и о том, что его приказание выполнено — женщина, выступавшая по телевидению, захвачена и доставлена.
Глава 3
Пленных доставили на линкор буквально за пять минут до возвращения адмирала и высадили в соседнем ангаре, поэтому Ковалев, не снимая летного комбинезона, отправился на них посмотреть. Их как раз выводили из бота — хорошего десантного бота имперской постройки, не местных развалюх. «Пожалуй, много чести гнать из-за них такую машину, обошлись бы чем-нибудь попроще», подумал Ковалев, но тут же отогнал от себя эту мысль — наверняка пленных запихали в тот бот, что был ближе всех и первым попался на глаза. Придав лицу полагающееся по случаю выражение холодной улыбки, он встал напротив трапа в позе супермена из американских фильмов — ноги на ширину плеч, руки за спиной, грудь колесом, челюсть нагло выпячена… Честно говоря, позу он в свое время подсмотрел у одного из своих начальников — тот тоже, руководя чем-то сложным, любил картинные позы принимать. Раньше, правда, вставать так Ковалеву было бесполезно — средний рост, впечатления особого не произведешь. Хорошо было тому начальнику — два метра без малого… Ну а сейчас — очень даже ничего получилось, для местных он и со своим прежним ростом крупным бы показался, а сейчас — вообще скала скалой. Еще бы сигару в зубы!
Спускающиеся пленные не производили впечатления забитых и испуганных — не тот типаж, скорее уж их можно было назвать ошарашенными. Их было немного — всего-то человек двадцать, местные в плен, похоже, предпочитали не сдаваться. Однако же, высший генералитет… Некоторые, правда, в повязках — видать, сопротивлялись, но не застрелились ведь. Значит, не фанатики, а раз так, их вполне можно использовать в будущем. Но все же насколько мерзко — солдаты в плен практически не сдавались, во всяком случае, до того, как получили от этих вот приказ сложить оружие, а вот генералы… Впрочем, подумал Ковалев, не мне их судить — сам в такой ситуации не был. Хотя, возможно, Сталин был не так и неправ, объявляя сдавшихся в плен генералов предателями.
Женщина, так пламенно выступавшая совсем недавно по телевидению, заметно выделялась из общей толпы. Во-первых, она была ростом выше большинства мужчин, во-вторых, она была единственной, на ком не было мундира с погонами, а только мешковатый комбинезон, в третьих, чертами лица она заметно отличалась от остальных, определить это не мешал даже роскошный синяк под левым глазом. Ну и, наконец, она была единственной здесь женщиной.
Ковалев усмехнулся и, когда пленные наконец спустились на палубу и сбились в кучу под бдительными взглядами охраны (десантники в боевых скафандрах возвышались над ними, как башни), решительно направился к ним. При его приближении толпа отшатнулась — ну все правильно, вид у него был внушительный, к тому же адмирал еще не отошел от полета, не в последнюю очередь из-за того, что в летном комбинезоне было жарковато — отключенный от системы жезнеобеспечения истребителя, свойствами кондиционера он отнюдь не обладал. Так что… Морда красная такая! Да и запах пота вокруг него в воздухе витал изрядный. Впрочем, от пленных пахло куда хуже — от них исходил запах страха.
Подойдя к женщине (она, кстати, не отшатнулась — стояла и смотрела твердо, в глаза, хотя и получалось поневоле снизу вверх), Ковалев жестом гестаповца из старого фильма взял ее затянутой в тонкую перчатку рукой за подбородок, повернул голову вправо, влево… Это было унизительно — и именно этого адмирал добывался. Наверняка для пленной было совершенно непривычно, когда ее рассматривают, как кобылу, разве что зубы не пересчитали. И ведь не дернешься… Хотя нет, дернулась. И что, помогло это? Ковалев небрежно похлопал ее по щеке:
— Этих всех — в тюремный бокс, в одиночки. И выдайте одежду. Пускай помоются, а то смотреть противно, переоденутся. А потом пускай Русаков ими занимается. Эту, — он ткнул пальцем в женщину, — в отдельную камеру. И через час — ко мне. Будем разговаривать.
Впрочем, разговор пришлось отложить до вечера. Сначала Ковалева отвлекли — техник, обслуживающий его машину, перехватил адмирала по дороге в каюту. Хотя что там по дороге — Ковалев даже с полетной палубы уйти не успел. Пришлось вернуться, пройтись по крылу истребителя и, присвистнув, рассмотреть цепочку дыр на плоскости. Вот вам и защита! Били явно из чего-то динамического, очевидно, какого-то аналога отечественной 23-миллиметровой зенитки. Хорошо, элероны не задело, а прочности корпуса истребителя хватило за глаза — на нем снаряды оставили лишь чуть заметные царапины. Очевидно, зацепило в самом начале боя, когда из-за перегрузки защиты при снижении пришлось на короткое время отключать силовое поле. Однако же, что называется, повезло. Вдоволь налюбовавшись на следы пролетевшей совсем рядом смерти, Ковалев вызвал в ангар Русакова и, когда тот пришел, ругаясь, что его от дела оторвали, ласковым таким голосом спросил: а почему это уважаемый Пал-Сергеич, который, в общем-то, отвечает за разведку, имеет прокол на проколе? Почему он, простите, линкор на орбите прошляпил? Почему боеспособность местной армии недооценил? И почему он, черт возьми, не сообщил о такой мелочи, как использование местными ствольной артиллерии? А ведь в этом случае системы защиты должны быть совсем иными, иначе пилотов можно и потерять. Сколько там машин было повреждено? И, интересно, чем? А еще интересно, хочет он должность свою дальше занимать, или готов вот прямо сейчас передать дела заместителю и начинать карьеру по новой, в десанте, со звания рядового?
В общем, начальник разведки вырвался из его цепких лап только через полчаса, красный, помятый и получивший последнее китайское предупреждение. А Ковалев, со злостью попинав сваленные в углу железки, вместо своей каюты отправился прямиком в спортзал — лупить грушу, снимая раздражение. И только потом он отправился к себе, набрал ванну, залез в нее и, неожиданно для себя, заснул.
Проснулся он только к вечеру и вначале долго не мог понять, где он и что произошло. Очевидно, организм, слишком долго работающий в боевом режиме, просто потребовал отдыха. Вылезая из остывшей ванны и вытираясь (а имперские полотенца были ничуть не лучше китайских), Ковалев успел еще подумать о том, что надо бы обратить внимание на особенности работы организмов суперов, а то ведь можно и проблемы впоследствии получить — привыкли, понимаешь, что супер — идеальная боевая машина, а он ведь тоже человек… Однако додумать ему не дали — по кораблю прокатился гнусный вой сирены, подающей сигнал боевой тревоги.
Очевидно, есть у любого человека на генетическом уровне нечто, заставляющего его в экстремальной ситуации действовать быстро и четко, не отвлекаясь на мелочи. В общем, секунду спустя после сигнала Ковалев уже сидел в кресле, в одних трусах, зато с подключенной к системе управления линкора гарнитурой компьютера на голове. Одно из преимуществ командующего — все управление завернуто прямо на него и руководить действиями можно хоть из сортира. Кстати, по слухам, один из легендарных полководцев империи в свое время выиграл крупную битву, сидя на толчке. Опять же по слухам, к концу битвы он отдал приказ пленных не брать — очевидно, из-за несварения желудка.
