скользит по моему локтю вверх. Задерживается на изгибе шеи... поглаживает большим пальцем мочку уха...
А потом решительно-агрессивным движением погружается в волосы на моем затылке и рывком притягивает к себе.
Я тихо ахаю:
- Максим Рома... м-м... - и мои удивленные слова неожиданно превращаются в невнятное мычание.
Поцелуй Волчарина полон какой-то концентрированной ярости - голодной, бешеной, глубинной. Он терзает мои губы, врывается в рот, сбивая дыхание и не давая опомниться ни на секунду.
У него как будто крышу сорвало - и теперь он решил сорвать и мою заодно.
Огненная дрожь прокатывается по всему телу одуряющей слабостью. Это так приятно... так невыносимо ярко и хорошо, что у меня аж пальцы на ногах поджимаются. Цепляюсь за широкие сильные плечи и чувствую себя под яростным мужским натиском щепкой, попавшей в шторм.
Волчарин по-прежнему крепко держит меня за волосы на затылке, как будто ждет сопротивления, которое намерен моментально пресечь. Но у меня даже мысли не возникает побрыкаться.
Потому что я слишком ошеломлена... слишком очарована невероятно сладким волшебством этого властного хозяйского поцелуя...
И не могу думать ни о чем, кроме его умелых горячих губ.
А в висках стучит только одно: « Так вот он какой... мой настоящий босс. .. »
Мысль о нарушении его правила, растворившаяся было в потоке напористых ласк, очень скоро возникает снова. Когда чувствительную промежность начинает продавливать мощный бугор откровенной мужской реакции на мою близость.
Это сразу же отрезвляет.
Он целует-терзает меня, сжимая мои ягодицы свободной рукой в волнующе страстном ритме... а покачивания в седле из-за мерно шагающей лошади добавляют этому ритму жесткую глубину.
Господи, что же он творит?!
...И что творю я?
Ужаснувшись, резко выгибаюсь назад и упираюсь в его грудь обеими руками.
- Максим Романович... не надо! - выдыхаю прерывисто.
Волчарин смотрит на меня горящим жадным взглядом. Дыхание у него тяжелое и частое, как будто стометровку пробежал. Серые глаза, сфокусированные на мне, держат мое лицо - припухшие от поцелуев губы, раскрасневшиеся щеки и затуманенные глаза, - под неотрывным прицелом, как у снайпера.
А потом его зрачки резко сужаются.
Я словно воочию наблюдаю, как бритвенно-острый разум Волчарина рассекает дурман инстинктов и обуздывает его холодной логикой. Перестраивает, анализирует и прогнозирует дальнейшие действия хозяина, как будто он действительно настоящий бесчувственный робот...
Который убирает мои ноги со своих колен и молча пересаживает в седле боком.
Ага, вспомнил о своем табу, всë понятно. Может, он еще и решит, что я его спровоцировала слишком вольным поведением и сама виновата?
Удивляться нечему, но внутри вместо облегчения появляется хмурое облачко разочарования. Я облизываю горящие губы и тяжело вздыхаю. Потом отодвигаюсь еще дальше.
- Насчет нарушения вашего правила... Максим Романович, я не собиралась...
- Помолчи, - хрипло обрывает он, притягивая мое тело обратно. - И сядь нормально. Не ерзай.
- Я просто хотела ска...ум-мгм-м...
Уму непостижимо! Всегда разумный, расчетливый босс решает проблему моей болтливости не действенно-логичным, ну скажем, словцом «Заткнись»... нет.
Он примитивно зажимает мне попросту рот ладонью! Жесткой и горячей. А потом почему-то злым шепотом произносит прямо в ухо:
- А теперь слушай внимательно то, что я скажу. Поняла?
Я быстро киваю, и тяжесть его ладони исчезает. Правда, он тут же надавливает на мой подбородок, заставляя повернуть голову и встретить потемневший взгляд.
- Никогда не извиняйся за то, в чем ты не виновата. Базовые инстинкты - это примитивная основа человека, и инстинкт самосохранения из них самый мощный. Ты искала защиты, и твое поведение абсолютно нормально... - пару мгновений он молча вглядывается в мои глаза, словно ища там что-то, а затем со слабым намеком на усмешку добавляет: - Как и моë. Только у меня взыграл совсем другой инстинкт.
Я прикусываю губу, чувствуя какое-то болезненное разочарование.
А чего надо было ждать от него, признаний в тайной любви? Высокие чувства?..
Ну да, ну да... конечно-конечно...
Мечтать не вредно, но порой так глупо! . Особенно после того, как хорошенько поëрзала на нем и случайно возбудила простейшие мужские инстинкты.
И всë же в глубине души я надеялась на совершенно другие откровения от него. Например, о его реальном отношении ко мне... Не знаю, насколько это правда, но я как-то читала, что любая девушка сразу чувствует, если мужчину к ней тянет. И когда ей чудится нечто подобное - на самом деле не чудится. Это так и есть.
Так вот насчет Волчарина меня всегда преследовало и продолжает преследовать именно это смутное чувство. На грани интуитивного подозрения. С самой первой нашей встречи...
С того момента, как он швырнул меня с дерева вниз и припечатал к земле своим сильным тренированным телом.
Задумавшись об этом, я настойчиво вглядываюсь в серые глаза босса. Вижу, как густеют и расширяются его зрачки, и у меня вдруг вырывается:
- А вы так легко поддаетесь инстинктам... Максим Романович?
Чувствую, как его пальцы, которые так и продолжают придерживать меня за подбородок, вдруг касаются моей щеки мимолетно невесомой лаской.
Ну зачем... зачем он это делает, если у него правило и всего лишь какие-то там инстинкты? Вот зачем?
- Не легко, - тихо отвечает он. - И только в особых случаях.
- Тогда... - я судорожно сглатываю, изо всех сил стараясь говорить логично и разумно - так, как любит мой босс, - ... тогда я не понимаю, к чему всë это было, если... если вы могли сдержаться и не...
Волчарин вдруг прислоняется лбом к моему лбу, и ошеломленно затыкаюсь. У меня вообще отнимается дар речи от такого простого, но очень выразительного движения. Ведь оно прямо-таки сигналит мне ярко-красной невербальной сиреной о дикой, безумной и огромной жажде близости со
