Минин заметно нервничал, его сильно напрягала медлительность говорившего. Он, привыкший к четким и кратким указаниям и докладам, терпеть не мог этих хождений вокруг да около.
— Значит, когда найдены все составляющие ракеты, их доставляют на полигон, и уже мы проводим анализ, выявляем недостатки, ну и прочее. Боеголовка сегодня ночью была доставлена на полигон. Всю ночь наши лучшие специалисты трудились, проводя всевозможные анализы и тесты.
— К каким выводам пришла ваша комиссия? — Минин прекрасно понимал, о чем идет речь.
Конструктор вместо ответа сунул генералу папку с бумагами.
— Это заключение экспертов, — пояснил он.
Минин стал внимательно всматриваться в бумажки. Он пробежался взглядом по тексту. Честно говоря, Минин не особо разбирался в терминологии, которая в изобилии присутствовала в данном документе. Однако его внимание привлекла фраза: «Повреждения носят не только естественный характер». Он попросил конструктора разъяснить ему, что это значит.
— Все очень просто: это значит, что с нашей боеголовкой кто-то поработал. И внутри, где должна располагаться электроника, собственно, ради которой мы и работаем, в некоторых местах отсутствуют именно те части, которые наиболее важны для разработки противодействия этому сверхоружию. И еще более доступно, — конструктор явно нервничал, — кто-то попросту взял и разобрал боеголовку, причем этот кто-то действовал не наобум, а четко и грамотно, как явно хороший специалист в этой области.
Генерал несколько секунд простоял молча. Остальные тоже ничего не говорили, ожидая его реакции. Через несколько мгновений Минин громко выругался и со всего размаху пнул какую-то валявшуюся рядом коробку.
— Так и знал, что опоздаем, ну, я им покажу… — его лицо побагровело от злости.
Капитан и остальные молча смотрели на разъяренного генерала. Такая реакция от него, конечно, и ожидалась, но уж слишком резкой была смена настроения.
— Да вы хоть представляете, что с нами начальство сделает, да я же погонов лишусь, и вы все тоже полетите к чертовой матери! — глядя на них, продолжал орать Минин. — Просрать военную тайну!
Никто не осмелился ничего ответить на столь убедительные, и, главное, эмоционально раскрашенные доводы.
Наконец Минин немного успокоился и стал раздавать приказы.
— Вы продолжайте следить за любой информацией, поступающей с полигона, — обратился он к конструкторам, — и, главное, держите меня в курсе любой мелочи. А мы, — он обернулся в сторону морпеха, — должны неотложно связаться с Минобороны и сообщить им об инциденте. Дело ведь касается государственной безопасности.
После этого он резко развернулся и пошел к дверям. Капитан двинулся за ним. Конструктор и еще несколько человек стояли в нерешительности. Крик генерала сильно их впечатлил. Помедлив еще немного, они двинулись в направлении выхода. Минин же, выскочив из ангара, направился прямиком в комендатуру, чтобы оттуда связаться с министерством и получить указания. Сейчас дело приняло настолько серьезный оборот, что отдавать какие-либо приказы совершенно самостоятельно даже он, Минин, не решился бы.
Глава 29
Рассвет застал американских морских пехотинцев в самый разгар их работы. Почти всю ночь не сомкнув глаз, они трудились, пытаясь починить и выровнять застрявший самолет. Работали уже почти на автомате, валясь с ног от усталости, не в состоянии разговаривать. Первое время они общались, пытаясь поддерживать друг друга. Рассказывали какие-то смешные истории, затевали разговоры, касающиеся совершенно разных тем, в общем, всячески старались разгрузить свое и без того уставшее сознание. Монотонная работа по подъему самолета угнетала их. Тело работало почти автономно от разума. Морпехи не спали уже вторые сутки.
К утру начало холодать, и им несколько раз пришлось делать перерывы, чтобы немного согреться, они даже развели костер. Но стоило несколько минут посидеть возле небольшого, но теплого пламени, как тут же чувствовалось, что их начинает одолевать сон. Бороться с таким ощущением было настолько тяжело, что «гости» решили больше не поддаваться соблазну и не делать таких перерывов. Конечно, два или три раза каждый из них не упустил возможность воспользоваться фляжкой, получая дополнительную порцию энергии. Фляжки были почти пусты, а значит, в них сидела уже довольно приличная порция алкоголя. Однако в этот раз он действовал на них совсем иначе, чем на людей, которые употребляют его с целью расслабиться. Из-за больших нагрузок и холода морпехи не чувствовали никакого опьянения. Эта «огненная вода», как любят выражаться местные, только согревала и приводила мышцы в тонус.
По этому поводу американцы даже завели небольшую дискуссию, в ходе которой и пришли к выводу, что сила опьянения может зависеть не только от количества выпитого спиртного, но и от множества других факторов, сопутствующих его приему.
В душе каждый из них уже успел неоднократно проклясть выбранную самим же профессию или, если сказать более образно, тропу в жизни. А этот чертов самолет-разведчик и вовсе вызывал у алеутов исключительно негативные эмоции. Но у них было задание, которое они обязаны были выполнить, чего бы это им ни стоило. Крылатая машина уже почти стояла под нужным углом, и им оставалось всего чуть-чуть. Обессиленные, морпехи продолжали натягивать трос и продолжали подъем аппарата. Штатовцы мысленно сожалели, что их всего двое: будь с ними еще хотя бы один человек, они, наверное, давно бы покончили с этой работой.
Утренний холод давал о себе знать: мокрый снег приклеивался к тросу и перчаткам, из-за чего руки постоянно соскальзывали, не давая зацепиться. Сделав очередной небольшой перерыв, морпехи с удивлением отметили, что пропустили момент, когда начинало светать, и теперь их словно окутало утренним светом. Солнце, конечно, не могло прорваться сквозь облака, плотно окутавшие небо, и порадовать их своими лучами напрямую, однако их все же обрадовало то, что мрак ночи наконец-то рассеялся. Темнота их угнетала, и казалось, что все это никогда не закончится, а рассвет будто символизировал завершение всех их ночных кошмаров. Самолет медленно, но уверенно поднимался с земли. Морпехи довольно переглянулись.
— Слушай, а что если второй пилот не объявится? — спросил сержант.
Он стоял, оперевшись на бревно, глаза его были прищурены.
— Не думаю, что стоит об этом говорить. Во-первых, для таких выводов нет никаких оснований, а во-вторых, мы ведь еще не совсем закончили, — серьезно ответил лейтенант Игли и с силой натянул трос. Раздался противный скрип, и самолет приподнялся еще на пару сантиметров.
— Да я ведь так, просто предположил, — сержант пожал плечами.
— Ладно, не болтай, лучше помоги, — досадливо поморщился лейтенант, — рассуждать будем после. Остался последний рывок — и все.
Морпехи вместе ухватились за трос и вновь потянули. Конструкция, с помощью которой они поднимали довольно тяжелый самолет, была на удивление проста: на увесистом запасном двигателе от вездехода было закреплено несколько высоких и толстых бревен, через которые они протянули стальной трос. В бревнах были сделаны неглубокие запилы, чтобы он не соскакивал. Таким образом у них получилась нечто наподобие блока. Ветер по сравнению с ночным практически отсутствовал, и они даже не чувствовали его.
Недалеко от них были заросли какого-то неизвестного им кустарника. Несколько раз оттуда доносился странный шум, характер которого морпехи не могли определить. С рассветом этот шум стал возникать с куда более частой периодичностью. Ночью алеуты ничего не видели, и теперь, когда стало совсем светло, они частенько поглядывали в ту сторону. В конце концов их любопытство было вознаграждено. Когда в очередной раз началась возня, один из морпехов тут же уставился на эти заросли. Ветки кустарника слегка шевелились, и создалось впечатление, будто там кто-то шатается. Внимательно разглядывая заросли, сержант увидел небольшой силуэт, который довольно быстро передвигался среди веток. Какого было удивление насторожившегося штатовца, когда через секунду из зарослей появилась заросшая щетиной морда. Это был довольно упитанный кабан, в поисках еды забравшийся в эти кусты. Морпехи удивленно уставились на животное. Расстояние было не слишком близким, но все же хорошо разглядеть этого неожиданного гостя удалось.
— Может, пристрелим его? — В сержанте взыграла охотничья кровь.
Он происходил из семьи потомственных охотников. И отец, и дед его были великолепными стрелками. Мартин пошел в несколько другом направлении от семейных традиций, но видеть такого зверя в непосредственной близости от себя и не приложиться было как-то…
— Да нет, слишком много шуму, — отрицательно помотал головой лейтенант, — да и зачем он нам нужен?
